Галактический штрафбат. Смертники Звездных войн - читать онлайн книгу. Автор: Николай Бахрошин cтр.№ 48

— Тогда — лучше неприличный, про баб, — вставил Рваный. — Чтоб без всякого снисхождения к слабому полу.

— К какому из слабых полов? — ехидно откликнулась Щука.

— Господа, господа! Вы не забыли, что здесь присутствуют и дамы? — напомнила густым басом Капуста.

От этого заявления захмыкали многие. Назвать дамой мужеподобную лесбиянку Капусту — все равно что назвать кувалду хирургическим инструментом. Рваный тут же рассказал несколько расхожих армейских шуточек на тему «дам — не дам». Старо, избито, но, так сказать, проверено временем…

— Нет, я не понимаю, может, я что — то где — то прослушала? Сегодня что — объявлен день плоских острот? — спросила Щука.

— Да не кипятись, девонька, все в порядке. Мужики, что с них взять… — добродушно пророкотала Капуста. — А ты, командир, что молчишь? Лучше ты нам что — нибудь расскажи.

— Когда — то, в бытность мою еще студентом — историком, мне довелось побывать в архиве старого кино, — рассказал я. — Такие, знаете, совсем еще древние фильмы с плоским, двухмерным изображением. Достаточно интересные фильмы, если привыкнуть воспринимать мир в плоском виде. По большей части там разнообразные боевики, где хорошие парни побеждают плохих и наводят справедливость по своему разумению…

— Представляю себе, — хмыкнул Цезарь.

— Да нет, не все так уж глупо. По крайней мере — вполне волнительные истории. Но я не об этом. Так вот, я заметил, у хороших парней в конце XX века была одна коронная фраза: собираясь на последнюю, решающую битву с плохими, они всегда сентиментально оглядывались кругом и мужественно замечали — сегодня хороший день, чтобы умереть!

— И умирали? — заинтересовался Рваный.

— Нет, в древнем кино хороший конец был так же обязателен, как в нашем.

— Обычно, оставались в живых, — уточнил я. — Хорошие, конечно, оставались, а плохие умирали долго и плохо. В общем, все заканчивалось хорошо и по — своему счастливо.

— Да, в старые добрые времена в фильмах, говорят, присутствовала романтика, а не только реклама, — вставил Цезарь.

— Ну и что? Нам — то сейчас какое дело до них? — спросил Рваный.

— В сущности, никакого. Вспомнилось просто… — сознался я. — Так вот, господа легионеры штрафбата, довожу до вашего сведения, что ситуация у нас прямо противоположная.

— Это как?

— Очень просто, — объяснил я. — День сегодня — дрянной, а умереть, по всей видимости, все — таки придется.

— Остроумно! Мысленно хлопаю в ладоши, командир, — заметил Цезарь.

— Да имел я в виду такое гребаное остроумие! — определил Рваный.

— Ну, как я понимаю, выбора у нас немного, — вздохнул Педофил. — Да и тот, к сожалению, от нас не зависит.

Очень справедливое замечание.

— Кстати, командир, ты за спину смотрел? — снова спросила Щука.

За спину я смотрел. Но на всякий случай я еще глянул. Ничего нового не увидел — почти отвесные скалы, уходящие в голубую бесконечность неба. Красивые скалы, если отвлечься от всего остального…

Если бы не противник, мы бы, конечно, перевалили их на антигравах, но в нашей ситуации — нечего даже пытаться. Пока будем подниматься, дальнобойная артиллерия танков перещелкает нас на этой стене, как патентованная, самонаводящаяся мухобойка…

— И чего я там должен увидеть? — спросил я.

— Глянь на одиннадцать часов, видишь, за двумя зубцами, что — то вроде пещеры…

Пещеру эту я уже видел. Отметил. Думал. Действительно — или пещера, или очень глубокая ниша. Сканер не брал глубоко через слой камня, но то, что он нащупывал, уходило достаточно глубоко. Скорее — пещера, просто ниша, образовавшаяся под воздействием эрозии, не уходила бы так круто вниз… От нас до нее — чуть меньше километра… И пять тяжелых танковых орудий, а в точности их наводчиков все уже убедились…

Нет, не успеть, я уже думал об этом.

— Пещера есть, это точно. Только не доберемся мы до нее… — протянул кто — то, словно подтверждая мои невысказанные мысли.

— А если контратаковать? — азартно предложила Щука. — Три — четыре человека имитируют контратаку, остальные — уходят под шумок!

— Нет, не получится, — я покачал головой.

— Точно! Танкисты сначала размажут в соплю нашу гребаную контратаку, а потом снимут тех, кто ломанется в пещеру, — подтвердил Рваный. — Пять тяжелых стволов — не шутка!

— А если попробовать? Что, есть другие предложения?

— А если бы у бабушки были яйца, какое бы у нее было отчество? — не сдавался Рваный. — Здесь, по крайней мере, у нас позиция, пока казачки до нас доберутся, мы еще многих положим.

— Положим, как же… — проворчал кто — то.

Подтащат казачки ракетную установку, и кто кого потом положит ниже уровня рельефа…

Я понимал, что вся эта наша развернутая дискуссия выглядит уж слишком парламентарно, не по — военному. Конечно, есть такие моменты, когда решение должны принимать все вместе, и каждый командир просто обязан определить момент, когда необходимо отпустить вожжи. Но, по сути, все они поглядывали на меня, я это чувствовал. Слово командира всегда решающее, на том стоим, стояли и стоять будем вместе со всеми вооруженными силами…

Я тоже колебался. Смотрел на темный провал пещеры, переводил взгляд на танки… Если бы да кабы, во рту росли грибы… Нет, все равно не успеть, и так и этак… Хотя деваться больше все равно некуда, в чем — то Щука права, смелость, как говорится, города берет… Правда, не насовсем и с большими потерями…

И как раз в этот момент случилось чудо, маленькое чудо, какие иногда случаются на войне! Редко, но случаются!

— Тигр–1, Тигр–1, я — Леопард–1, как слышишь, прием?! — раздался в наушниках голос Пестрого.

— Леопард, слышу тебя, слышу тебя хорошо! — радостно откликнулся я. — Ты где?

— Здесь я, неподалеку. Со мной — четверо, отрываться пришлось по — тяжелому! — доложил Пестрый. — Вас вижу. Вы что там — загорать устроились?

— Ага, припухаем, — согласился я. — Ждем, когда совсем распухнем.

— Да вижу, вижу… Помощь нужна?

— Как там у тебя позиция?

— Нормальная позиция. Хорошая! Могу уйти в горы в любой момент. Здесь у меня скалы ниже, и ущелье ветвистое — можно смыться.

Так, это уже кое — что, соображал я. Пожалуй, это гораздо больше, чем кое — что…

— Леопард, у тебя ракеты для «рэксов» есть?

— Найдем маленько. Осталось… да, осталось двенадцать штук, — доложил Пестрый.

Молодец он все — таки! И людей увел, и даже ракеты остались!

— Тогда действительно сможешь помочь, — сказал я. — Ты вот что — ударишь по танкам, нашумишь, отвлечешь их на себя и сразу уходи в горы. Сразу — понял?! В бой не ввязывайся, никаких реальных атак, только имитация — понял?!