— Я поеду одна.
— И не проси.
Да, не следует позволять Джессике возвращаться к картинам своего детства одной. Это может сломить ее.
Так размышлял Алекси, выйдя из машины и поднявшись на Земляничный холм. Вокруг — ширь воды и апрельского неба. Уже середина месяца, и городок начинает кишеть туристами, даже отсюда заметно.
Его отец решил, что отремонтированный дом должен принадлежать Джессике и Алекси, а сам поселился у брата, наслаждаясь семейной жизнью. Дом Степановых гудел от музыки, танцев и хохота. Вечерами старики обменивались воспоминаниями, а дети слушали их или тихонько играли у старших на коленях.
Алекси думал о женщине, которую полюбил.
— Алекси…
Он повернулся и увидел ее. Вот она идет к нему. На шее сверкает подаренное им ожерелье, мыском спускаясь на грудь.
Алекси понимал, почему она так торжественна перед могилой Камакани. Она не спускает с Алекси зеленых глаз и как-нибудь расскажет ему, что чувствовала в тот момент; но он точно знает, что Джессика наконец избавилась от чувства вины и похоронила призраки прошлого.
Теперь перед нею будущее, которое они сотворят вместе.