Прощай, генерал... Прости! - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 5

И Костя — тот еще хитрец! Нашел о чем напомнить! Да, то дело трехлетней давности, связанное со странной смертью бывшего питерского мэра, удалось раскрыть довольно быстро, хотя там плелись та-акие интриги! Выборы, перевыборы, пиаровские ходы, угрозы, даже «заказные» убийства! А здесь-то что? Ну упал в горах вертолет. Задел за линию высоковольтки, которая, как стало известно, почему-то не оказалась нанесенной на карту пилотов. Был уже вечер, лётное время заканчивалось. А тут еще пурга, снежные заряды. Им бы вернуться, да у губернатора (ко всему прочему, еще и генерала, или наоборот?) характер, говорили, совсем не сахарный: коли приказал лететь, кто возьмется противоречить? Вот и долетались… Допрыгались;.. Но это все — общеизвестные факты. И они, по всей видимости, кого-то сегодня совсем не устраивают. Почему? А вот из этого последнего вопроса и должна в конечном счете произрасти истина. Такова логика…

Так думал и потому старался всегда двигаться именно этим путем Александр Борисович Турецкий, государственный советник юстиции третьего класса, в переводе на армейский погон — генерал-майор. Но — юстиции! А то развелось, понимаешь, кругом всяких генералов, вот никто и не знает, что с ними делать. Войны, что ли, для них нарочно придумывать? Поскольку генерал — это ж не только звание, но в гораздо большей степени — определенный образ мыслей. Чаще всего — неудобных для остального человечества, трудно контролируемых, а еще труднее управляемых, ибо, как писал классик, «каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». Но, к чести погибшего, последнее его, похоже, не касалось…

Меркулов решительным жестом остановил готовые сорваться с языка Турецкого язвительные вопросы, которые тот уже сформулировал для себя в некоторой последовательности, едучи в машине на службу.

— Все слова — в кабинете генерального. Он уже интересовался тобой. Вот его и спрашивай о чем хочешь.

Турецкий слегка обиделся. Хорош гусь! Как подставлять друга, так нате вам! А как просто разъяснить вполне элементарные вещи, извольте обращаться к руководству? Будто он и не есть это самое руководство…

Готовый ко всякого рода неожиданностям, Александр Борисович уже продумал тактику своих действий в кабинете генерального прокурора и очень даже мог, честно говоря, малость подставить в свою очередь и благодетеля Костю, который сунул его в очередную, наверняка кляузную, разборку, будто щенка носом, даже не посоветовавшись предварительно, не предупредив по-дружески. Да и вообще, близкие люди так не поступают. А теперь еще и эта непонятная демонстрация своего нейтралитета! Ах какие мы все с возрастом становимся мудрыми, обстоятельными и осторожными! Какими объективными! Просто уже никакого спасу нет!.. Но раз ты желаешь в кабинете генерального, значит, тебе придется выслушать и в свой адрес некоторые нелестные, мягко выражаясь, эпитеты. Все той же объективности ради…

— А вот и Александр Борисович, — как бы для себя лично констатировал генеральный прокурор, туго упакованный в форменный мундир, увидев входящих Меркулова с Турецким и указывая им на кресла у приставного столика: — Прошу, коллеги, время поджимает…

Для большей убедительности он даже мельком взглянул на собственный «роллекс». Ну что ж, и Александр Борисович тоже, но уже демонстративно, посмотрел на свои часы: до официального начала рабочего дня оставалось еще около получаса, что он немедленно и констатировал многозначительным движением бровей. Мол, нечего мне тут лапшу на уши вешать! Можно подумать, что вы тут вообще ночевали…

— Я надеюсь, Александр Борисович, что Константин Дмитриевич успел хотя бы в общих чертах ввести вас в курс дела? — не столько спрашивая, сколько утверждая, заметил генеральный.

— Никак нет, — наивно улыбаясь, тут же отпасовал обратно Турецкий. — Видимо, Константин Дмитриевич предпочел, чтобы все сведения, касающиеся неизвестного мне пока нового и, вероятно, очередного уголовного дела, я получил напрямую из ваших рук, Владимир Семенович? Готов выслушать все ваши соображения на этот счет.

Александр Борисович краем глаза успел заметить, как хмуро сдвинулись у Меркулова складки на лбу. Вот так тебе! Что, съел?

— Разве? — Генеральный прокурор, полностью обращенный к собственным мыслям, кажется, не обратил внимания на смысл ответа Турецкого. — Ну, пусть так. Тогда к делу…

А дело, как успел предположить Александр Борисович, действительно оказалось малоприятным и уж непривлекательным — само собой.

В настоящее время, по основной версии прокуратуры федерального округа, авария вертолета произошла из-за всеобщего разгильдяйства. Здесь имеет место и прямая вина пилотов, и руководства авиакомпании, не обеспечившего летчиков соответствующими полетными картами, и представителей метеослужб с их недобросовестными погодными прогнозами, и, наконец, губернатора, привыкшего командовать, не слушая ничьих возражений. Словом, целый комплекс проблем, каждая из которых, может, сама по себе и не несла бы смертельной опасности, но, взятые вместе, они создали ту критическую массу, после чего итог был однозначно трагическим. Таким образом, первоначальные выводы комиссии по расследованию авиакатастрофы, следственных органов и так называемого модного ныне «независимого журналистского расследования» в общих чертах сходились. Именно в общих, но не в отдельных конкретных деталях. А конкретика указывала на то, что якобы «неопытный экипаж» оказался, по отзывам специалистов, наиболее опытным во всем Сибирском авиационном управлении. И летали они по этой трассе не раз. А кроме того, среди пассажиров находился один из местных районных руководителей, для которого горные ущелья никаких загадок не представляли, тем более что главным ориентиром оставалась автомобильная трасса федерального значения, которую и пассажиры, и пилоты отчетливо видели. И синоптики подтвердили, что ухудшения погоды в данном районе не наблюдалось. Как, впрочем, и не предвиделось. И господин губернатор, по первоначальным показаниям оставшихся в живых пассажиров, никаких указаний никому из пилотов не давал, а как сел в свое кресло, так и не поднимался из него. До последней секунды, когда машина ударилась о землю и его фактически швырнуло прямо под падающий сверху двигатель. То же самое сообщили по горячим следам и пилоты: генерал вообще предпочитал летать с ними и никогда, за все прошедшие на губернаторстве годы, не давал своих советов. Тем более — приказывать?! Абсурд!

Вот так дело выглядело в начале расследования. Но позже свидетели почему-то резко изменили показания, отказываясь от прежних и объясняя это плохим состоянием своего здоровья, забывчивостью и прочими химерами. В общем же, сперва они как бы и сами ничего не понимали, а теперь наконец поняли. И получается, что официальные комиссии склоняются нынче к одной версии, а оставшиеся в живых люди — к полностью противоположной. Можно было бы, конечно, пойти формальным путем, благо для этого имелось немало оснований, — принять за основу официальную точку зрения. А что тогда говорить о спасшихся? Да люди после катастрофы просто еще в себя не пришли, отсюда и такие странные выверты. Короче, был такой соблазн. Но президент страны, как он это нередко делает, принял самостоятельное решение, не совпадающее с позицией следственных органов. И, что совсем уж удивительно, пригласив к себе генерального прокурора, президент предложил тому взять расследование под личный контроль и поручить дальнейшие следственные действия наиболее опытному и объективному сотруднику Генеральной прокуратуры, каковым, по мнению президента, является… и тут всплыла фамилия Турецкого. По инициативе исключительно президента. Ну а когда слово было уже сказано, оставалось лишь согласиться с главой государства и пообещать, что в дальнейшем будут предприняв ты все усилия для установления истины, как бы, возможно, горька она ни была.