Отель сокровенных желаний - читать онлайн книгу. Автор: Антон Леонтьев cтр.№ 64

— Извините его, Роберт Ильич, — произнес тот, подавая руку. — Михаил Прасагов.

Кажется, Миша Прасагов — это был отчисленный за неуспеваемость студент, который подрабатывал теперь фарцовщиком, вспомнил Величай рассказы дочери.

— Я хотел бы узнать, можно ли мне будет организовать для нескольких постояльцев вашей гостиницы небольшую закрытую презентацию кое-каких западных товаров… — начал он, но Роберт Ильич, не дослушав его, отправился на поиски дочери.

И только потом вспомнил — ну конечно же, Прасагов! Не тот ли это Прасагов, чьим предкам «Петрополис» когда-то принадлежал? Интересно, если это так: теперь этот субъект здесь дефицитом подторговывает и спекуляцией занимается. Судьба, как знал Роберт Ильич, обладает изощренным чувством юмора.

Тоня сдержала слово — она была не в свадебном платье с фатой, а полосатом одеянии, ужасно походившем на шкуру зебры, правда, с юбкой, которая больше открывала, нежели закрывала.

Ее обнимал и целовал смазливый темноволосый тип, ее новый супруг, Виктор Сипливый, который при появлении тестя напрягся и бросил:

— Tony, твой предок нарисовался!

Девушка взглянула на отца затуманенным пьяноватым взором, и Роберта Ильича охватила злость.

— Не называйте мою дочку этим идиотским американским именем! — возмутился он. — И что здесь происходит? Тоня, ты пьяна?

Но зятек лишь ухмыльнулся:

— Она совершеннолетняя, имеет право делать все, что хочет, и к тому же Tony моя законная жена, и я буду звать ее как хочу!

Роберт Ильич сначала не нашелся что ответить, но после паузы мрачно проговорил:

— Это факт, но никто не дает вам права устраивать шабаш в моем отеле. К тому же за мой счет!

— Ну папочка! — начала, глупо хихикая, дочка, а Величай, схватив ее за локоток, заявил:

— Убирайтесь все прочь! Вы мешаете постояльцам спать! И вообще, финита ля комедия! Точнее, ваша собачья свадьба подошла к концу!

Кто-то из гостей, услышав это, завопил пьяным голосом на весь ресторан:

— Пиплы, нас предок Tony выбрасывает! Что делается, ни в сказке сказать, ни вслух произнести!

В этот момент раздался громкий вопль — гологрудая особа, устроившая стриптиз на ресторанном столе, сверзилась вниз.

Стеная и охая, она позволила сразу нескольким молодым людям поставить себя на ноги. Внезапно около нее возник тощий вертлявый блондинистый тип, произнесший:

— Яночка, поедем, детка, ко мне!

Та, повиснув у блондина на шее, завопила:

— Стивен, мальчик мой, конечно! Едем все к Стивену, нашему заморскому ангелу!

Толпа хлынула из ресторана, а Роберт Ильич попытался задержать дочку.

— Тонечка, ты сделала большую ошибку, этот человек тебе не пара. Он элементарно использует тебя… Подумай о своем будущем! О «Петрополисе». О всем том, что связывает нас с ним…

Тоня холодно ответила:

— Папа, ты ничего не понимаешь! У меня все на мази. А твой «Петрополис» со всей своей жуткой историей у меня в печенках сидит!

И новоиспеченный зятек увлек за собой Тоню, бросив на ходу:

— Не мешайте нашему счастью, Роберт Ильич!

Величай, наблюдая, как эта пестрая нетрезвая толпа стекает вниз и вываливается на ночную улицу, горько подумал, что не мешал бы, если бы был уверен, что его дочь ожидает счастье. Он и так потерял двух своих кровиночек в блокаду, не хватало еще и теперь, много лет спустя, потерять единственную дочку, которую забрал какой-то прохвост…

— Я за ней присмотрю, Роберт Ильич, — услышал он тихий голос и, обернувшись, заметил прежнего поклонника своей дочери, Станислава Можейко, аспиранта юридического факультета ЛГУ.

— Да уж прошу! — заявил в сердцах родитель. — И чего она нашла в этом сопливом? Пардон, Сипливом? Что они делают? Эта безобразно пьяная блондинка залезает на иномарку и прилюдно трясет бюстом! Господи, сейчас нагрянет милиция…

Можейко тихо сказал:

— Как нагрянет, так и отгрянет. Это же Яночка Ставрогина, горячо любимая дочурка первого заместителя министра обороны СССР. Стерва и, уж вы извините, потаскуха первостатейная. Всемогущий папочка от греха подальше отослал ее из Москвы в Ленинград учиться в аспирантуре. Вы видите, как она учится! Милиция ее уже знает и не вмешивается, кому же охота связываться с протеже Леонида Ильича…

К счастью, блондинку быстро утихомирили и запихнули в серебристый «Мерседес», в который залезло еще не меньше шести человек. И машина, пронзительно сигналя, покатила прочь.

— И куда они сейчас? — осведомился Величай.

— На дачу Стивена, — пояснил Можейко. — Ну этого, белобрысого. Он же американец, но с русскими корнями. Какой-то там князь или граф… То ли Собакин, то ли Кошкин… Атташе по культуре при американском консульстве! Только вместо культуры предпочитает попойки, закрытые вечеринки и угощает всех, — но это страшный секрет, — отборным кокаином прямиком из Колумбии! Извините, но мне пора!

Молодой человек поспешно удалился, а директор «Петрополиса» сразу понял, что этот блондинистый субъект не кто иной, как князь Захарьин-Кошкин. Надо же, и снова один из тех, кто предъявлял когда-то права на «Петрополис», вынырнул в гостинице, словно из небытия. Точнее, откуда-то из Америки в статусе дипломатического сотрудника.

Величай вспомнил, чем занимался то ли отец, то ли, скорее, дедушка этого блондина, и хмыкнул: уж не пошел ли и этот князек по стопам предка и не занялся ли шпионажем?

Впрочем, это его в данный момент занимало меньше всего, Роберт Ильич переживал о непутевой дочери. Но долг был превыше всего, и Величай отправился к стойке администратора.

…Последующие две недели промелькнули в одно мгновенье. После разгульной свадьбы и, по слухам, оргии и дебоша на даче, куда всех пригласил князь-американец, пристыженная и успокоившаяся Тоня заглянула к отцу, который сначала даже не хотел с ней говорить. И все же девушке удалось умаслить Роберта Ильича, и они, выпив в его кабинете кофе и поговорив о пустяках, разошлись: Тоня жила теперь у супруга, которого родители обеспечили трехкомнатной кооперативной квартирой.

Вроде бы все складывалось хорошо, но Величай был обеспокоен, хотя и сам не знал, чем именно…

…Именно об этом он и думал, когда, взглянув на часы, показывавшие половину восьмого утра, и переведя взор на вещавшего с броневика у Финляндского вокзала товарища Ленина — именно эта картина висела теперь над центральным входом, — решил, что самое время после бессонной ночи (проблемы Тонечки не давали ему сомкнуть глаз) выпить обжигающе-бодрящего черного кофе.

Кивнув Ильфату, он велел ему встать за стойку администратора. Молодой человек, явно робея, произнес:

— Но я же всего лишь вещи ношу…