Внимание: неверный муж! - читать онлайн книгу. Автор: Галина Владимировна Романова cтр.№ 9

«Сейчас возьму и уеду! – в запальчивости решила она. И даже села в свою машину. И даже завела мотор. – Строят тут из себя, понимаешь!»

Но она не уехала. Во-первых, ей сделалось жутко стыдно. Нет, что, в самом деле, она вытворяет: втянула ребят в историю и сбежать надумала? После такого-то показного благородства (имелось в виду спасение от неминуемой гибели блондинки) и такая откровенная подлость… А во-вторых, не успела – Ванька вернулся, как всегда, вовремя, не позволив Асе совершить очередную глупость.

А пока его ждала, Ася оперлась подбородком о руль и то порывалась уехать, то мучилась совестью. После того как Ванька с Виталиком увезли пострадавшую на каталке, времени прошло совсем немного. Минут пять, не больше, но отчего-то тянулось оно непозволительно долго. Асе даже стало казаться, что темнота на улице сделалась пожиже и стала видна узкая дверь служебного входа. Оттуда и надо ждать появления Ивана. Узкая железная дверь, с облупившейся еще в прошлом столетии краской. Старая, скрипучая, отсекающая с протяжным металлическим визгом все любопытство извне. Асе не было позволено пройти сквозь нее, хотя она была как бы соучастником событий. Или, может быть, виновником, это уж кому как удобно считать.

Сейчас Ванька утрясет с Виталиком все формальности. Как они станут это делать, Асе представлялось весьма смутно. Но что ребята все сделают как надо, она не сомневалась. Особо благонадежными называла она их прежде, искренне удивляясь, как это друзьям удалось сохранить подлинное мужское благородство в суровых условиях современности. Сейчас ее уверенность в истинном великодушии сводного брата несколько поколебалась. Объяснение было примитивным – его несложившиеся отношения с ее подругой. И самым противным во всем этом было то, что никто из них, ни Ванька, ни Саша, не желали ей ничего объяснять. Просто опустили железный занавес, за который ей не было хода, и все. А почему – непонятно. Она, может быть, и помогла бы им, и выход какой-нибудь нашла. Ей же было проще со всем разобраться, она же искренне любила их обоих. И знала, как никто другой, каждого. А вот не допустили они ее до своей тайны, и хоть тресни…

Ванька появился совсем не оттуда, откуда Ася его ждала. Огромная тень метнулась откуда-то из-за машины, перепугав ее до смерти, согнулась пополам к ее приоткрытому окну и его голосом совершенно буднично поинтересовалась:

– Как ты?

– Нормально. – Ася не стала браниться за то, что ирод ее испугал, хотя успела пару раз чертыхнуться про себя. – У вас что?

– У нас порядок. Слушай… – Иван вдруг, вопреки ожиданиям, не стал садиться в свою машину, а, обогнув капот ее «жигуленка», сел с Асей рядом. – Отвези-ка меня на дачу, сестренка. Устал я что-то сегодня. Туда дорога дальняя, боюсь, усну за рулем.

– А-а… как же твой красавец? – Она указала подбородком на его «Форд», не будучи, естественно, в восторге от перспективы тащиться сейчас за город. – Не боишься бросать его тут без присмотра?

– Виталик присмотрит. Мы договорились. К тому же из дружеских и совершенно бескорыстных побуждений я одолжил ему ключи от машины на день. Ну, так что, везешь? Или мне такси вызывать?

Господи, в его незамысловатых словах было столько двойного – нет, тройного! – смысла, что вдаваться в полемику сейчас, после того как она сдернула его с кровати посреди ночи, было себе дороже. Конечно же, она его отвезет. И на дачу, и на Северный полюс, и в тартарары отвезет. Ему стоит только попросить, и она сделает то, что он хочет. А как же иначе! Иначе же быть просто не может! Она же ему теперь по гроб жизни обязана! И за помощь, и за участие, и еще за то… что он ничего не расскажет родителям.

То, что она поведет машину после бессонной ночи, его как бы вовсе и не волновало. Вроде бы она уснуть за рулем ну никак не может, после того как просидела в засаде до трех утра.

А ей, черт возьми, тоже ох как хотелось спать! И к тому же не терпелось вернуться домой и удостовериться в том, что Ленька уже в кровати. Что он вернулся, принял душ, надел широченные пижамные брюки, еле державшиеся у него на талии из-за ослабевшей резинки, и спит в их супружеской постели сном младенца. Она бы пробралась в комнату на цыпочках и нырнула бы под его левую руку, прижалась к нему всем телом и забылась легким исцеляющим сном, после которого всегда наступает легкое безоблачное утро. А вместо этого она колесит по городу, норовя попасть на загородное шоссе самым кратчайшим путем…

– Ничего, Ась, он переживет твое отсутствие, – перекрывая шум мотора, проговорил Иван, скрестил руки на могучей груди, скосил в ее сторону догадливый взгляд и еще раз повторил: – Ему, может быть, это будет даже приятно.

– Что именно? – Ася напряглась мгновенно.

Она не терпела его пророчеств. И тон его покровительственный не терпела тоже. Все-то он про нее знает наперед. А чего не знает, о том непременно догадается. Догадается и выдаст ей с хмурой ухмылкой. Именно хмурой. До знакомства с ним Ася и не подозревала, что человек может так ухмыляться. Ну, хитро может, ну, ехидно. Или, скажем, снисходительно. Но чтобы вот так вот: с посеревшими от злости глазами, со скупым шевелением губ и приподнявшимися от возмущения бровями… Нет, до Ваньки в ее жизни так никто и никогда не ухмылялся.

– Ты злишься, братец? – спросила она, так как он не ответил на ее вопрос, отвернувшись к окну. – А чего злишься? Я же не хотела… Я же…

– Хотела, как лучше, а получилось, как всегда, – закончил он за нее и хрустнул суставами пальцев. Все ясно: злится, да еще как. – Я это понял, Аська. Я же все про тебя понимаю, ты знаешь.

– Знаю, – глухо обронила она и надолго замолчала, внимательно глядя на дорогу.

Дорога, в принципе, была нормальная. Дорога как дорога. В четыре часа утра машин почти нет. К тому же этот участок загородного шоссе был вовсе не оживленным в такое-то время года.

Вот весной и летом – да. Летом от дачников тут протолкнуться невозможно. Прут кто на чем и кто с чем. Тут тебе и «Запорожцы», и «Волги», и иномарки, загруженные под завязку. Старые раскладушки, прикрученные к багажникам, плетеные кресла и столы, шезлонги и велосипеды, мешки с подушками, матрасами и ковриками, которые дома держать стало невмоготу, а выбросить жалко. Куда тогда? На дачу, там сгодится.

На их даче старых ковриков не было. Там вообще никаких ковров не было. Ванька был против.

– Дом для отдыха не должен походить на будку старьевщика! – восклицал он, когда его мать, решившая поменять интерьер своего будуара, стремилась сплавить на дачу устаревший трельяж. – Там должно легко и непринужденно дышаться, и ничто не должно возрождать в памяти ненужные воспоминания, связанные с теми или иными дровами…

Ася была против такого категоричного заявления. Но идти наперекор Ивану в угоду мачехе не могла, поэтому зачастую молчала, когда он, скажем, скатывал ковровые дорожки с дощатого пола их дачного дома и тащил их на чердак.

Вообще-то эту дачу Ася не любила. Все там было чужим для нее. И березы, обступившие участок со всех сторон густым частоколом. И газоны, за которыми некому было ухаживать и которые поэтому зарастали повиликой и дикой ромашкой. И качели какие-то замороченные, дурацкие – последнее приобретение мачехи, с которых, если Асе приходило в голову сесть покачаться, у нее всегда свешивались и болтались ноги, не доставая до земли. Даже мебель на веранде ее раздражала. Пускай она была красивая, плетеная и очень дорогая. Пускай! Зато она визгливо скрипела и постанывала, когда мачеха опускала на нее свою тощую задницу. И цепляла одежду миллионами древесных заусениц, и порой могла так прищемить голую кожу, что оставался синяк. Ну, разве это мебель?!