Я выбираю свободу! - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Кузнецова cтр.№ 32

— Ты сгущаешь краски, — поморщился я. — Если бы она собиралась меня в чем-то обвинять, сделала бы это сразу.

— При чем тут обвинения? Друг мой, ты сейчас говоришь так, будто никогда не общался с женщинами, — усмехнулся Тай. — Обиженная женщина всегда найдет на ком сорвать собственную обиду, и в свете последних событий ты представляешься для этого идеальной кандидатурой.

— Ну да, нашелся знаток женских душ, — отмахнулся я. — Разберемся как-нибудь.

— Ну-ну.

Думать о Тилль лишний раз не хотелось. Жаловаться на что-то и сердиться было глупо, да и… совсем не этими эмоциями окрашивались мысли о темноволосой эльфийке.

Во-первых, указанный возраст совсем не вязался с ее поведением, речью и поступками. И это вызывало закономерное любопытство и желание разобраться, что же там не так в ее прошлом и как получилось, что среди нас оказалась первая дочь первого Владыки. Очень точное определение ей подобрал Тай — «древняя девчонка». По ощущениям она была значительно моложе меня, и я готов поставить на кон собственную голову, что здесь имелся какой-то подвох. Она не лгала, но… не походила целительница на настолько древнее существо. Ее слова, общий вид, манера поведения, — все это наталкивало на предположение, что Тилль пытается забыться или что-то забыть, причем пытается сделать это именно так, как делала бы достаточно молодая особа. Или как делал я сам — тоже, в общем-то, далеко не маг древности. Хотелось ей выбросить из памяти войну или что-то, что потеряла на этой войне — не знаю, но… Прожив семьдесят тысяч лет, она вряд ли сохранила бы способность настолько остро и искренне о чем-то переживать. А если бы сохранила — давно ушла бы за Грань либо от избытка чувств, либо — устав чувствовать. Эльфы не стареют, да, но редкий разум способен выдержать по-настоящему долгую жизнь.

Во-вторых, собственная чисто физиологическая реакция на эту женщину раздражала. В ней не имелось ничего неожиданного и даже накал собственных страстей я вполне мог объяснить: ночь действительно была великолепной, и вполне естественным казалось, что тело желает повторения. В конце концов, постоянной любовницы у меня давно нет, случайные связи возникали не так чтобы слишком часто, а физиологию никто не отменял. С телом вообще всегда все просто и понятно, а проблемы создает и находит себе исключительно разум. Сейчас я слишком хотел эту женщину, чтобы спокойно абстрагироваться от ощущений, забыть о них и не реагировать. Хуже того, физиология влекла за собой эмоции, и желания плоти будили желания разума. Хотелось вновь увидеть, услышать, потому что это значило — коснуться.

И, в-третьих, не давала покоя мысль о богах и возможных последствиях ночного приключения. Как они отреагируют на подобное, предсказать невозможно, и это тоже не добавляло хорошего настроения.

А еще… Тилль была яркой. Не столько внешне — я видел и более привлекательных женщин, и даже не столько по характеру — попадались характеры значительно более интересные, сколько… чувствовалось в целительнице что-то, привлекающее и заставляющее тянуться к ней, как усталый замерзший путник протягивает руки к разгоревшемуся огню. Даже если этого не ощущать, достаточно было посмотреть на тех, кто находился вокруг. Обычная в общем-то девочка привлекала к себе решительно всех — детей, взрослых, друзей и совершенно посторонних, незнакомых существ. Внутренняя энергия, редкая жизненная сила, — я не знал, как это назвать. Но тоже ощущал желание оказаться рядом просто для того, чтобы согреться ее присутствием и увидеть сияющую улыбку. И это стремление уже почти злило: слишком неуместным оно казалось и слишком иррациональным.

Но в любом случае план действий на день показался наиболее удачным, и чем дольше я об этом думал и чем ближе подходил к скалам, тем яснее это понимал. В последнее время перед отбытием сюда возможность остаться в одиночестве была для меня непозволительной роскошью, как и в принципе возможность отдохнуть, так что предоставившийся случай я решил использовать по полной.

Чувствуя природу, умея охотиться и ловить рыбу, несложно обеспечить себя пропитанием. А еще, и это в моей ситуации важнее, подобный процесс помогал отвлечься от ненужных мыслей, или, по крайней мере, разложить их по полочкам и успокоиться. И выйти из того морально-идеологического тупика, в котором я оказался.

Тилль

От Мельхиора я выходила в смешанных чувствах и в глубокой задумчивости. Так и эдак тасовала факты и вопросы темного, пытаясь понять, все ли я ему сказала или нет и что из того, что я не сказала, он понял самостоятельно. Но вскоре уже разозлилась на себя и решительно направилась в госпиталь. Лучше я буду думать о чем-нибудь полезном, в чем понимаю гораздо больше, чем в расследованиях. Ну или по меньшей мере в чем у меня есть шанс разобраться и даже обязанность это сделать.

При большой силе и наличии солидного практического опыта целителем я была достаточно посредственным: не хватало системы и фундаментальных познаний. В тех случаях, когда я выезжала на сырой силе, профессионал мог сработать проще и с куда меньшими затратами энергии.

В бесконечно далекие сейчас времена моей юности женщины не часто выбирали для себя стезю мага. Нельзя сказать, что волшебницы порицались обществом или презирались, но они казались… странными. Женщины вполне сознательно предпочитали заниматься другими, чисто женскими вещами. Однако при наличии достаточно сильного дара глупо и опасно не уметь им пользоваться, а уж целительству учили всех девочек при наличии даже мизерного таланта.

Я оказалась обладательницей редкого по силе сдвоенного дара жизни и смерти и должна была стать одной из черных целителей — магов, способных не просто лечить, но буквально возвращать из-за Грани.

Проблема состояла в том, что я не хотела быть целителем, я хотела стать боевым магом и доказать всем и каждому, что могу достигнуть успехов на этой исконно мужской стезе. И со свойственным горячей юности упорством начала развивать только одну грань собственного дара — ту, которая могла приблизить меня к идеалу. Сложную, запутанную, многогранную и опасную магию смерти.

Родители слишком любили своих дочерей и потакали нам во всех глупостях, так что они не возражали против подобного пути. Наверное, полагали, что со временем я наиграюсь и поумнею. Может, так и случилось бы, но мама попалась на клык бешеному кабану, ей не успели помочь, и отец ушел вслед за ней. Если бы мы были маленькими и не могли о себе позаботиться, чувство ответственности, наверное, удержало бы его среди живых, но сестры уже выросли и стали взрослыми семейными женщинами, а я… тоже считала себя взрослой, сильной и самостоятельной волшебницей. Правда, на практике оказалась отчаянной трусихой, потому что сбежала при первом же вызове моей самостоятельности.

Потом я оказалась рядом с Иром и другими. Они воспринимали меня забавной девчонкой и чем-то вроде бестолковой младшей сестры, опекали и заботились, и почему-то эта опека не раздражала. Я с отчаянным восторгом загорелась их идеями и их борьбой, и с новым энтузиазмом вернулась к прерванным занятиям, постигая все изменения в магической науке, произошедшие за время моего отсутствия, а их было много. Вернее, я тогда только считала, что отлично поняла, во имя чего и с чем они борются.