Ритуал - читать онлайн книгу. Автор: Маркус Хайц cтр.№ 86

Блеск в ее глазах выдавал, что есть что-то еще, о чем она не хочет говорить перед Пьером.

— Иди спать, — велел лесник сыну. — Нам с аббатисой еще надо поговорить. О тебе и Флоранс.

Пьер против воли подчинился.

— Передайте Флоранс мои искренние пожелания скорейшего выздоровления, — попросил он. — И дайте мне знать, когда я смогу ее навестить.

Кивнув обоим на прощание, он исчез в каморке, где уже спал Малески.

— Что-то еще, Григория? — вполголоса спросил Жан, едва за сыном закрылась дверь.

— Меня так легко разгадать?

— Мне — да, — улыбнулся лесник. Он радовался, что видит ее лицо, хотя и полускрытое тенью от темной вуали. — Полагаю, это как-то связано с застрявшей каретой.

Григория налила себе немного воды.

— Карета принадлежала некой мадам Дюмон, и я не знаю ни откуда она, ни настоящее ли это имя. Некоторое время назад она ко мне приезжала, — тихо призналась она. — Она утверждала, будто она мать Флоранс, и говорила об опасности, какая ей грозит. Помимо большой суммы золотом она оставила мне письмо для Флоранс. Девушка должна была прочесть его и пойти с ним к старому графу.

— Ты читала письмо?

— Нет. Я отдала его Флоранс. — Григория глубоко вздохнула. — Его у нее украли. Это была не попытка изнасилования. Кто-то пытался убить мою воспитанницу. Ее смерть устранила бы все следы.

Некоторое время Жан молчал.

— Так карета принадлежала мадам Дюмон?

— Да. Там нашли ее труп. Она была зарезана, и какие-либо пожитки, включая сундуки, отсутствовали. Кроме меня, никто не знает, кто она. Для жандармов она неизвестная путешественница, на которую напали бандиты.

Внезапно аббатиса задрожала всем телом.

Сев рядом, Жан нерешительно взял ее за руку. Как бы ему хотелось обнять ее, стать для нее опорой, но он не смел.

Аббатиса продолжила:

— Я боюсь за Флоранс. И от этого страха Господь не способен меня избавить.

— Понимаю. Ты думаешь, что старый граф — отец Флоранс, и что он хочет заставить замолчать всех свидетелей.

— Нельзя исключать, что он тут как-то замешан.

— Что тут замешано семейство де Моранжье, — поправил он. — Подобный зверский поступок я приписал бы скорее молодому графу, чем его отцу.

Глаза Григории расширились.

— Молодому графу? Но ему же тогда было… — Она быстро подсчитала в уме. — Лет шестнадцать, когда зачали Флоранс.

— Это тот возраст, когда молодому человеку дают волю буянить и когда он ищет утех с различными женщинами. То, что он дворянин, надо думать, лишь избавляло его от лишних трудов забраться кому-то под юбку.

— Но чем же опасна Флоранс, чтобы ее убивать? — Григория сжала руку лесника, казалось, вообще не хотела ее отпускать. Стоило ей задать такой вопрос, ответ на него пришел сам собой: — Дело не во Флоранс, а в письме!

— Ее мать знала что-то об одном из Моранжье, не важно — об отце или о сыне, — сказал Жан. — И надо полагать, это знание; требовалось уничтожить.

Григория кивнула.

— Тогда к лучшему, что письмо украли. Насколько мне известно, Флоранс его не читала. И если это так, то, у кого бы оно теперь ни оказалось, ему достаточно одного взгляда, чтобы понять, что печать не сломана. Значит, Флоранс оставят в покое.

— Значит, она вне опасности. — Жан поглядел на дверь, за которой скрылся Пьер. Она была приоткрыта. Может, сын подслушивал? — Но первое время нельзя оставлять Флоранс без присмотра. Пусть с ней круглые сутки будет одна из сестер. И дай мне знать, если тебе бросится в глаза что-нибудь необычное. Мы с Пьером сразу придем.

Улыбнувшись, она левой рукой коснулась его щеки.

— От всего сердца спасибо, Жан.

— Ты собираешься пойти к графу?

Григория помешкала.

— Сначала я хотела. Но это, пожалуй, принесет больше беды, чем пользы. Если все будет спокойно, я не стану ворошить прошлое — ради самой Флоранс. — Она положила руку на колено Жана, который уже собрался встать. — Нет, не провожай меня. Я одна найду дорогу в монастырь, ничего со мной не случится.

Нагнувшись, она поцеловала его в лоб и поспешно вышла из хижины.

Жан слушал ее шаги, пока они не затихли. По-видимому, в Жеводане было куда больше тайн, нежели лишь загадка бестии.

29 марта 1767 г. монастырь Сен-Грегуар, в окрестностях Овера, юг Франции

Флоранс стояла у окна своей комнаты и смотрела на монастырь, в котором вскоре вновь воцарится покой. Немногие паломники, остановившиеся передохнуть в Сен-Грегуаре, собрались во внутреннем дворе, чтобы выйти на последний отрезок своего пути в Сантьяго де Компостелла.

Приближалось время созерцания, полуденных молитв и чтения Священного писания.

Ее взгляд остановился на кресте на крыше церкви, и она сложила перед грудью руки. «Святой Григорий и святая Матерь Божья, сохрани моего Пьера от клыков бестии и верни его в мои объятия, чтобы мы вместе могли уехать из Жеводана».

Опустив голову, она произнесла про себя «Отче наш» в угоду Господу Всемогущему. Он ведь дал ее ранам залечиться без осложнений.

В этом было позволено убедиться Пьеру — правда, тайком и лишь быстрым взглядом. На большее, чем нежное прикосновение в знак обещания будущих ночей, не хватило времени. И посещать он ее мог лишь с разрешения отца. После того ужасного нападения у нее уже не осталось сомнений, что она должна покинуть Жеводан, невзирая на все тайны, окружавшие ее предполагаемую мать.

Ее молитва оборвалась, слишком уж метались ее мысли. Она прекрасно знала, что убить ее хотели из-за письма. Григория считала, что оно утрачено. Но оно все еще было у Флоранс. Во всяком случае, малая его часть.

Она ухватила плиту подоконника и чуть-чуть приподняла тяжелый камень. Щелка получилась ровно такая, чтобы просунуть внутрь спицу и вытащить клочок бумаги.

Ее взгляд скользнул по обрывкам в начале фраз, из которых она ничего не могла понять. Письмо предназначалось какому-то Шарлю, в нем говорилось про ночь любви. Писавшая (почерк был однозначно женским) просила позаботиться о ребенке. Еще речь шла о лихорадке и неком мужчине родом из Италии, и о том, что он пытается что-то разузнать.

Больше Флоранс не могла разобрать. Безобидное с виду письмо, но кто-то был готов убить ее за него. Конечно, мужчин по имени Шарль было сотни. Двое самых видных в округе носили фамилию Моранжье. Совпадение?

Грохот кареты, приближавшейся к монастырю, заставил ее поднять голову и выглянуть за окно. Это был обитый железом экипаж, такие лишь изредка встречались вдали от городов. В них путешествовали сборщики налогов, аристократы или преступники. Карету сопровождали десятка три всадников, многие с мушкетами за спиной.