Русские вопреки Путину - читать онлайн книгу. Автор: Константин Крылов cтр.№ 74

Теперь скажем несколько слов о самом списке «деятелей русской культуры».

Если внимательно посмотреть, как этот список формируется, то можно заметить — люди, имеющие нерусские корни (или хотя бы декларирующие наличие у себя таковых) почему-то получают фору в известности. Напротив, чистокровность идет русским в минус.

Связано это с тем, что «рейтинг великих деятелей культуры» составляется не самими знаменитостями, но и не потребителями культуры (принцип «пипл хавает» придумали не вчера), а всевозможными посредниками — литературными и музыкальными критиками, обозревателями, журналистами и проч. Каковая сфера очень давно контролируется определенными этническими мафиями (в основном еврейской ^[113]), причем контролируется не менее плотно, чем, допустим, розничная торговля на рынках.

Наконец, совершенно особой причиной выдвижения нерусских имен и фамилий наверх «списка великих» была советская культурная ситуация.

Как мы помним, советская культура была «национальной по форме и социалистической по содержанию». На практике это выражалось в том, что строительство советских национальных культур никогда не отдавалось в руки самим их носителям. «Социалистическое содержание» запихивали в «национальную форму» руками каких-нибудь посторонних, у которых не было личного резона эту самую форму щадить.

При этом имела место определенная асимметрия. Все нац-культуры, кроме русской, сознательно «накачивались» русскими ресурсами и русскими же людьми. В сонных и грязных южных республиках строились оперные театры и балетные школы, терпеливо выращивались местные «писатели» и «поэты». Зачастую тексты для них писали русские (а также русифицированные евреи), и они же переводили все это на русский язык, дабы таким образом обогатить общесоветскую культуру, задыхающуюся без животворной туркменской, грузинской или якутской струи ^[114]. До сих пор ходит немало анекдотических и полуанекдотических историй о том, как создавался «народный эпос о Ленине», «о коллективизации» и т. п., о великих «акынах» и «ашугах» Сулеймане Стальском или Джамбуле. Над переводами «акынов» гробили время и силы лучшие русские авторы: вспомним ту же Ахматову, с мукой и омерзением рифмующую километровые подстрочники бессмысленных «национальных поэтов»… Тем не менее, определенная часть национальной культуры — национальной по сути, а не только по форме — поддерживалась, во избежание слишком сильной русификации.

Русскую же культуру (особенно массовую) делали по заданию партии все те же безотказные евреи и отчасти кавказцы. Причин тому было две. Во-первых, немалое количество талантливых русских бежали от советской власти или были убиты ею же. Во-вторых (и это было главным), ответственейшее «русское направление» оставлять в руках русских было нельзя в принципе — во избежание. Именно поэтому слова к песне «Русское поле» доверили сочинить Инне Гофф, а музыку писал Ян Френкель ^[115]. И по той же самой причине на важнейший участок работы — духовное окормление вольнодумных образованцев — был поставлен Булат Окуджава ^[116], а не какой-нибудь ненадежный «Иванов» или «петров», которых могло в любой момент прорвать на нутряную кулацкую антисоветчину, а то и на рецидивы «великодержавного шовинизма»… Понятно и то, что все русское если уже не выжигалось каленым железом (как это было в тридцатые годы), то дозволялось в гомеопатических дозах.

От соединения всех этих факторов «ценностей незыблемая скала» прогнулась, а кое-где и завязалась узлом. В умах образованной публики начались редкостные аберрации и нарушения пропорций. Например, в современном пантеоне «деятелей русской культуры» огромное место занимают мелкие, нелепые и гротескные персонажи. Так, вокруг фигуры комической актрисы Фаины Раневской создан и поддерживается культ, сравнимый с ахматовским ^[117], а эстрадные комики типа Райкина или Жванецкого многими воспринимались как духовные авторитеты, учителя жизни. Я сам слышал от одной немолодой и неглупой женщины, что для нее «существуют три русских поэта — Тютчев, Мандельштам и Губерман» ^[118]. И так далее, и тому подобное.