Агриков меч - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Фомичёв cтр.№ 43

— Время потянуть нужно, — сказал боярин.

— Да как же его потянешь? — удивился Юрий.

Тут слово взял воевода и предложил:

— Надо бы посольство к Фёдору отправить. Как бы отступное предложить. У него в лесу денег, слышно, не больно много водится. Может, клюнет на серебро. Может, смутится, замешкает. Заодно и выведать можно, что он задумал, почему не уходит?

— Да какое там посольство? — возразил Павел — Фёдор любому нашему боярину голову с радостью оттяпает и вернёт в мешке вместо ответа, как у степняков принято. Благодарить ещё будет, что сами к нему на расправу человека послали. Он же всех бояр за предателей держит, разговаривать даже не станет.

— А вон Бориса Константиновича можно послать — сказал Слепень, махнув рукой в сторону Бориса. — Суздальскому княжичу, небось, не оттяпает голову-то, руки коротки!

Все сразу смолкли. Про то, что Борис не свой, не муромский, как-то успели позабыть. Теперь задумались.

Павел повернулся к княжичу и сказал:

— А ведь и верно, — сказал Павел и повернулся к княжичу. — Тебя он и правда не тронет, и в заложники не возьмёт. Не посмеет, побоится отца твоего. Не знаю, насколько мы этим времени выиграем, но разведать какие там силы и что себе Фёдор думает, нам не помешало бы. А тебе он скорее откроется.

«Весёлое дело, — подумал Борис. — Просто ремеслом каким-то эти посольства для меня стали. Вроде как коз разводить».

И дал согласие.

***

Три всадника выскользнули из приоткрывшихся на миг ворот Мурома и понеслись на полном скаку к ставке восставшего князя. Клинки их были убраны в ножны, а под развевающимися плащами не горела на солнце броня. Знамён у всадников тоже не было никаких.

В них никто не стрелял, и тревоги не поднимали. Рассудили, что коль всадников только трое, то вряд ли это безумцы, что задумали сделать вылазку. Это либо посольство напуганного до смерти Юрия, либо перебежчики — бояре, крысы продажные, не подозревающие, что измена от гнева Фёдора их не спасёт. Потому стоящие в дозоре воины наблюдали за скачущей тройкой с презрительной усмешкой.

Но вот нижегородцы приблизились к ближайшей заставе, осадили коней, а Румянец, большой любитель до пышных речей и знаток церемоний, выпалил ровным и зычным голосом:

— Князь суздальский Борис Константинович, к князю Фёдору Глебовичу, с посольством.

Усмешки разом слетели с лиц дозорных. А их начальник даже смутился. Откуда здесь было взяться суздальскому князю? С каких таких елтыхов? Ну, пусть даже не князю, а княжичу, но ведь самого великого Константина Васильевича младшему сыну! Это, братцы, не шутка, тут как бы впросак не попасть.

Начальник заставы склонил голову, а вслед за ним уважение проявили и все его подчинённые.

— Проводи нас к князю Фёдору, — требовательно заявил Румянец.

Борис при этом равнодушно смотрел вперёд, как бы и не замечая такую мелочь, как дозорные. Тимофей, напротив, разглядывал их очень даже откровенно, не отводя насмешливых глаз от встречных смущённых и вопрошающих взглядов.

— Шерсть! — раздражённо позвал начальник. — Проводи гостей к князю.

Откуда-то из ямы выскочил детина и вправду весь от макушки до пят заросший густым волосом. Ни дать, ни взять — живой моток шерсти, из которого выглядывали только глаза, да торчал длинный нос. Вылитый вурд, только что без клыков. Он впрочем, выглядел добродушно и при виде благородных гостей смутился куда меньше товарищей, будто всё равно ему было, князь едет или холоп. Махнул весело посольству рукой и, не дожидаясь ответа, побежал в сторону стана.

Впечатлённый рассказами товарища, Борис ожидал увидеть в ставке врага разбойничью вольницу. Злобные взгляды, толпы оборванцев, ругань и драки. Однако порядка там оказалось побольше, чем в полках иных князей, воюющих под рукой отца.

Люди здесь не слонялись без дела, не пьянствовали, не задирали один другого. Рубили деревья, чинили одежду, мастерили что-то, упражнялись с копьями, саблями и луками. Те, кто не заняты были ничем, сидели спокойно возле костров, ели варёное мясо, говорили в полголоса или спали, тут же у костра, укрывшись с головой плащами.

Увиденное стало первым неприятным открытием Бориса. Второе не заставило себя долго ждать, и его он уловил уже ухом. Здесь действительно встречались во множестве чужаки, но, судя по говору, были они вовсе не степняками, как предположил муромскй князь, а выходцами из московских пределов. Этот говор Борис знал отлично, так как часто слышал его, живя в Суздале.

Он не подавал виду, что порядок и говор его удивляют, лишь переглянулся с Тимофеем, ища в его взгляде подтверждения собственным догадкам. Тот незаметно кивнул, даже не головой кивнул, а одними глазами. «Всё-таки Москва, — подумал Борис. — Москва пришла сюда раньше, а стало быть, отец отстаёт и все его задумки находятся под угрозой. Правда, их союзники владеют городом, и если Юрий его удержит, то это даст отцу преимущество. Но надо спешить. Всё равно надо спешить. И ещё надо спасти престол Юрию любой ценой».

Восставшего князя охраняли неплохо. Суздальцев вместе с проводником остановили задолго до шатра, выделяющегося среди прочих размерами, знаменем и скоплением перед входом богато одетых людей. Шерсть переговорил со стражником и тот внимательно, без тени пренебрежения, но и без особого почтения, осмотрел посольство.

Молодой боярин повторил свою речь слово в слово. Стражник, однако, не впечатлился и этим.

— Оставьте лошадей здесь, — коротко сказал он и указал на пригорок.

Борис и Румянец спешились, перебросив поводья Тимофею, который на всякий случай решил остаться в седле. С высоты положения он медленно и внимательно стал осматривать вражеский стан, запоминая каждую мелочь.

Посчитав дело сделанным, заросший детина отправился без спешки обратно к заставе, а Бориса с Румянцем к шатру провожал уже подозванный стражником воин. Там он перепоручил гостей товарищу из ближней охраны, что стояла возле закрытого пологом входа, а Васька в третий раз произнёс речь, которая, похоже, стала уже надоедать и ему самому.

— Князь занят сейчас, — сказал охранник. — Ждите здесь. Я доложу Фёдору Глебовичу о вашем приходе.

Суздальцев окружили все те, кто собрался возле шатра. Не столько в видах безопасности окружили, сколько из любопытства.

— Зачастили к князю гости, — сказал один из них. — А что же будет, когда он в Муроме сядет?

— Тогда уж сынков к нему присылать не станут, — ответил ему приятель. — Сами повалят с просьбами.

Борис едва удержался от дерзости. Но, сделав над собой усилие, отрешился от перешёптываний челяди и прислушался к тому, что происходило в шатре. Там не подозревая ещё о посольстве, довольно громко спорили. И некоторое время, пока стражник не доложил о прибытии суздальского княжича, Борис отчетливо услышал несколько отрывочных слов, но вот понять о чём речь так и не смог. Что-то о сотнях, о помощи. Спорили два голоса — один низкий и спокойный, другой высокий и раздражённый. Второй голос, судя по всему, принадлежал князю.