Отторжение - читать онлайн книгу. Автор: Инна Тронина cтр.№ 61

Очнулась я шестнадцатого числа вечером. А вспомнить всё смогла лишь через сутки…

10 ноября 1994 года, Стамбул, он же Константинополь, он же Царьград. Только эти названия заставляют с уважением относиться к древнему городу. Теперь я знаю, что пролив Босфор расположен между Чёрным и Мраморным морями. А Дарданеллы — между Мраморным и Эгейским. Другие платят большие деньги, чтобы съездить в круиз, а я попала сюда даром.

Босфор представляется мне только в россыпи электрических огней. Днём я его не видела, так как не покидала своего уютного номера в публичном доме, принадлежащим Сулейману Аюб-оглу.

Кстати, лучшая гавань Босфора у европейского берега, близ выхода в Мраморное море, тоже зовётся «Золотой Рог». Из-за этого создаётся впечатление, что я всё еще во Владивостоке. Тем не менее, уже двадцать пять дней я здесь. За это время моей дочери исполнилось пять месяцев. Никаких отголосков с воли сюда не проникает. А неизвестность душит меня каждую ночь своими липкими лапами.

Ведь, пока я сижу здесь, Ковьяр и Косарев вполне могут через агентуру получить информацию о том, что к ним был заслана агентша. А потом они приедут в Стамбул, заплатят Сулейману и заберут меня на растерзание. Если бы удалось скрыться в такое место, о котором Косарев не знает!..

Стамбул правильнее называть Истанбулом. Это огромный город, не похожий ни на один другой. По крайней мере, я не знаю города, одна половина которого находилась бы в Европе, а другая — в Азии.

Меня выгружали из самолёта сонную. И я не знаю, каким образом оказалась в заведении Сулеймана. За паспорт особенно не беспокоилась. Ведь мои документы на имя Дайаны Косаревой никакой ценности не представляли. А паспорт Бабенко Оксаны Валерьевны сейчас находится у Прохора Гая. Тот обещал вернуть после прибытия в Москву. Интересно, удастся ли?…

Господин Аюб-оглу за взятку мог добиться чего угодно. Иностранные проститутки, косяками прибывающие для работы в его борделях, получали зелёную улицу до тех пор, пока над ними простиралась длань хозяина. Гнёзда разврата у него имелись в европейской, и в азиатской частях города. Меня возили по вызовам часто. По дороге словоохотливые охранники на ломаном русском пытались приобщить меня к прелестям родного Истанбула.

Между прочим, им это удалось. Город уже не казался мне таким страшным и непонятным. Я узнала, к примеру, что европейская часть рассечена на две зоны проливом Золотой Рог. С азиатской частью Ускюдар соединена мостом длиной в полтора километра и паромами. И тем, и другим способом переправы мы тоже неоднократно пользовались.

Наверное, во всём мире интим-сервис существует по определённым правилам. Мне во второй раз поменяли имя. Сулейман назвал меня Яхой и определил в штат «девушек по вызову». А ведь сначала пророчил мне карьеру исполнительницы «танца живота» в дорогих ресторанах. Отказаться я не имела права, но Сулейман передумал сам.

Он предложил, на выбор, два варианта — принимать клиентов в самом заведении или выезжать к ним домой. Вызывают девочек, как правило, две категории турецкоподданных. Сулейман подробно растолковал мне, какие именно. Одни не в ладах с законом, и не желают, чтобы их видело много народу. Другие — очень богатые, влиятельные люди, которым хочется развлечься. Открыто ехать в клуб им мешает высокое общественное положение.

Я рассудила, что нужно получить возможность хоть ночью, да выбираться в город. А если попадётся подходящий клиент, надо попросить его о помощи. Обязательно скажу, что в Турцию меня вывезли насильно. А вдруг повторится Катькина история? Надежды на такой исход мало, но нельзя сидеть, сложа руки. Тех девчонок, с которыми мы летели из Приморья, я больше никогда не встречала.

За двадцать пять дней работы в заведении я не бывала трезвой более одного часа в сутки. Мечту выбраться собственно в Стамбул и найти там консульство России я отбросила как невыполнимую. И переключилась на более проходные варианты. Изо всех сил стараясь хорошо зарекомендовать себя в глазах хозяина, его друзей и охранников, чтобы получить послабления, я планировала дальнейшие действия. Почти месяц дней работала на совесть, и уже не вызывала подозрений.

— Как вам будет угодно, господин. Я согласна на всё.

Так я ответила Сулейману семнадцатого октября. Тот, видимо, остался доволен оказанным почтением и моим выбором.

— Ладно, Яха, твои данные переправлю диспетчеру. Будешь «девушкой по вызову». Понимаешь, о чём говорю? Так тебе будет лучше. Номер остаётся за тобой. Днём ты станешь там отдыхать. Зато ночами, по вечерам, даже утром тебе придётся прилежно работать.

Сулейман поочерёдно щипал то брови, то усы, и улыбался блестящими красными губами.

— Сразу предупреждаю — убежать не получится. Охрана у меня отличная. Я могу отпустить девушку только за выкуп — если кто-то из клиентов пожелает внести нужную сумму. А так — и не пытайся. Вижу — что-то задумала, смирная очень. А твой брат говорит, что ты человека убила. За тобой, он предупреждал, глаз да глаз нужен. Сбежишь — найду и убью, запомни. Ты — моя собственность. А я с собственностью никогда добровольно не расставался, так и знай. Слышишь, Яха?! А будешь умницей — ничего не бойся. У меня в кармане несколько адвокатов, полиция на жаловании. Всё будет о’кей. Только слушайся меня… Если бесплатно захотят изнасиловать, сразу двадцать пять лет получат.

Глаза Сулеймана блестели, как мокрый уголь. Кажется, ему было даже жалко меня.

— Пойму, что ты надёжная, пущу тебя гулять в город. Встретишься со своими, поболтаешь. Здесь очень много ваших. Магазинчик напротив есть…

Хозяин мотнул головой в сторону окна, за которым серело унылое небо. Мне кажется, что здесь никогда не бывает солнца. Пепельные облака, серые камни, мрачные дома. И воздух, как во Владике — непрозрачный, горький.

— Там кожей торгуют. «Челноки» толкутся. Продавщица красивая — университет окончила. Она свободная, может уехать, а не хочет. Ей здесь очень нравится. А вдруг и ты останешься? Из-за «челноков» и туристов нужен персонал с русским языком. Вид на жительство получишь. Можешь и замуж выйти…

Хозяин соблазнял меня, думая, что я одна на свете, а в Москве у меня никого не осталось. Для Дайаны Косаревой эти посулы, возможно, годились. Но для Оксаны Бабенко выход был один — возвращение в Москву.

— Фиктивные браки в среднем стоят пятьсот долларов, — продолжал между тем Сулейман. — Так что можно попробовать. В лавочке люстрами тоже ваш торгует, украинец…

Я вздрогнула, потому что по легенде украинкой не была. Да и выговор у меня московский. Но у хозяина оказался намётанный глаз. Догадался о чём-нибудь? Не думаю. Косарев вряд ли отправил бы меня сюда, имея подозрения. Ведь хоть маленькая, да есть возможность сбежать.

— Не хочет он в свой Крым возвращаться. Голодно там, бедно — никаких перспектив. А я тебе помогу, Яха, помогу обязательно…

Я спросила Сулеймана, где он так хорошо выучил русский. Он ответил, что жил в Азербайджане, в Нахичевани у него есть дальние родственники. Он оказался неплохим мужиком, насколько это возможно для содержателя борделя. По крайней мере, лучше мадам Марины Носковой, хозяйки садомазохистского притона, у которой я работала сразу после гибели мамы.