На всё село один мужик (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Василь Ткачев cтр.№ 32

– Я вам тут письмо принесла…

– Письмо? – вытирая руки о передник, удивилась старуха.

– Да. А что я еще могу, кроме письма, принести? Почтальоном ведь работаю.

Павловна протянула руку:

– Давай, где оно? Давно не получала писем. Да вы не стойте на пороге-то, проходите, проходите. Это я в огороде была, траву рвала.

Оля поправилась:

– Вернее, привела… письмо.

Павловна еще больше удивилась:

– Письмо… и привела? Как это? С каких пор письма ходят?

– С недавних… Притом как есть – живое…

А тем временем Павловна, глянув на Егора и оценив его внешний вид, притворно удивилась:

– А это кто?

Егор на всякий случай отвернулся, что-то проворчал невнятное себе под нос.

– Да это ж дед Егор! – с улыбкой ответила Оля.

– Ой, и правда! Как это я сразу не признала тебя, сосед? – Павловна подошла поближе к Егору. – А наград!

Егор наконец-то повернулся к Павловне лицом, гордо, но все же немножко стесняясь, прошептал:

– Имеются… не отсиживался…

– Ну, и по какому же случаю ты так нарядился, Егор? – не отступала Павловна.

Егор тишком толкнул Олю:

– Оль, скажи… давай, давай. Вперед!

Оля понимала, что пришло время сдавать свои полномочия, поэтому, глядя в глаза Павловне, хитро спросила:

– Дедушка! У вас что, языка нету?

Егор почему-то показал ей язык, потрогал даже его:

– Язык-то есть, имеется… А? При мне язык… Всамделе… что это я сдрейфил… и тогда, в молодости, боялся, и сейчас… получается, проглотил его, язык-то… Присесть… это… можно, Павловна?

Павловна улыбнулась:

– Вы что, табуреток не видите?

Егор сел, потрогал для убедительности – на месте ли – свои медали и значки, кашлянув в кулак, поднял взгляд сперва на Олю, потом на Павловну, тихо произнес:

– Голова пошла кругом – ничего не помню. Дождь будет. Гроза… Молнии сверкать, чувствую, скоро начнут и всё в таком же духе… Вот бутылка моего виноградного… – вспомнил о ней, извлек из сумки и поставил на стол. – А это, Павловна, удостоверения к наградам… не из твоих подсолнухов заявился… честно заработал… тут же, в папке, пятнадцать грамот и благодарственных писем за картошку и лён… за коноплю тоже…

Павловна, скрестив руки на груди. вздохнула:

– Когда-то и лён выращивали… и коноплю…

Оля засобиралась:

– Ну, я пойду, может? Вижу, дед Егор, всё идет хорошо…

– Что идет? – лицо у Павловны сразу же приняло серьезный вид.

– Процесс, – сказал Егор.

Оля, похоже, передумала идти и заговорила, поглядывая то на Павловну, то на Егора:

– В жизни каждого человека… неважно, стар он или млад… наступает такой период в жизни, когда ему нужно произнесли самые важные, самые главные, самые заветные слова другому человеку…

Егор, похоже, совсем ожил, озорно заявил:

– Где ты раньше была, Оля? Лет пятьдесят назад!..

А девушка продолжала:

– Такой период наступил для дедушки Егора, дорогая и уважаемая Наталья Павловна, сегодня…

Павловна, не дослушав ее, схватилась за сердце, чуть слышно прошептала:

– Мне… мне что-то нездоровится…

– Воды, воды! – потребовала Оля.

Егор засуетился, не зная, куда бежать, что делать:

– Сейчас, сейчас. Я мигом. А потом скажут: не дожила и до свадьбы… не дотянула каких-то там несколько секунд… – принес кружку с водой, передал Оле. – Пои, пои ее. Спасай.

Когда Павловна сделала несколько глотков, девушка спросила:

– Вам уже легче?

– Да, как тебе? – спросил и Егор.

– Уже легче… – старуха открыла глаза. – А что это ты мне, Егор, сказать хотел?

– Дед! К тебе обращаются! – поторопила старика Оля.

Егор перекрестился:

– Иди ты!.. Нашел – не радуйся, потерял – не плачь. Будь что будет.

– Говори скорее, а то вдруг умру и не услышу… – болезненным голосом попросила Павловна.

Егор, собравшись с духом, громко оповестил:

– Выходи за меня замуж, Павловна!

– Я… я согласна… – не раздумывая, сразу ответила она.

– Иди ты!.. Она согласная-я-я!.. – Егор готов был пойти в пляс, но сдержался.

– Сегодня я принесла в этот дом самое главное письмо в своей жизни! Ну, мне пора! Поздравляю вас, дед Егор и Наталья Павловна!

– Но мы ведь еще не расписались, – Павловна допила воду, что была в стакане. – Погоди поздравлять-то!..

Оля махнула рукой:

– А кто сейчас расписывается? Молодые и те вон!..

Согласился и Егор:

– Правильно. Будем и мы жить в гражданском браке. Главное зафиксироваться… точку нащупать, с которой будем вести отсчёт… Откуда, интересно, такое пошло – гражданский брак? От гражданской войны, что ли?.. Когда переходить, Павловна? Или ты ко мне? Хотя нет: у тебя центр как бы… Или будем иногда разбегаться по своим казармам, а?

Оля незаметно ушла.

Павловна спросила у старика:

– Ел что?

– Этот вопрос мне нравится! Хотя и ел, но не скажу: все равно хочу пошевелить челюстями вместе с тобой.

– Сейчас я.

– Пожалуйте.

– Разговаривай со мной, я всё слышу… – старуха скрылась в кухонной пристройке.

– Это когда Витька мой малым был, взял я его с собой в лес как-то… – присев на табуретку, вспомнил Егор. – Думаю, сальце пожарим на прутиках … вкусно же… Купил ему, сорванцу, «ситро» в магазине… как раз по дороге… тогда у нас еще магазин был… а себе дай, думаю, бутылочку вина прихвачу… под сальце-то… да на природе – красота!.. Приходим домой, с грибами, ясное дело, а он, сорванец такой, и говорит-то Полине: папа купил мне «ситро», а что он пил, я тебе не скажу… Ну не поганец ли малый?..

И где он сейчас, интересно, болтается? То в Москву, то в Питер носится… и всё мимо меня… Ни кола, ни двора… Птьфу! Строитель коммунизма! Анька, пигалица, та хотя близко… Говорил же Полине: давай еще заведем, третьего… Не послушалась. Тяжело, мол. Зачем нищету разводить? А оно потом и жизнь помаленьку наладилась, в гору пошла… Промахнулись, одним словом… Ат!..

3.

Вся оказия в том, в Шкирдюках всего три жителя, правильно, об этом вы узнали чуть выше, а на все село один мужик – Егор. А невесты у него – две, кроме Павловны еще и Окрошка, Лизка. Узнав, что Егор намедни сватался к Павловне, та нанесла визит последней. Павловна сидела за столом и перебирала пшено. И напевала еле слышно – для себя: «Ромашки спрятались, завяли лютики, вода холодная в глазах рябит… Зачем вы девушки красивых любите… одни страдания от той любви…» Окрошка молча села напротив нее, сказала: