– А ты?
– А я отнеслась к его нытью, как всегда. То есть как к незначительному недоразумению. Он ведь мог три дня сокрушаться по пятну на брюках, Вань, – попыталась она найти в напарнике сочувствие.
Но тот проявил неожиданную мужскую солидарность и возразил:
– И что, Даш? Я тоже могу три дня сокрушаться по любимым штанам. Это плохо, да?
– Н-не знаю, – она растерялась.
Думать о том, что все мужчины могут быть похожи в своих мелочных капризах на ее бывшего мужа, не очень хотелось. Тогда пришлось бы простить ему с великим опозданием и нытье его, и многие недоразумения, что приводили ее в ярость. И ругать себя, да. За то, что не понимала, что не отнеслась снисходительно. Они же все одинаковы, оказывается.
Да что теперь? Все теперь бесполезно, его не вернуть ни в ее жизнь, ни в его жизнь тоже.
– Так вот я отнеслась к его словам как к очередной глупости. Не смотри на меня так! – воскликнула она, и губы ее задрожали. – Кто знал тогда, что он работает на Сулейманова?! Кто знал, что он не просто избалованный бабами красавчик, пустой и напыщенный, а очень серьезный мужик, работающий на серьезного бизнесмена?!
– Ты прожила с ним шесть лет, Даша. Достаточный срок, чтобы узнать человека. Если захотеть, конечно! – напомнил безжалостный Ванька и надул губы. – Поэтому я никогда не женюсь. Все вы, женщины, бездушны, занимаетесь только собой! Виктор просил тебя о помощи, а ты... Ты сочла, что он просто дурит.
– Да, так и сочла. И забыла о его болтовне почти сразу, а ты бы не забыл, если бы в конце разговора он вдруг не принялся глупо хихикать и нести какой-то вздор? – И она снова начала осматривать панно. – Про свой подарок к нашей годовщине.
– Какой? Какой подарок он тебе подарил? – Ваня проследил за ее взглядом, указал на панно подбородком. – Это?
– Да. – Даша шагнула вперед, дотронулась рукой до рамки, погладила, посмотрела на пыльные пальцы, поморщилась. – Он захихикал идиотически и спросил, а хороший он мне подарок подарил к годовщине нашей свадьбы, не правда ли?
– И ты не поняла ничего тогда?! – ахнул Иван, наблюдая за тем, как она медленно снимает панно со стены, переворачивает его и принимается трясти что есть силы.
Витина флэшка упала к ее ногам…
Даша к ней не притронулась. Осторожно вернула панно на стену, кивнула напарнику, чтобы тот поднял находку с пола, и побрела в гостиную. Там забралась с ногами на диван, подтянула коленки к подбородку, обняла их и тихонько-тихонько, как маленький щенок, заскулила.
Ванька бочком, бочком, с флэшкой в одной руке и стаканом холодной воды в другой, через минуту вошел следом за ней. Присел рядом.
– Даш, выпей, – попросил он, протянул ей стакан. – Даш, ну ты-то тут при чем?
– Я не поняла сразу, дура, я бездарь! Правильно меня уволили! – плакала она. – Он просил меня о помощи, я отмахнулась. Я сочла это капризом! Он намек мне дал... А я сочла, что это очередная его идиотская выходка. Что он просто насмехается надо мной или... Господи, какая же я дура!!! Он старался спасти меня, он прислал фотографии и за это поплатился жизнью. Сулейманов наверняка догадался, кем присланы были фотографии в милицию. Он не простил ему самодеятельности, способной бросить тень на него. Господи!!! Как я могла?! Он звал меня на помощь, Ваня!!! Он все время, умирая, звал меня на помощь!!! Он кричал мне...
Ванька все же напоил ее водой. А потом еще и валерьянкой и долго уговаривал, хотя понимал и принимал все Дашины упреки в ее же адрес. Хотел уйти, но она снова расплакалась и попросила остаться.
– Я не могу сейчас оставаться одна. Его... Его сегодня похоронили, Ваня!!! Он был совсем не таким... Я видела его совсем другим... Это чертова работа, она сломала всю мою жизнь! Правильно меня уволили...
Может, прорыдала бы она до самого вечера, Ваня просто из сил выбился ее успокаивая, не случись телефонного звонка на домашний.
– Да, да, сейчас, – промямлил он, протянул ей трубку. – Даша, тебя. Мужчина!
– Какой мужчина? – она подняла на него зареванные глаза. – Не хочу никаких мужчин, пускай катится!
– Даша, поговори.
Ему надо было как-то отвлечь Дашу от ее горя, усугубившегося чувством вины. И в Витиной смерти она себя теперь винила. И в незадавшейся семейной жизни. Была бы более женственной, более мягкой и внимательной…
– Он прав был... – без конца повторяла она, комкая бумажные носовые платки.
Кто он? В чем прав? Ванька ничего не понимал. У него голова шла кругом от ее слез и собственной бесполезности. Ну, хоть бригаду «Скорой помощи» вызывай, честное слово! И тут звонок. Он за телефонную трубку ухватился, как за спасательный круг.
– Кто это? – шепнула она, прежде чем ответить.
– Не знаю! – одними губами ответил Ваня.
– Алло... Да, да, спасибо, – забормотала она слова благодарности после выслушанных соболезнований. – Кто это? Кто??? Господин Баскаков???
Она с такой зверской силой запустила телефонную трубку в стену, что та, хрястнув, разломилась пополам.
Ванька только голову в плечи вобрал по-черепашьи. Сполз на пол с дивана. Опустился на коленки и начал собирать пластмассовые осколки с пола и ковра.
Да, не вовремя позвонил сей господин. Совсем не вовремя. А уж слова соболезнования из его уст и вовсе фальшью показались даже ему – Ваньке.
С него же закрутились и начались все Дашины беды, если разобраться! С него, проклятого!
Пусть он и не убивал мужа ее подруги, но люди Баскакова воспользовались умело ситуацией и ради мести жестоко подставили ее.
Что она имеет в результате?
Гору проблем, боль, унижение, увольнение, неприязнь подруги и ее родственников и... смерть бывшего мужа.
Да, да, и в этом Баскаков, пускай и косвенно, тоже виноват.
Если бы с его благословения и попустительства Даша не оказалась за решеткой, то у Виктора не было бы необходимости присылать эти чертовы фотографии в милицию. И Сулейманов никогда бы не узнал о их существовании. А так он узнал и наверняка задумался: а что еще может скрывать от него его доверенное лицо? Если скрыл это, то мог скрыть и что-то еще?
А он ведь наверняка скрыл, этот загадочный красавец Виктор Полукаров, не сумевший дать счастья ни себе, ни своей бывшей жене Дарье! И материал сохранил на флэшке, и спрятал ее в своем бывшем доме, уверенный на все сто, что бандиты там точно искать не станут.
А бандиты, может, и явились сюда с такой целью. Не просто же так торчали возле подъезда, не решившись вламываться к ней, пока еще народ туда-сюда сновал. Кто знает, не выйди она тогда в магазин в половине двенадцатого ночи и не вызови на помощь Баскакова, была бы сейчас жива?!
Эти громилы запросто могли войти незамеченными в подъезд под покровом глубокой ночи. Пробраться к ней в квартиру. Баскаков же пробрался, им кто помешал бы. И вытрясти из нее всю правду, до которой она сама только сегодня и дошла.