– Позволь, я все объясню.
Грейси шумно выдохнула, отчего один ее локон взметнулся. Она резким движением убрала его за ухо.
– Да, объясни мне, как ты и твой брат взяли на себя смелость вмешаться в мой бизнес, даже не обсудив это со мной.
Узел внутри у Джеймса затянулся туже.
– Я не думал об этом в таком ключе.
– Скажи, Джеймс, есть еще что-нибудь, что ты решил за меня?
Джеймс почему-то подумал, что рассказать ей о бизнес-плане, который составил для нее Шейн, – не самая удачная мысль. Он осторожно заметил:
– Мы всего лишь пытались помочь.
Грейси подбоченилась.
– Какая удивительная предусмотрительность с вашей стороны.
Ее слова были насквозь пропитаны сарказмом.
– Позволь мне объяснить ход моих мыслей, и мы сможем поговорить.
Она замотала головой, так что белокурые локоны скользнули по щекам.
– Никакие объяснения не оправдают твое поведение. Тебе когда-нибудь приходило в голову обсудить это со мной? В конце концов, это же моя жизнь. – Она махнула рукой. – Но что я говорю, я же не важна!
Джеймс заморгал и внезапно очень отчетливо увидел глупость своего плана. Каким же он был дураком! И почему ему понадобилось говорить не с кем-то, а с Шейном? Джеймс потер переносицу под очками. Он знал, почему. Потому что его брат – человек, который берет все, что ему нужно, а любые препятствия безжалостно сметает с пути, как бульдозер. Будь у Джеймса все в порядке с головой, он бы обсудил этот план с Джейн и Энн. Уж они бы не дали ему совершить такую катастрофическую ошибку. Но он этого не сделал, потому что в глубине души догадывался, что они его план не одобрят, а никакого иного способа придумать он не смог.
Джеймс глубоко вздохнул. Ладно, он справится с этой проблемой. Нужно просто спокойно объяснить Грейси, что он думал и почему, а потом извиниться.
– Конечно, ты важна. Я просто пытался быть тебе полезным.
Она сжала кулаки.
– Скажи, Джеймс, чем именно это полезно?
Его единственное средство – быть честным.
– Ты была загружена выше головы, и я знал, что тебя утомляет организация доставки в Чикаго и поездки туда-обратно. Мне показалось, что было бы практичным решением открыть здесь магазин. Но когда я попытался поговорить с тобой, ты не стала это обсуждать. Я подумал, что если мы сделаем за тебя ту часть работы, которая связана с беготней по разным местам, и предложим варианты финансирования, ты сможешь взглянуть на это как на возможность.
Грейси покраснела – наверняка от гнева.
– Ривайвл – мой дом. Там моя семья и мои друзья. Там мой бизнес. Тебе не приходило в голову, что я не хочу переезжать в Чикаго?
– Это казалось логичным, если учесть количество заказов из Чикаго. Я всего лишь хотел предоставить тебе шанс. Я знал, что ты очень занята. А у меня было и время, и возможности, и я решил, что это не повредит. Неужели это было так плохо?
– Да.
– Я же не подписывал за тебя документы, я просто предоставил тебе другой вариант, чтобы ты его обдумала.
– Для меня, значит? А о себе в этой ситуации ты вообще не думал?
Джеймс понял, что правильного ответа не существует. Он видел это по выражению ее лица, по ее губам, обычно полным, а сейчас сжатым в тонкую сердитую линию.
– Я подумал, что, если мы сможем видеться чаще, у наших отношений будет больше шансов на выживание.
Грейси покачала головой.
– Ты провел корректный эксперимент, определил статистическую погрешность?
– Не будь язвительной.
Грейси выпрямила руки по бокам и закричала:
– Язвительной? Язвительной! Да тебе еще повезло, что я не бросаю в тебя ножи. Ушам своим не верю!
В крови Джеймса вскипел гнев, но он не мог дать ему выход, поэтому подавил его.
– Я не говорю, что это был самый умный ход с моей стороны, но это и не так ужасно, как ты пытаешься представить.
Грейси прижала палец к виску.
– Ты вовсю принимаешь решения о моем будущем, но при этом даже не поговорил со мной о наших отношениях. Неужели ты сам не понимаешь, какое это безумие?
Джеймс нахмурился.
– Я просто предоставил тебе больше вариантов.
Джеймс чувствовал, что выглядит нудным, напыщенным и упрямым, но почему-то не мог остановиться. Словно он наблюдал ситуацию со стороны, смотрел, как он открывает рот и еще глубже роет себе могилу.
– Я хочу сказать, у меня-то нет возможности переехать. Я штатный профессор.
Грейси завизжала:
– Мы никогда даже не обсуждали наши отношения! Мы не говорили о нашем будущем!
Джеймс был вынужден указать ей на то, что и так было очевидно:
– Ты говорила, что не хочешь это обсуждать. Что мне оставалось делать?
Глаза Грейси расширились – казалось, она не могла поверить, что он такой глупый.
– Ну, я не знаю, может, подождать, пока я буду готова?
– И когда это произойдет?
– Я не знаю.
Он встретился с ней взглядом и тихо сказал:
– Мы любим друг друга.
– И что из этого?
То, как Грейси небрежно отмахнулась от его слов, подействовало на Джеймса как удар ножом в сердце.
– Что из этого?!
Грейси подняла указательный палец.
– Мы сказали это один раз, во время секса. Велика важность.
– Для меня это важно. – В голосе Джеймса послышался холод.
Лицо Грейси исказилось от ярости.
– Речь не об этом. Речь о том, что ты взялся принимать решения о будущем моего бизнеса и жизни в целом, даже не обсудив это со мной.
– Я не смотрел на это с такой точки зрения. Я тебе помогал.
– Чушь собачья! – завопила Грейси. – Ты помогал самому себе, ты пытался получить то, чего ты хочешь, потому что это тебе подходило. Ты не обсуждал это со мной. Ты даже не обращался со мной так, как будто я имею какое-то значение. В твоем плане я просто какой-то довесок, нужный, чтобы наши отношения стали математически возможны.
– Не говори глупости.
– Это ты глуп.
– Я тебя спрашивал, ты не отвечала.
– Ты не спрашивал, ты говорил намеками. – Она нацелила на него палец. – Ты говорил, что скоро нам нужно будет это обсудить. Ты не объяснил, чего ты хочешь, и не говорил, что тебе нужно нечто большее. Или что ты, ну, я не знаю, хотел, чтобы я упаковала всю мою жизнь и переехала в Чикаго. Это как в тот первый уикенд. Тебе не хватило духу сказать, что ты хочешь снова меня увидеть, ты только ходил вокруг да около, надеясь, что я рискну и сделаю этот шаг за тебя. А когда я не сделала, ты спокойно пожелал мне счастливого пути.