Добрая фея - читать онлайн книгу. Автор: Фрида Митчелл cтр.№ 12

Не успели они сделать и нескольких шагов к дому, как из его дверей вышли женщина крупного телосложения, высокая стройная девушка и маленький мальчик. Он держался особняком, всем видом подчеркивая свою самостоятельность. Хилари сразу же узнала Доминико. В жизни сын Генри выглядел несколько иначе, чем на фотографии: более хрупким и большеглазым.

Поднимаясь по лестнице, Хилари не сводила с мальчика глаз. Доминико оглянулся на экономку и няню и сбежал по ступенькам.

— Здравствуйте, меня зовут Доминико! — громко произнес он, протянув Хилари руку. — Рад приветствовать вас в нашем доме. Надеюсь, вам у нас понравится.

Было ясно, что ребенок произнес заученную фразу. Выпалив все, чему его научили, он покосился на папу.

Хилари присела на корточки и, глядя мальчику в глаза, дружелюбно сказала:

— Привет, Доминико!

Мальчик, удивительно похожий на своего отца, обнял ее за шею и доверчиво прижался щекой к ее щеке. Хилари погладила его по спине и, осторожно отстранившись, звонко спросила:

— Ты покажешь мне свой дом, Доминико? Мне не терпится его осмотреть.

Ребенок вопросительно посмотрел на папу и, заручившись его молчаливым согласием, с важным видом произнес:

— Сначала я покажу вам ваши комнаты, мадмуазель Пристли.

— Доминико! — строго одернул сына Генри. — Ты забыл наш уговор? Как следует обращаться к даме по-английски?

— Я все помню, папа! — испуганно пролепетал мальчик. — Я исправлюсь. Пойдемте, мисс Пристли, я провожу вас!

— Доминико, пожалуйста, называй меня Хилари, так зовут меня все мои друзья. Мы ведь станем друзьями, не так ли?

— Да, конечно. Но папа…

— Он просто не знал, что я предпочту, чтобы ты обращался ко мне по имени. — Хилари натянуто улыбнулась Генри. — Полагаю, он не станет на нас за это сердиться.

Генри нахмурился, но промолчал, а Хилари сделала вид, что не замечает этого. Как можно сблизиться с ребенком, если он панически боится отца? Разве формальное обращение к наставнице способствует установлению доверительных отношений между ней и воспитанником? Отец настаивает, чтобы Доминико называл ее не иначе, как мисс Пристли, но хочет, чтобы она стала ему как родная мать. Это просто смешно! Так ей никогда не добиться желанного результата.

— Доминико! — раздался за ее спиной строгий голос Генри. — Прежде чем показать мисс Пристли ее комнаты, разыщи, пожалуйста, Поля и попроси его отнести в дом ее багаж! Мы будем ждать тебя в гостиной.

— Хорошо, папа! — неохотно отозвался мальчик.

Генри представил Хилари Николь и Сильвии, после чего отослал няню с ребенком за Полем, а экономке велел подать в гостиную кофе. Сопровождаемые Николь, они с Хилари вошли в дом и очутились в просторном зале с мраморным полом, изумительными люстрами и широкой лестницей. Оттуда хозяин замка и его гостья проследовали в гостиную.

— Полагаю, я должен внести ясность в некоторые вопросы, прежде чем мы двинемся дальше, — сухо сказал Генри и взмахнул рукой. — Присаживайтесь!

— Я вас слушаю. — Оставшись стоять, Хилари вскинула подбородок и расправила плечи.

— Как я вам уже говорил, Доминико избалован матерью моей покойной супруги и ее родственниками. Я считаю необходимым приучить мальчика к строгой дисциплине во всем, иначе он не вырастет таким, как я хочу. — Поскольку Хилари продолжала молча слушать, глядя ему в глаза, он с раздражением добавил: — Надеюсь, вы меня поняли? Ему не следует во всем потакать.

— По-вашему, позволить мальчику называть гувернантку по имени означает потворствовать ему? — искренне удивилась Хилари.

— В некотором смысле, разумеется. — Генри нахмурился. — Видите ли, я опасаюсь, что его бабушка сделает для себя неправильные выводы. Порой она позволяет себе бесцеремонность в обращении с прислугой, мне бы не хотелось, чтобы Доминико брал с нее пример. Вы улавливаете мысль?

Хилари поняла, к чему он клонит, но затруднялась с ответом.

— Как-то раз я заметил, что, погостив у бабушки дольше, чем обычно, Доминико начал грубо разговаривать с Полем, — продолжал Генри. — Я считаю это недопустимым. К сожалению, моя теща живет неподалеку от нас, так что помешать ее влиянию на ребенка довольно сложно. Однако можно постараться исправить его, пока не поздно.

— А как Поль воспринял бесцеремонное отношение к нему Доминико? — спокойно спросила Хилари. Она чувствовала, что отец желает сыну добра, но в своем рвении может добиться обратного результата.

— Он нашел его очень забавным, — пробурчал Генри. — Я не был с ним согласен, и Доминико вскоре убедился в этом.

— Мальчику всего лишь шесть лет!

— Скоро исполнится семь!

— Любовь нужна ему не меньше дисциплины, — настаивала Хилари. — Как вы этого не понимаете? Я никогда не смогу расположить Доминико к себе, если буду настаивать, чтобы он называл меня мисс Пристли. Это не означает, что я позволю ему неуважительно относиться ко мне. Но я предпочитаю, чтобы мальчик выполнял мои требования, руководствуясь любовью, а не страхом. Дети, как вы верно подметили, очень восприимчивы и впитывают как губка все, что делают взрослые. Они копируют их слова и поступки. Но большую часть времени Доминико все же проводит в этом доме и понимает, как ему следует себя вести.

Генри вздохнул.

— К сожалению, я этого пока не заметил. Сильвия не осмеливается перечить ни Доминико, ни его бабушке. Это не доведет до добра. Вам он показался милым ребенком, временами он бывает достаточно любезным. Однако мальчик на все имеет свою точку зрения и не любит уступать.

Хилари мысленно отметила, что в этом сын пошел в отца. Видимо, Генри насторожило выражение ее лица, и он задумчиво произнес:

— Смелость и решительность у Трентов в крови, Хилари. Отец прививал мне упорство и настойчивость с юных лет, и я благодарен ему за это. Но эти качества нужно воспитывать с особым подходом, осторожно.

— Я с вами согласна. Но мальчик будет называть меня только по имени, а не мисс Пристли. И еще: когда я полностью возложу на себя его воспитание, мне потребуется полная свобода действий. Поймите меня правильно: я не собираюсь его баловать. Но ласку и внимание нельзя считать проявлением слабости. Они столь же необходимы, как смех и развлечения. Нельзя запрещать ребенку быть ребенком.

— Вы находите, что я с ним чересчур строг? — Генри пожал плечами. — Что ж, время нас рассудит.

Он внимательно посмотрел на собеседницу, закинул голову и расхохотался, чем поверг ее в замешательство. Хилари ожидала от него очередного язвительного замечания, колкой насмешки, но никак не смеха.

— Глядя на вас, и не подумаешь, что вы смелы и отважны, как львица! Я рад, что не ошибся в вас! Вы крепкий орешек.

Хилари ответила ему долгим изучающим взглядом, пытаясь сообразить, как ей расценить столь оригинальный комплимент. Все их предыдущие разговоры не давали оснований считать Генри Трента человеком, прощающим работающим на него людям дерзости и возражения. И теперь она была поставлена в тупик.