Дожить до утра - читать онлайн книгу. Автор: Галина Владимировна Романова cтр.№ 30

— Так что, Федор Иванович, ученого учить — только портить…

Они уставились друг на друга, думая каждый о своем, и через пару минут одновременно выдохнули:

— Да-а, жи-изнь…

Николаев засмеялся. Встал из-за стола. Протянул Федьке руку и попросил:

— Ты не попадайся больше на таких дурацких косяках. А сейчас ступай. Я все равно тебе благодарен. Ваша возня помогла мне какой-никакой, да свет пролить на некоторые темные места. Ступай, Федька.

Друг встал, пожал протянутую ему руку и совсем уже было двинулся к двери, как почти тут же резко затормозил.

— Вот идиот, а! — Он с шумом шлепнул себя ладонью по высокому лбу. — Ром, дай нож.

Мало что понимая, Роман взял из стола перочинный ножик и протянул разволновавшемуся другу. Тот сел на стул. Снял с себя левый ботинок и, ковырнув слегка каблук, отворотил толстый слой каучуковой подошвы.

— Ты чего там, Джеймс Бонд? — заинтересованно вытянул шею Николаев. — Не забыл еще эти свои армейские штучки?

— Вот она, мать твою! Чуть было не забыл! Я же ведь ее почти сразу туда спрятал. Как менты не доперли, ума не приложу. Ой, ты прости меня, брат. — Федька покаянно приложил руку к сердцу, удерживая между пальцами что-то маленькое и наполовину сплющенное.

— Ну и?!. — Сердце у Николаева подпрыгнуло, препротивно затрепыхалось и ухнуло куда-то в область желудка. — Что это?!

— Пуля, брат! Та самая, что выпустила в меня эта сучка злобная! Пока она пушкой махала, а я на земле корчился, рука как-то сама собой ее и нашарила. Чудо ли, нет, не мне судить. Я ее и взял…

— Молодец, — Роман протянул руку и шевельнул пальцами. — Давай сюда. И иди домой. Ты и так мне помог больше, чем мог.

Особого приглашения Федору не требовалось. Взяв под несуществующий козырек, он слегка шлепнул каблуком о каблук и растаял за дверью, словно его и не было.

А Николаев уселся за свой стол с совершенно ошалевшим видом. И когда вошедший Леня Усачев попытался узнать причину столь необычного состояния своего друга и начальника, тот лишь поднял указательный палец, приложил его к губам и скомандовал:

— Тихо!..

Одурманенная неистовством Нинкиных эмоций, Ксюша провалилась в сон мгновенно. Поэтому, когда утром в дверь к ней начал кто-то ломиться, она проснулась не вдруг и не сразу.

Четвертый удар по тонюсенькой двери оказался более чем ощутимым, и она наконец подскочила с места.

— Иду, — просипела она спросонья. — Уже иду! Какого черта?!

Последние слова застряли у нее где-то в горле, потому как, открыв дверь, она мгновенно была схвачена чьими-то сильными руками за плечи и отброшена через всю комнату на диван.

— Эй! — плаксиво пискнула Ксюша, больно стукнувшись о стену. — Ты с ума сошел, да?!

Звучная пощечина отпечаталась на ее левой щеке, да так, что опрокинула ее навзничь. Ошалев от такого натиска и прижав к пылающей щеке подрагивающие руки, она попыталась приподняться. Но все ее попытки были неудачными и имели несколько необычный эффект, задрав ее футболку, в которой она обычно спала, до самых ключиц.

— Сука, — прошипел непрошеный гость и сделал два резких шага по направлению к ней. — Что же ты делаешь, сука?!

Окинув быстрым взглядом свою обнаженную плоть, призывно торчащую вверх сосками, Ксюша решила, что сейчас не до ложной стыдливости, и, быстро среагировав, прорычала:

— Какого хрена тебе здесь надо, ментяра ты долбаный?! Кто дал тебе право врываться ко мне без ордера?! Кто дал тебе право руки свои ментовские распускать?! Отведи глаза от меня, быстро!!!

Уличенный и пристыженный, Николаев нехотя отвернулся. Изо всех сил сжимая руки в карманах пиджака, он попытался вновь пробудить в себе ту злобу, что подстегивала его, подгоняя сюда. Но эта злоба, ехидно похихикав над распластанным обнаженным женским телом, вылетела вон, словно воздух из надувного шарика.

Он, конечно же, предполагал, что Ксения красива, но чтобы до такой степени!.. Куда там голливудским порнозвездам, накачивающим себя снизу доверху студенистым силиконом! Откуда мог взяться у этих заезженных рабочих лошадок, день и ночь плетущих интриги и копающих под более удачливую соседку по съемочной площадке, такой цвет кожи! Самый удачный колер цвета топленых сливок не мо — жет быть получен ни под солнечными, ни под многими другими лучами.

— Эй ты! — вклинился в его поплывшие мысли грубый Ксюшин окрик. — Может, объяснишь наконец, какого хрена тебе понадобилось бить мне морду?!

Роман обернулся и едва устоял на ногах. Эта сучка!.. Эта похотливая сучка мало того что завалилась полуобнаженной перед ним на диван, так теперь вообще разделась. Он судорожно сглотнул, совершенно потерявшись в ее до одури идеальных изгибах и выпуклостях, и на мгновение прикрыл глаза.

— Смотри! — рыкнула она, бешено сверкая глазищами, и пнула его ногой в колено. — Я приказываю тебе — смотри! Иначе мне никогда не избавиться от твоего присутствия в моей жизни! Если ты потерял от меня голову, как ты мне гнул тут в прошлый раз, то смотри!

Николаев открыл глаза и прокашлялся. Зачем он, черт возьми, пришел к ней? Что-то было такое… Что-то такое, что заставило его нестись через весь город и скрипеть зубами от ярости. Что-то очень, очень важное… Уж наверняка важнее этих бесстыжих грудей, нацеленных прямо на него. А этот живот!.. О черт!!! Как можно иметь такую фигуру при таком скверном характере?!

— Слушай, — прохрипел он и сделал шаг вперед. — Оденься, я прошу тебя…

— А вот черта с два! — Она выбросила вперед руку с пресловутой комбинацией из трех пальцев. — Ты, скотина, врываешься ко мне! Бьешь меня!..

Нет! Только этого не хватало!

Николаев едва не застонал, увидев, как задрожали ее губы и странно сморщилось лицо. Этого не может быть, не должно быть, она не может плакать! Эта леди из стали, причем такой, что отливает голубоватым холодным блеском, не может плакать как девчонка. Горько, обреченно и обезоруживающе ранимо…

Ксения и сама затруднилась бы ответить, что вызвало такой бурный поток слез. Если ей не изменяла память, то плакала она года три-четыре назад — это точно, и то по поводу сломанного ногтя. А сейчас!..

Сейчас рыдания буквально задушили ее. Все слова, которыми ей хотелось исхлестать этого наглого мента, превратились в жалкое бульканье, вязнущее где-то в гортани. Дыхания не хватало. Как, впрочем, не хватало и сил дышать. Зная, что в подобном слезоточивом состоянии, будучи почти голой, она выглядит глупо, не говоря уж о распухшем, хлюпающем носе и покрасневших глазах, она тем не менее не могла остановиться.

— Эй! — Роман подошел к ней почти вплотную. — Перестань, прошу тебя… Прости. Я не хотел трогать тебя. Это вышло как-то само собой. Тебе больно?

— Мне?! — прорыдала Ксения. — Мне?! Да!!! Мне больно, понимаешь?! Мне очень больно!!! Мне так больно, что, кажется, сердце остановилось!!! Все внутри жжет!!! Понимаешь ли ты это?! Способен ли ты это понять?!