Никаких обязательств - читать онлайн книгу. Автор: Салли Лэннинг cтр.№ 33

— Похоже на то. — Дженифер выпрямилась во весь свой небольшой рост. — Спокойной ночи, Саймон.

— Дженифер, не надо! — Слова сорвались с губ сами собой, помимо его воли.

Но молодая женщина покачала головой.

— Я не могу иначе. Я не знаю, как справиться со всей этой ситуацией.

Саймон резко схватил ее за руку, дернул к себе. На блестящих волосах Дженифер дрожали капельки дождя, легкая куртка на плечах совсем промокла.

— Пусти! — Молодая женщина резко рванулась в сторону, сверкнула глазами.

Саймон разжал пальцы, объятый отвращением к самому себе и ко всей этой идиотской ситуации. Не он ли давным-давно, наглядевшись на грубый, полный физического насилия мир, в котором прошло его детство, поклялся никогда не решать никаких вопросов силой? Особенно с теми, кто слабее его, кто не может дать отпор. И вот до чего чуть не довела его Дженифер!

Должно быть, лицо его помертвело, потому что Дженифер испуганно спросила:

— Саймон, что с тобой? Почему у тебя такой вид?

Он отступил в сторону, освобождая проход.

— Я не собираюсь умолять тебя, — холодно сказал он. — Мы слишком далеко зашли. Спокойной ночи, Дженифер.

Она метнулась к нему, но Саймон уже повернулся и скрылся в кабинете. Рухнув в кресло и включив телевизор, он слышал, как тихие шаги удаляются по направлению к комнате для гостей.

Саймон проснулся чуть свет и ушел из дому, даже не выпив кофе. Ему не хотелось заходить в кухню, не хотелось видеть Дженифер. Вопреки известной пословице, что утро вечера мудренее, он и сейчас чувствовал себя столь же неготовым к разговору, как и вчера. И столь же сердитым.

День прошел, точно в дурмане. И хотя Саймон, сделав над собой усилие, отодвинул домашние неурядицы на задний план, дабы они не мешали работать, однако совсем не думать о них так и не мог. А что хуже всего, сквозь злость и досаду пробивалась отчаянная тоска. Тоска по тем временам — теперь они представлялись невозвратимо далекими, — когда между ними с Дженифер все еще было хорошо. Казалось, будто только тогда он и был по-настоящему счастлив. Просто не верилось, что конец этому хрупкому счастью настал менее двадцати четырех часов назад.

Застанет ли он ее дома по возвращении? Или она собрала вещи и первым же рейсом вылетела обратно в Бингли? Эти мысли настолько измучили Саймона, что, приехав домой и услышав в кухне слабое позвякивание посуды, он испытал невероятное облегчение.

Дженифер выглянула на звук его шагов. Выглядела она неважно, как будто не спала всю ночь. Под глазами темные круги, в лице ни кровинки. От жалости у Саймона сжалось сердце. Вся злость мгновенно испарилась, осталось лишь желание обнять Дженифер, поцелуями стереть выражение грусти с ее милого лица.

Неизвестно, что именно прочла Дженифер в его взгляде, — но их вновь качнуло друг к другу. Жаркие губы Саймона скользили по ее лбу, векам, щекам, жаркие руки блуждали по ее телу, безошибочно находя те места, прикосновения к которым разжигали в ней пламя. Дженифер отвечала на ласки с какой-то исступленной страстностью, точно и сама уже не верила, что им суждено опять познать это наслаждение. Они не сумели дойти до спальни — так и упали на диван, что стоял в холле…

Потом, вспоминая эти два дня, Саймон думал, что они были пронизаны какой-то странной трепетностью, какой-то новой нежностью и даже тревогой, точно в глубине души оба предчувствовали близость конца и подсознательно пытались насладиться последними глотками счастья. По молчаливому уговору они не заговаривали о причине ссоры, но она не ушла совсем, а лишь отодвинулась на задний план, и порой, лаская Дженифер, Саймон замечал, как в глазах ее мелькала тоска.

Так шло до вечера четверга. А в пятницу Саймону предстояло уехать. Он вернулся домой раньше обычного и даже свозил Дженифер пообедать во французский ресторанчик. Они ели, потом танцевали, оживленно болтали и старательно делали вид, что все хорошо.

Вечером, войдя в спальню после душа, Саймон застал Дженифер уже в постели. Приняв соблазнительную позу, молодая женщина лежала в прозрачной черной пижаме, не оставлявшей никакого простора воображению. В глубине комнаты слабо светился ночник, из радиоприемника неслась нежная, лирическая музыка.

Халат полетел на ковер, а сам Саймон, уже обнаженный, одним прыжком оказался рядом с возлюбленной…

Но после, когда они лежали рядом, наслаждаясь медленно тающим блаженством, Дженифер снова все испортила.

— Саймон, не сердись. Но все-таки возьми меня с собой.

Он сразу понял, о чем идет речь. Черт, как же он надеялся, что ей хватит ума не заводить старую песню!

— Дженифер, не надо. Мы уже все решили.

— Это ты решил, не мы. А пора бы уж нам начать принимать кое-какие решения вместе.

Она потерлась щекой о его плечо, желая смягчить этим смысл слов. Так трудно было отказать ей, прекрасной и желанной! Да и о многом ли в конце концов она просила? Но Саймон знал: это момент принципиальный. И поддаваться был не намерен. Однако и ссориться не желал.

— Дженифер, мне хорошо с тобой. Очень хорошо. Давай оставим все, как есть.

Мягкие руки обвили его, нежное тело прижалось к нему вплотную. Горячий шепот звучал страстно и убедительно:

— Саймон, так, как есть, долго продолжаться не может. И даже не потому, что мне больно, что ты не впускаешь меня в свою душу. Еще больнее мне смотреть, как ты лишаешь себя счастья стать ближе тем, кому дорог. Неужели ты позволишь несчастливому детству всю жизнь стоять стеной у тебя на пути? Саймон, от прошлого можно избавиться, только смирившись с ним и оставив его в прошлом. Уж мне ли этого не знать? Да, ты был очень и очень несчастен, тебе казалось, что ты никому не нужен и тебя никто не любит, но с той поры все изменилось. Маленький мальчик вырос и стал мужчиной. Мужчиной, которому хватит сил самому строить свою жизнь. Хватит сил взять на себя ответственность за свое счастье. А иначе это и не мужчина вовсе.

Саймон резко сел в постели, стряхнул с себя руки Дженифер.

— Откуда… откуда ты знаешь?

Она села рядом, с нежностью и любовью заглянула ему в лицо. Но, ослепленный гневом и обидой, он не увидел этого.

— Два дня назад я встречалась с Робертом. Он мне сказал.

До чего же больно было узнать, что лучший, единственный друг оказался предателем!

— Что именно он тебе наговорил?

— Почти ничего. Только то, что ты рано лишился родителей и жил у родственников, где тебя никто не любил. Вот и все. Он может быть таким же упрямцем, как ты. Слова не вытянешь. И этого-то говорить не хотел, я его насилу упросила.

— Ты нарочно все подстроила, да? Ловкая малютка, ничего не скажешь! Сначала усыпила мою бдительность ласками, а потом опять взялась за старое!

— Да нет же! Как ты можешь так говорить! Я занималась с тобой любовью не потому, что хочу усыпить твою бдительность, а потому что… потому что…