Старая тайна, новый негодяй - читать онлайн книгу. Автор: Галина Владимировна Романова cтр.№ 50

— Даша, — так же тихо ответила я, не поворачиваясь к благодетелю.

— О-оо, Дашенька! — раздалось в тот же самый момент над самым моим ухом, и на плечо легла почти невесомая мужская рука. Клонируют их тут, что ли, с такими кукольными ручонками. — Чего же вы не позвонили?!

Я повернулась, обрадованно закивала, будто сто лет знаю крохотного мужичка, бросившегося мне на помощь. И тут же обескураженно развела руками:

— Так вот получилось.

— Василич! Ну, ты барышню не обижай! — тут же переадресовал мужчина свою речь охраннику. — Барышня, понимаешь, к Моисеевичу с тортом! Тот ее, поди, с самого утра ждет, а ты тут препоны чинишь! Нехорошо! Сам будет огорчен!

Кто же устоит после такого? Дрогнул и Васильевич, свирепого вида мужичонка, который все норовил вышвырнуть меня вон. Благодетель между тем проводил меня до кабинета директора. Постучал в его дверь, дождался, пока ему благосклонно крякнут из кабинета, и потом впихнул туда меня.

— Ни пуха! — успел шепнуть он мне перед тем, как исчезнуть. — Старик крут!

«Крутой» старик сидел за огромным столом. Из-за вороха пухлых папок с бумагами торчала лишь его макушка с нанизанными на нее очками в старомодной роговой оправе. На меня он не смотрел минут пять, никак не меньше. Потом прокряхтел что-то вроде «проходите, чего столбом встали», и лишь тогда поднял на меня глаза.

Борис Моисеевич был маленьким, пухленьким, но отнюдь не безобразным. Удивительный старец! С поразительно проницательными глазами оливкового цвета и копной седых, совершенно белых волос. Как только мы представились друг другу и я заглянула в его умные глаза, так сразу и поняла: правду и ничего, кроме правды! Врать ему нельзя, потому что это бесполезно. Путаясь, то и дело перескакивая с одной подробности на другую, я изложила ему всю цепь событий, которые успели произойти со мной и не только за последний месяц.

— Вы знаете, рассказ получился, наверное, бессвязный, но только потому, что я впервые решилась произнести все это вслух. Пока мысли были разрознены, все казалось не так… — я запнулась, потому что Борис Моисеевич внезапно соскочил со своего места и очень быстро пошел к шкафу в самом дальнем углу. При этом он смешно подпрыгивал, сильно наклонив вперед седую голову, словно пытался обогнать самого себя.

Вернулся он очень быстро, с какой-то папкой под мышкой, почти такой же, какие заполонили весь его стол, с той лишь разницей, что эта была в кожаном переплете.

— Пока вы не проговорили все это вслух, вам оно не казалось столь страшным, так? — закончил Борис Моисеевич мою мысль, перелистывая содержимое кожаной папки.

— Да, наверное!

— Не наверное, а так и есть! — запальчиво произнес он, остановившись на какой-то странице, которую я, сколько бы ни тянула шею, не видела. — Потому что то, что вы мне сейчас рассказали, ужасно!!! Настолько ужасно, что просто нет слов, и я лично не нахожу этому никакого объяснения! Идите сюда! Идите, идите, не бойтесь! Старик, он хоть и крут, но не кусает таких молоденьких и хорошеньких.

Он рассмеялся, вогнав меня в краску своим комплиментом: уже давно меня никто не называл молоденькой. Обогнув стол, я подошла к тому месту, где он стоял, и, едва взглянув на разворот страниц, сразу произнесла:

— Это он! Это Саша, о котором я вам рассказывала!

— Так я и думал! — произнес Борис Моисеевич, с шумом захлопнул папку, на которой значилось «Личные дела», упал в кожаное кресло, в котором вдруг сделался как будто меньше ростом, и снова повторил: — Так я и думал! Саша, Саша… Чертов гений!..

— А он гений? — спросила я, возвращаясь на свое место.

Подумав, отодвинула коробку с тортом, которую водрузила перед собой еще в самом начале нашего разговора, чуть потеснила гору папок, барьером возвышающуюся между нами, и уставилась в его глаза. Ну, нравилось мне в них смотреть, что тут поделать!

— Еще какой! Его бы подвиги да на благо… Ан нет! — Борис Моисеевич ворохнулся в кресле, распрямляясь и делаясь чуть внушительнее. — Всем-то он был недоволен! То государство его не устраивало, то режим этого государства, то не у тех родителей родился… Есть такая категория людей, Дашенька, которым никогда не бывает хорошо и достаточно. Сколько бы они ни имели… Н-да… И сподличать Сашка может запросто. Коварства в нем на пятерых. Не подумайте, что я злословлю, упаси меня бог. Просто хочется вас предостеречь. Держитесь от него настолько далеко, насколько позволяют условия. Пока он работал у нас, я как-то еще мог влиять на него. Но после того, как он побывал там!..

— Где там?! — я посмотрела в потолок, куда указывал пухлый перст Бориса Моисеевича, но ничего там, кроме трещин и следов протечек, не обнаружила.

— В тюрьме, дорогая! Его арестовали уже после того, как он от нас ушел. Арестовали по подозрению в изготовлении и сбыте наркотиков. Дурак! Ну, не его это ипостась: торговля. Гений, он потому и гений, что распыляться не должен на все сразу. А он полез!

— Он делал наркотики?! — Еще минута, и я бы точно расхохоталась. Истерично, зло, ненавидя саму себя, свою судьбу-злодейку, а заодно и своих подруг, которые мне этого умника сватали, причем снабдив самыми наилучшими рекомендациями.

— О-оо, милая! Он мог из любого талька с крахмалом такую взрывоопасную смесь синтезировать, а что говорить о наркотиках! Он просто заболел этим… Я не сразу понял, что происходит, а потом мне донесли. Ну, не надо так морщить лобик, Дашенька. В таком месте, как у нас, информаторы в почете, н-да. Так вот мне донесли, и я имел с Александром долгий и неприятный разговор. Ну и посоветовал ему написать заявление об уходе. Сашка долго кричал что-то о своих правах и тому подобное, но потом мне удалось его убедить. Он уволился. Долгое время о нем ничего не было слышно, но потом…

— Опять донесли? — я ухмыльнулась его многозначительной паузе.

— Да! Представьте! Донесли о том, что Сашу взяли на центральной площади города, когда он пытался продать свой наркотик кому-то из тинейджеров. Его арестовали. Потом прошел слух, что выпустили за несостоятельностью улик. Но…

— Но вы так не думаете? — снова продолжила я за него, потому что старик опять умолк.

— Вы очень умненькая и очень проницательная! — восхищенно прищелкнул языком Борис Моисеевич. — Не хотели бы у меня работать? Какое у вас образование? Вы не химик?

— Нет, увы, я спортсменка.

— То-то я гляжу, у вас походка красивая, хотя при такой фигуре можно ходить как угодно, испортить невозможно. — Он лукаво стрельнул в мою сторону глазами и тут же снова посуровел. — Дело в том, что это очень страшная статья. За нее так просто не отпускают. И к тому же видел Сашу тут на днях… Его гардероб, машина опять-таки. Вы ведь понимаете, о чем я?

— Догадываюсь. — Я тут же вспомнила о подарках, что Саша пытался преподнести мне на день моего рождения. — В деньгах он не нуждается. Думаете, что он нашел рынок сбыта или…

— Нет, я так не думаю. — Борис Моисеевич бросил вожделенный взгляд на коробку с тортом. — Там тортик? Чудесно! Угощу вас кофе. Я его варю на спиртовке. Вы ведь не откажете старику в компании?.. А Сашка не смог бы продать собственных шнурков! В этом он полнейший бездарь. У него появился хороший дилер. Так это теперь называется, кажется. В этом я уверен так же, как в том, что мне семьдесят восемь лет! А вот убить… Убить Сашка смог бы запросто!..