Assassin's Creed. Тайный крестовый поход - читать онлайн книгу. Автор: Оливер Боуден cтр.№ 22

– Нищие. Шлюхи. Наркоманы. Прокаженные. Хорошие бы из них вышли рабы? Никто из них не справится даже с самой простой работой. Нет… Я взял их не ради продажи, а ради спасения. Но ты всех нас убил, и только потому, что тебе так велели.

– Нет, – возразил Альтаир, чувствуя замешательство. – Ты наживаешься на войне. На чужих жизнях, пусть и ни на что не годных.

– Твое невежество заставляет тебя так думать. Твой разум взят в прочные тиски. Говорят, вы в этом мастера. Разве ты не видишь иронию во всем этом?

Альтаир молча смотрел на умирающего. Он снова ощущал смятение в душе, как было и с умирающим де Наплузом. Слова, произнесенные Талалом, угрожали разрушить все, что Альтаир знал о своей цели… или хотя бы думал, что знает.

– Похоже, пока нет. – Видя явное замешательство Альтаира, Талал потратил последние силы на еще одну улыбку. – Но ты увидишь.

С этими словами он умер.

– Я сожалею, – пробормотал Альтаир, наклоняясь, чтобы закрыть покойнику глаза.

Обмакнув перо в кровь Талала, он быстро встал и скрылся в толпе. Песок жадно впитывал кровь работорговца, становясь ярко-красным.

Во время своих поездок Альтаир старался устраиваться на ночлег возле колодцев, редких ручьев и источников. Там, где была вода, была и зелень. Альтаир располагался под пальмой и пускал лошадь свободно пастись на зеленой травке. Зачастую это было единственным зеленым островком среди песков и выжженной земли, а потому он не опасался, что лошадь убежит.

В этот вечер Альтаир устроил привал возле источника, заботливо обнесенного стенами и имевшего крышу, чтобы пустыня не засыпала это драгоценное место. Он лег в тени пальм, слушая негромкое журчание по другую сторону стены, сложенной из грубо отесанного камня. Он вспоминал умирающего Талала. Незаметно мысли перенеслись к другим, более ранним смертям из его прошлого.

Впервые он столкнулся со смертью еще мальчишкой, во время осады 1191 года. В том сражении погибло много славных ассасинов, в том числе и его отец. Хотя он и не был свидетелем этой смерти. Альтаир лишь слышал, как со свистом опустился меч, а вслед за этим раздался какой-то глухой стук. Он тогда бросился к дверце в воротах, чтобы присоединиться к отцу, когда кто-то схватил его за плечи.

Он стал вырываться и кричать:

– Пустите меня! Пустите же!

– Нет, дитя.

Альтаир поднял голову и увидел Ахмада – шпиона ассасинов, чью жизнь Умар обменял на свою собственную. Альтаир смотрел на Ахмада, и его глаза пылали от ненависти. Мальчишка не замечал, что ассасин весь избит и едва стоит на ногах, а душа его сгорает от стыда. Ведь он не выдержал пыток сарацинов. Альтаир думал лишь о том, что за этого человека отец сдался врагам и…

– Это твоя вина! – пронзительно закричал он, стараясь вырваться из рук Ахмада.

Тот стоял, опустив голову, принимая слова мальчишки, словно град ударов.

– Это ты виноват, – зло повторил Альтаир.

Он сел на жесткую траву и обхватил голову руками, закрыв уши. Ему хотелось, чтобы окружающий мир исчез. Избитый, изможденный Ахмад отошел на несколько шагов и тоже опустился на траву.

Сарацины ушли, оставив ассасинам обезглавленное тело Умара ибн Ла-Ахада и раны, которым никогда не зарубцеваться.

Первое время Альтаир оставался в комнате, где они жили с отцом. Серые стены, каменный пол, устланный камышовыми ковриками, простой стол между двумя койками: большой и маленькой. Теперь Альтаир спал на большой койке, которая еще хранила отцовский запах. Иногда Альтаир воображал, будто отец не погиб, а сидит сейчас за столом и читает. Или пишет на пергаментном свитке. Или вернулся поздним вечером и отчитывает Альтаира за то, что сын до сих пор не спит. Потом отец задует свечу и ляжет сам. Фантазии – это все, что осталось у осиротевшего Альтаира. Фантазии и воспоминания. Аль-Муалим обещал, что, когда придет время, он устроит его будущее. А пока, если Альтаиру что-то будет нужно, он может обращаться к нему как к своему наставнику.

Ахмад тем временем мучился от лихорадки. Бывали ночи, когда его бред разносился по всей цитадели. Иногда Ахмад кричал, словно от нестерпимой боли, а иногда громко бормотал, словно умалишенный. Как-то ночью Альтаир проснулся от криков Ахмада. Тот без конца повторял одно-единственное слово. Альтаир вскочил с койки, подбежал к окну. Кажется, Ахмад выкрикивал имя его отца:

– Умар… Умар…

Слышать это было все равно что получать одну пощечину за другой.

– Умар… – Ему отвечало эхо пустого двора. – Умар…

Нет, двор был не совсем пуст. Приглядевшись, Альтаир увидел фигурку мальчишки одного с ним возраста. Тот, как часовой, замер в легком предрассветном тумане, что клубился над площадкой для упражнений. Мальчишку звали Аббасом. Альтаир едва был с ним знаком. Он знал только, что это Аббас Софиан, сын Ахмада. Мальчишка стоял, слушая отцовские крики, и, быть может, молча молился за отца. Альтаир наблюдал за ним, испытывая нечто вроде восхищения перед стойкостью Аббаса. Потом задернул занавеску и вернулся в постель. Альтаир плотно зажал уши, чтобы больше не слышать, как Ахмад зовет его отца. Он приник к койке, вдыхая отцовский запах, и почувствовал, что тот неумолимо слабеет.

Говорили, будто на следующий день лихорадка оставила Ахмада и он вернулся к себе. Но его состояние оставалось тяжелым. Он не вставал с постели. Два дня подряд Аббас неотлучно находился при отце, ухаживая за ним…

В ту ночь Альтаир проснулся от какого-то шороха, но продолжал лежать на кровати, моргая сонными глазами. В комнате кто-то был, и этот кто-то шел к столу, держа в руке свечу. На каменном полу плясали тени. «Отец», – спросонья подумал Альтаир. Отец вернулся! Улыбаясь, Альтаир сел на постели, собираясь поздороваться с отцом и выслушать нарекания за то, что он опять не спит. Наконец-то закончился этот кошмарный сон, в котором его отец погиб, оставив Альтаира круглым сиротой.

Но человек в комнате оказался не его отцом. Это был Ахмад.

Теперь он стоял возле двери, исхудавший настолько, что одежда на нем висела. Бледное лицо напоминало маску. Взгляд у Ахмада был спокойный и какой-то отрешенный. Увидев, что Альтаир проснулся, он улыбнулся одними губами, словно не хотел испугать мальчишку. Глаза Ахмада глубоко ввалились и были похожи на две дыры. Казалось, боль выжгла из них всю жизнь. В руке Ахмада поблескивал кинжал.

– Прости меня. – Это были его единственные и последние слова. В следующее мгновение Ахмад перерезал себе горло, превратив шею в развернутую кровавую пасть.

Кровь потоками заливала белую одежду Ахмада. Кинжал выпал из его руки и звякнул о пол. Улыбаясь, Софиан опустился на колени, продолжая смотреть на окаменевшего от страха мальчишку. Тот замер на постели, не в силах отвести глаз от Ахмада, который истекал кровью. Он начал заваливаться назад и наконец освободил Альтаира от пугающего предсмертного взгляда. Стукнувшись головой о дверь, умирающий сполз на пол и затих.