Страшная тайна Ивана Грозного. Русский Ирод - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Павлищева cтр.№ 19

— Чего это? — Глаза от картинки не оторвались, но уши встали торчком. Голос выдал интерес молодого князя к теме разговора.

— Да говаривал он Ивану Дорогобужскому, что тому к тебе не пробиться без его ведома, что ты, мол, только тех жалуешь, кого Фёдор укажет. А если нет, то ему, Фёдору, досадно, но ты досады Воронцову не чинишь, потому как…

Дядя не договорил, не знал, что сказать дальше, но князь живо додумал своё. Фёдор решил, что ежели первым научил его мужской науке, то теперь позволено всё?! Он, князь, теперь в руках этого боярина?

— Вот ещё! — фыркнул Иван. Больше Юрий Глинский ничего говорить не стал, он уже изучил нетерпеливый нрав племянника, тот умён и всё, что надо понял. Теперь будет остро примечать всё за Воронцовым, даром что когда-то сам его спас от тяжёлой руки Шуйских.

Юрий Глинский всё рассчитал верно, Иван и впрямь внимательно прислушивался ко всему, что говорил, приглядывался ко всему, что делал Фёдор Воронцов. Очень быстро стало понятно, что Воронцов действительно желал бы почти подчинения своей власти, а этого почувствовавший хоть какую-то свободу Иван терпеть уже не мог. Воронцова ждала опала. Но всё получилось гораздо круче, чем рассчитывал Юрий Глинский, Иван приказал казнить своего недавнего любимца! А ведь не столь давно самовольно, ни с кем не советуясь, вернул из ссылки Воронцова и дал ему боярский чин.

Пока кровожадность племянника была направлена в сторону от Глинских, оба дяди и бабка Анна могли не беспокоиться. Следующими жертвами стали Иван Дорогобужский и Фёдор Оболенский. Теперь постаралась бабка Анна.

Молодой князь мучил щенка, таская того за одну лапу по полу. Анна поморщилась: ну что за глупец?! Вымахал ростом с версту, а забавляется чем попало! Наконец ей надоело слушать щенячий визг, княгиня фыркнула:

— Иван, выброси его вон!

Князь не заставил себя долго ждать, щенок полетел наружу через распахнутое окно. Его визг стал сначала истошным, потом жалобным и быстро затих. Не впервые Иван бросал щенков с высоты, только сейчас не побежал смотреть, как мучается бедное животное, стоял, разглядывая бабку. Та снова поморщилась:

— С кем ты дружбу водишь?

— С кем? — почти с вызовом переспросил Иван.

— Да ни к чему тебе Телепнёва-Оболенского рядом держать!

— Отчего? — Глаза внука зло сощурились. Снова лезут в его жизнь! Снова распоряжаются, с кем говорить, а с кем нет!

— Оттого, что слухи ходят про его отца и твою мать! Возомнит себе, что он твой брат сводный, потому, мол, и привечаешь...

Иван несколько мгновений стоял, замерев, потом нервно дёрнул головой:

— Было такое?!

Анна уже пожалела, что завела разговор, но сказанного не воротишь, опустила голову, сокрушённо пробормотала:

— Было... Не уберегли княгиню...

— А... я?.. — Голос отрока дрогнул, самым страшным было сейчас узнать, что он не князь.

— Тебя князь Василий сам крестил, как своего сына... — что могла ещё ответить ему бабка Анна?

— Ложь! — резко заявил Иван, но по тому, как он задумался, было ясно, что поверил и Фёдору Овчине-Оболенскому теперь несдобровать. Чем мешал Анне Глинской молодой князь Фёдор, сын Ивана Телепнёва-Оболенского? Видно, чем-то мешал...

Но великий князь ничего не предпринял. Только спустя полгода, в январе, перед самым венчанием на царство случился у него нехороший спор с Фёдором Оболенским. С чего завязалось, оба и не помнили, только Фёдор держал себя старшим, он и был старше возрастом. Ивану показалось это обидным, постепенно князь сердился всё больше и больше. Потом вдруг зло вперился в боярина взглядом:

— Ты во всём себя умнее ставишь, может, ты и по положению меня старше?

Оболенский, не почуяв опасности в этом простом вопросе, усмехнулся:

— Может, и в положении. Я возрастом старше, а значит, и положением.

Что он имел в виду, неизвестно, только Иван разозлился окончательно:

— И сидеть выше хочешь?

Телепнёв, у которого было хорошее настроение, и тут посмеялся:

— И сидеть!

Больше великий князь ничего не спрашивал, а потом свершилось страшное — Фёдора Оболенского, сына Ивана Телепнёва-Оболенского, посадили на высокий кол на лугу за Москвой-рекой, на виду у всего города. Шутившего с ним вместе Ивана Дорогобужского казнили отсечением головы!

Михаил Глинский нашёл Ивана у окна, откуда тот наблюдал за мучившимся на колу Фёдором. Князь стоял, вцепившись руками в оконную притолоку, даже фаланги пальцев побелели, лицо его покрылось красными и белыми пятнами вперемежку, губы от волнения были сжаты, левое веко чуть подёргивалось. Дядя даже испугался за племянника, не ровен час хватит удар, что тогда? До луга, где был врыт в мёрзлую землю кол, далеко, даже если бы Оболенский кричал, ветер отнёс крик в сторону, да и видно плохо, различим только силуэт. Но все и так знали, что Фёдор не кричал, он умер довольно быстро, а Иван почему-то запретил снимать бедолагу. Кол был высоким, и теперь труп постепенно сползал по нему всё ниже. Князь оглянулся на дядю, резко дёрнув головой, и тут же снова уставился в окно.

— Хотел сесть выше меня? Вот... сидит...

Сказать, что объяснение жестокой казни успокоило Михаила Глинского, нельзя, кто же знает, кто будет следующим? С Фёдором Оболенским Иван часто играл в детстве, если его не пожалел, как и Воронцова, то на всё способен. Что-то нехорошее шевельнулось внутри у дяди, по крайней мере одно он понял отчётливо — за него Иван в случае чего не заступится. И самого Ивана никуда не денешь — великий князь как-никак... а Глинские попросту при нём. Пока... при нём...

В тот вечер братья Юрий и Михаил Глинские долго беседовали наедине. О чём? Кто же знает?..

Пожалуй, больше всего времени Иван проводил за дурачеством, причём злым дурачеством. То потопчет кого конём, то вдруг велит согнать девок, раздеть их догола и заставит искать на земле разбросанные деньги. Девки лазают голыми задами вверх, копаются в траве, а то и в простой грязи. Князю с его дружками смешно! После выловят всех девок, загонят в баню, якобы помыться, потому как в грязи вымазались, всех перепробуют и погонят голышом по улице прочь. Народ плюётся, но исподтишка наблюдает. Не все девки до дома добирались, кто на глаза родным после такого срама показаться не мог, а кого и попросту к себе во дворы забирали сердобольные любители женской красоты.

А бывает и того хуже — выпустят огромного медведя, да так, чтобы холопам со двора деться некуда было. Медведь людей дерёт, а Иван на верхнем ярусе радуется.

Но притом князь часто и подолгу беседует с митрополитом Макарием. Владыка стал настоящим наставником молодого князя, конечно, не в его развлечениях, за них выговаривал, хотя и не слишком строго. Казалось бы, Макарию ругательски ругать Ивана за непотребства, которые творил, но умный митрополит понимал, что, единожды отругав, князя близ себя больше не увидит. А чему научат другие — ещё не ясно. Потому осторожно, исподволь внушал то, что считал главным, мягко выговаривая за непутёвость в мирских делах.