Грешница в шампанском - читать онлайн книгу. Автор: Галина Владимировна Романова cтр.№ 36

Они кутили часов с двенадцати дня, заставив два сдвинутых стола выпивкой и закуской. Халяву, как всякий русский, Павлушка боготворил. Он даже сытым сел бы за накрытый стол, если ему платить при этом не пришлось бы.

Посыпались тосты один за другим, он ведь сегодня был в ударе. Толпа одобряюще улюлюкала. Хлопала его по плечам и просила все новых и новых приколов. Он и старался до хрипоты.

Пустые бутылки относили, ставили полные. Горы мяса на огромных глиняных блюдах исчезали как по волшебству. Следом несли раков, потом снова мясо, затем плов. И так до бесконечности.

Потом кто-то предложил забить косячка, и охрана резко всполошилась. Начала напористо намекать, что ребятам уже хватит.

Пацаны начали спорить с охраной. Кто-то даже схватил бутылку со стола и жахнул ею о бетонный пол, ощерив в сторону охранника зубчатый острый край. Кто-то принялся хлопать себя по карманам в поисках кастетов. Кто-то по телефону вызывал подмогу, решив, что одним им с пятью вооруженными охранниками не справиться. Ситуация стала накаляться, и только Павлушка не принимал участия в общем гвалте.

Почему?

Да потому что он его не касался вовсе. Он прекрасно убил время. Часы над барной стойкой к этому моменту уже показывали начало одиннадцатого вечера. Он сыт и пьян. Ему весело и вольготно. И он сейчас встанет и пойдет домой. Он не хочет принимать участия в пьяных склоках. У него совершенно другие планы, до которых и осталось-то чуть меньше половины суток. А эти глупые разборки не для него. Еще, чего доброго, нос сломают или ребро. Этого допускать было нельзя, он своей внешностью дорожил. Она у него дорогого стоила при хорошей оправе.

Ничего, оправа скоро будет.

Незаметно так, незаметно, вдоль стеночки, стилизованной под булыжник, он пробрался к выходу и начал подниматься по ступенькам. К этому времени за столиком, откуда он сбежал так благополучно, уже звенели цепями и разбитой посудой.

Плевать!

Пускай полосуются. Ему не до них.

Из-под оцинкованного козырька с красивой вывеской он выходил очень осторожно. Шапки не взял из дома, а снег валил стеной, зима все же.

Всю дорогу до дома он почти бежал, отчего-то почувствовав себя очень неуютно. То ли снег на волосах начал подтаивать и сбегать ручейками за воротник куртки, холодя неприятно кожу. То ли хмель рассеивался, и, трезвея, он отчетливо вдруг услышал настойчивый скрип шагов за спиной, который заставлял его нервничать. Но как-то противно моментально сделалось на душе, и он еще быстрее побежал! И тот, кто за его спиной поскрипывал снегом, почему-то тоже побежал. Может, его тоже мысли неприятные терзали, заставляя спешить? Может быть…

Наталья с утра пребывала в отвратительном настроении. Мало того, что сегодня был последний день предварительного заключения под стражу подозреваемой, проходящей по делу об отравлении в новогоднюю ночь. И сегодня надо было либо предъявлять девчонке обвинение, либо отпускать ее. Так еще с утра громадный герпес на подбородке вылез, а у нее Никита ночевать остался. Пока-то он еще похрапывал на ее кровати, пока-то он еще ее не видел. А когда проснется! Да глянет на ее вздувшийся покрасневший подбородок!..

Ой, как неприятно, как не ко времени.

Уставившись в зеркальный шкафчик в ванной на свое хмурое отражение, она начала осторожно маскировать пузырьковые высыпания пудрой.

Это ей вчера из форточки надуло, точно. Противный Лесовский вечно ее открывает, высовывается в нее и курит. Ведь просила же вчера, говорила, что ветер дует к ним в окна и даже снега намело на подоконник. А он все похохатывает и злословит, что это в ней неудовлетворенное профессиональное самолюбие вредничает. Что хотела отыскать в этом плевом бытовом убийстве какой-то криминальный интерес, какой-то раздел сфер влияний и еще что-нибудь повычурнее, а не вышло.

Господа все сплошь оказались добропорядочными, чистыми и не замешанными ни в чем. У хозяина дома, правда, долги к Кагорову имеются. И долги, болтают, немалые. Ну и что? Сам-то Кагоров жив-здоров, и даже чувство юмора не растерял, и это несмотря на траур.

Так что все ее неудовольствие ходом дела придется подавить, и девчонке предъявлять официальное обвинение.

И Наталья Евгеньевна вдруг взяла и смирилась.

Ах, да черт с ними со всеми! Так, значит, так! Пусть оно так и будет, раз все против ее сомнений. Раз не хотят слушать ее и подозреваемую, которая до вчерашнего дня била себя кулаком в грудь, плакала и вины своей не признавала.

Так Наталья решила, выбираясь вчера вечером из здания прокуратуры на морозный чистый воздух. Хватанула его полными легкими, поперхнулась плотной прохладой, начала спускаться по ступенькам крыльца и едва не споткнулась о ботинок Никиты, который он шутливо выставил.

– Домой? – спросил.

– Домой, – ответила она.

– Поехали.

Даже спрашивать не стал: а можно, а не против ли, а не желает ли она. Просто скомандовал, и она, как ни странно, подчинилась. Села в его машину безропотно. Потом так же безропотно позволила ему остановиться возле супермаркета. И пошла следом за Никитой в этот магазин, хотя никакой нужды в продуктах не испытывала.

Ходила с ним между прилавков, вместе с ним толкая перед собой тележку. Хватала что-то с полок, читала этикетки. Они швыряли в тележку все подряд, обнимались и целовались тайком за стеллажами, когда никого не было поблизости. Камер видеонаблюдения не стеснялись, даже помахивали руками в сторону нацеленного на них сурового стеклянного глаза.

Проплутали по магазину час точно, даже не заметив, как время прошло. А потом на кухне суетились, распихивая по полкам шкафов и холодильника всю несносную ерунду, которую накупили.

Ужин готовили снова с суетой, толкотней. Что-то приготовили, что-то ели, потом пили чай с лимоном и тортом.

Наталья запоздало раскаялась. Она же никогда так не распускалась, никогда не ела столько сладкого вообще, а на ночь тем более. А тут расшалилась, раздурачилась под одобрительный смех Никиты…

Пора кофе варить и одеваться. Не ровен час, позвонит кто в дверь или по телефону. Мало ли, может, что-то экстренное, а она еще в трусах и майке.

Неспокойно как-то на сердце, хоть убей, поймала себя на мысли Наталья, допивая уже вторую чашку кофе, пока Никита спал.

То ли из-за Таисии этой, симпатией к которой прониклась совершенно неожиданно. То ли из-за прыща этого отвратительного, раздувшего ее подбородок. То ли оттого, что вчера так хорошо было, так радостно, как в праздник. А утро наступило – и бац, все лопнуло, все подернулось серой будничной дымкой. Может, это оттого маета непонятная гложет, что Никита еще не проснулся. Он вот спит себе, а она терзается, не знает, как он себя поведет, когда глаза откроет?

Черт его знает, отчего внутри скребется лохматая тревога.

– Наташ! – громко позвал ее из спальни Никита. – А ты где?