Бесследно исчезнувшая - читать онлайн книгу. Автор: Лиза Марклунд cтр.№ 6

Шюман поднял глаза к верхнему краю экрана: ага, блогер называл себя «Светом истины». Это звучало зловеще.

«Мы все знаем его великолепную историю, то, с каким воодушевлением он делает свое дело, солидное журналистское прошлое: преподаватель университета, председатель Союза издателей газет, редактор, сделавший «Квельспрессен» самой крупной ежедневной газетой Швеции, и, кроме того, дважды обладатель Большого журналистского приза! Два раза! Какой подвиг! Достижение, которому (почти) нет аналогов! Давайте хором от всего сердца воскликнем «Аллилуйя»!!»

Да нет, в этом не было ничего особенного. Помимо него многие другие получали эту награду дважды.

«Но «Свет истины» недаром получил свое имя. Благодаря ему вы можете увидеть действительность без прикрас. Здесь всегда найдется место для Критики и Свободного мышления, в противоположность кошмарной политической корректности медийного истеблишмента, поэтому меня также можно называть кошмаром Шутов и Лицемеров.

Давайте в деталях рассмотрим великие журналистские достижения Андерса Шюмана. Все вместе приблизимся на один шаг к Свету, изучим его подвиги несколько тщательнее, со всеми нюансами…»

Что это за чертовщина такая?

«За какие заслуги наш герой впервые удостоился почетной награды, известной под названием Большой журналистский приз, об этом никто не помнит.

Именно второй журналистский подвиг Андерса Шюмана стоит того, чтобы разобраться с ним надлежащим образом, его по-настоящему большой медийный успех, документальный фильм, позволивший ему выйти из тени государственного телевидения и шагнуть в наши гостиные, уважаемая публика, мои друзья.

Давайте вытащим на свет Виолу Сёдерланд».

– Он все еще жив.

Андерс Шюман вздрогнул и поднял глаза от экрана. Шеф новостей Патрик Нильссон стоял, широко расставив ноги, с противоположной стороны письменного стола. Его голос был полон разочарования. Шюман торопливо свернул открытую страницу, он даже не слышал, как Патрик вошел. Перед собой он видел Виолу Сёдерланд во всей красе ее подкорректированной пластикой внешности.

– Я был уверен на сто процентов, – сказал Шюман. – Она исчезла добровольно.

Патрик Нильссон посмотрел на него равнодушным взглядом.

– Больница обнародовала коммюнике, – сообщил он. – У Лерберга случилась остановка сердца на операционном столе, но персонал принял все необходимые меры и запустил его снова. Он находится в состоянии искусственной комы из-за травм.

Шюман чувствовал, как мысли вихрем кружатся в его голове, и попытался сохранить нейтральную мину. Он закашлялся, посмотрел на пустой экран перед собой. Прочитанное на удивление сильно задело его, какой бы чушью, пусть и со злобным подтекстом, оно ни выглядело.

– Ты помнишь Виолу Сёдерланд? – спросил он.

Судя по изменившемуся выражению лица шефа новостей, вопрос стал для него большим сюрпризом.

– Кого?

Шюман поднялся с кресла, отошел к дивану, отвернулся от компьютера и свернутого текста, но неприятные слова, казалось, неотступно преследовали его, иголками кололи в спину.

– Миллиардерша. Шпиль Золотой башни.

Он опустился среди потертых диванных подушек. Патрик Нильссон подтянул джинсы под начинающий расти пивной живот и окинул взглядом редакцию по ту сторону стеклянной двери.

– Та, что исчезла? С гигантскими долгами по налогам?

Сначала Шюман почувствовал себя оскорбленным, но секунду спустя на душе у него стало легче. «Свет истины», похоже, сильно переоценил знание деталей его журналистского подвига.

Никого больше это уже не заботило. Как старая, отслужившая свое вещь.

– Которая исчезла, – подтвердил он.

– И что там с ней? Всплыла снова?

– Каким-то образом. Так Лерберг выкарабкается? – спросил он.

Патрик Нильссон наморщил лоб:

– Что там с миллиардершей? Это дело я упустил.

Шюман поднялся с дивана. Почему он так и не научился держать язык за зубами?

– Значит, у нас нет мертвого политика?

– Но он ведь может умереть до того, как номер пойдет в печать, – произнес Патрик Нильссон с надеждой в голосе, – поэтому мы зарезервируем для него место.

Значит, сенсационную первую страницу, где этот человек был мертв, уже приготовили. Ну да, что тут возразишь, так они всегда работали, старались порой опережать события.

– Будем готовы к тому, что нам понадобится делать новую, – сказал Шюман, и Патрик воспринял это замечание как знак, что пора возвращаться к действительности. Он нарочито громко вздохнул и покинул стеклянный закуток шефа, толком не закрыв за собой дверь. Шум редакции ворвался в оставшуюся узкую щель: какофония голосов, стук каблуков, музыкальные заставки новостных телевизионных каналов, глухой гул вентиляторов.

Скоро все это должно было закончиться, по крайней мере, для него. Он заранее проинформировал правление газеты, и оно как-то слишком уж спокойно благословило его уход. До обнародования данной информации осталось не более недели, и тогда поиски его преемника могли начаться всерьез.

Он покидал свой пост с неплохими результатами. Цифры за предыдущий год говорили сами за себя: согласно им, «Квельспрессен» стала крупнейшей новостной газетой Швеции. Он разбил «Конкурента», и сейчас наконец пришло время отдохнуть.

Шюман вернулся к своему компьютеру и посмотрел на фоновую картинку экрана. Ее роль выполняла сделанная его женой черно-белая фотография с изображением площадки на скале на их островке в Рёдлёгских шхерах. Островок, собственно, был крошечный, без водопровода и канализации, с электричеством от дизель-генератора, спрятанного с тыльной стороны их домика, но им казался раем.

«Если установить ветрогенератор на берегу, – подумал Шюман, – там можно жить. Всего-то еще нужны параболическая антенна, чтобы принимать весь мир, причал для достаточно мощного катера, несколько солнечных батарей на крыше для нагрева воды и спутниковый телефон на всякий пожарный случай».

Он решил проверить, где получают разрешение на строительство ветрогенератора.

Нина припарковалась перед главным входом в Сёдерскую больницу. Дождь не собирался стихать, водосточная труба извергала потоки воды прямо перед ней. Она немного посидела в машине, прежде чем выбралась наружу. Сёдерская больница считалась самой крупной больницей скорой помощи в Скандинавии. Когда она работала инспектором полиции в Сёдермальме, ей приходилось бывать здесь по нескольку раз в месяц, а то и в неделю, и все те случаи давно растворились в ее памяти, за исключением событий утра 3 июня почти пятилетней давности. Тогда Давида Линдхольма, самого известного полицейского Швеции, нашли мертвым (и именно она сделала это), а его жена Юлия (ее Юлия) лежала с приступом кататонии в отделении интенсивной терапии.

Нина вылезла из машины и вошла в огромный холл со стеклянной крышей и отполированными до блеска мраморными полами, предъявила свое удостоверение на ресепшене, объяснила цель визита, и ее направили к доктору Карарею, главному врачу отделения интенсивной терапии. Четвертый этаж, лифт Б.