Большие проблемы маленькой блондинки - читать онлайн книгу. Автор: Галина Владимировна Романова cтр.№ 44

— Ладно, проехали, — это было еще одно очень любимое выражение старшего Антохи, за которое она его частенько совсем не больно шлепала по макушке. — Так что там с этой бутылкой вина, Илюша?

— На снимке Женька ее покупает в универсаме. И на той самой бутылке обнаружились его отпечатки пальцев. И еще… Самое главное… — Гавриков выдержал торжественную паузу, после чего закончил: — Он ничего этого не отрицает. Ни того, что отпечатки принадлежат ему. Ни того, что покупал эту бутылку в магазине.

— А как быть со снотворным, Илюша? Это он тоже не отрицает?

Гавриков промямлил что-то про неразумное поведение, про то, что профессионалу надо бы быть мудрее, что, признайся Масютин, всем бы стало от этого только легче. Затем извинился, сославшись на проблемы в семье, и повесил трубку.

Ни о чем сейчас не стану думать, вдруг решила Жанна зло и упала на диван в гостиной. Подобрала коленки почти к самому подбородку, натянув на них подол тонкой ночной сорочки. Зажмурилась крепко-крепко и попросила себя с жалостливым надрывом:

— Жанночка, не думай сейчас об этом, ладно! Завтра… Завтра ты съездишь на эту Угловую улицу… Обязательно съездишь, даже если тебе и придется прикинуться оборванкой… Съездишь, а там, глядишь, что-нибудь и утрясется как-то само собой…

Не утряслось! Все стало только хуже. В сотню, в тысячу раз хуже. И осозналось это отчетливо уже тогда, когда ноги ее, обутые в старые поношенные кроссовки, сделали первые шаги по Угловой улице.

Куда ее несет, боже правый!!!

Навстречу две пожилые тетки в странных юбках в цветную оборку толкали магазинные тележки, доверху набитые стеклотарой. Скользнули по Жанне цепкими глазами, оценивающе прошлись по ее стареньким джинсам и майке, переглянулись и синхронно выговорили:

— Ишь ты…

— Простите, — решилась Жанна и сделала шаг в их сторону, правда, на успех мало рассчитывая. — Мне можно спросить?

— Спроси, — позволила одна из них и развернула тележку поперек дороги, чтобы та не укатилась под уклон. — Чего тебе здесь, девушка?

— Я ищу Светлану Светину, вы не знаете, где она живет?

Тетки снова переглянулись, насторожились так, что, кажется, встали колом все оборки на их странных юбках, потом одна из них прокаркала:

— Не живет, а жила.

— Почему? — тупо спросила Жанна, потому что должна была что-то спросить.

Для того хотя бы, чтобы удержать их внимание, чтобы тетки снова не покатили свои тележки и чтобы она снова не осталась один на один с бетонной крошкой заскорузлых стен. Жутковатое было местечко, чего уж. Представить себя в полном одиночестве внутри этого длинного холодного коридора, образованного длинными рядами глухих стен, было сложновато.

— А потому что нету ее! Нету, поняла!

— А где она?

— Сгорела! Сгорела в пожаре!

Тетки теперь уже в два голоса принялись убеждать Жанну в бесполезности ее пребывания на их улице. Встали плечом к плечу, подол к подолу, сдвинули обе коляски непреодолимой баррикадой и уставились на настырную девку зло и непримиримо.

— Ну… Она сгорела, может, кто из родни у нее остался, а? — она старалась говорить жалобно-жалобно, скорбно-скорбно и смотреть старалась так же, чтобы задобрить, разжалобить, чтобы…

Все бесполезно. Переходить из глухой конфронтации обитательницы Угловой улицы никак не желали. Обе одновременно подбоченились и понесли:

— Ты кто такая вообще, мать твою, что Светку ищешь, а?! Че тебе вообще здесь нужно?!

— Слышь, Ань, так она же из ментуры наверняка! — вдруг сообразила одна из них. — Видишь, смотрит как!

— Как?

— Как ментовская морда продажная! Светкину родню ей подавай, ишь ты! Так детдомовская она! Поняла, девка?! Детдомовская! Не было у нее никого отродясь и не будет уже никогда! Не было ни отца, ни матери, ни брата, ни сестры, одни мужики-кобели вокруг нее грудились, потому как хороша была как картинка!

— Хороша, хороша, — подтвердила вторая, что звалась Анной. — Несмотря на то что нищая, а цену себе знала. С кем ни попадя не водилась. Она и давала-то не всякому. Теперь вот померла. А ты ступай отседова, пока тебя еще наша местная шпана не пригрела. Ступай! Ступай!

И она принялась теснить ее с улицы своей коляской, доверху набитой пустыми бутылками и майонезными банками. Вторая тут же проявила солидарность и тоже направила коляску на Жанну.

Та решила стоять насмерть. Она решила попасть в Светкину квартиру или что там у нее имелось, и она попадет. Она перероет там все! Она там все перевернет вверх дном, но найдет хоть одну зацепку, хоть одну тонюсенькую ниточку, способную прояснить хоть что-то.

Одно колесо больно накатилось на ее ногу и придавило.

— Так уходишь или нет?! — грозно свела заросшие брови Анна.

— Нет. — Жанна, сморщившись, вытащила ногу из-под колеса. — А вы, гражданочки, не хулиганьте, а лучше скажите, в какую сторону мне идти.

— Тьфу ты!!! — Подруга Анны грязно выматерилась и вдруг рассмеялась. — А ну и черт ее, Нюра, пускай топчется тут хоть до завтрашнего утра! Нам-то с тобой что?!

Та подумала минуту, не больше, чело ее разгладилось, взгляд просветлел, и она согласно закивала.

— Правда, правда! Хочет на свое мягкое место приключений, пускай топает. Далеко не уйдет. Там Вадик ее со своими придурками быстро зажопит, так ведь?

— А то!

Они трубно заржали и, обойдя Жанну сторонкой, снова покатили с грохотом свои коляски к выходу с Угловой улицы.

Вот дернул черт ее притащиться сюда! Вот дернул, так дернул! Если все обитатели этого района подобного вида, рода занятий и моральных принципов, то далеко она и в самом деле уйти вряд ли сможет.

Но, как ни странно, продвинулась Жанна достаточно далеко.

Нет, ей попадался народец. Пьяницы в одинаковых женских пиджаках разного размера распивали водку, восседая на деревянных ящиках. На газетке между ними стояла банка кабачковой икры, лежало два огурца и полбуханки искромсанного черного хлеба.

В сторону Жанны они даже не повернули головы. Ясно, при исполнении. И то было отрадно. Так бы и дальше.

Дальше было тоже ничего. Возле непонятного углубления, мало чем напоминающего подъезд, стояла молодая, наверное, женщина с детской коляской. Из коляски несся отчаянный трубный рев. Реакция мамаши, невзирая на ее хмельное полуобморочное состояние, была однозначной — она с бешеной силой трясла коляску, а попутно еще и орала на кого-то невидимого. Орала в сторону щели, скорее всего, выполняющей роль входа.

Мамаша тоже проигнорировала Жанну. Как продолжала трясти младенца и орать на какого-то Михася, что он сволота подзаборная и что без нее и часу не протянет, так и продолжила все это самозабвенно выполнять и далее.