Один из лучших дней (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Яна Жемойтелите cтр.№ 28

Постоянная читательница Переверзева, бабушка в неизменной шляпке с вуалью, ловит меня между полок и, почти вплотную приникнув ко мне грудью в тесном пространстве, сладострастно шепчет:

– Анна Константиновна, посоветуйте что-нибудь душевное. Прошлый раз вы открыли мне Гилберт, я читала как зачарованная. А что у вас за духи? Вы прошли мимо, и я сразу же ощутила шлейф.

– Странно, я их совсем не чувствую.

– Значит, они вам подходят. А как называются?

– Ля ви э бель, жизнь прекрасна, – как будто в насмешку заявляю я.

– О! Аромат Франции! Я никогда не была в Париже. Представляете, в журнале «Крестьянка» я сегодня нашла тест на беременность! Это вместо обычного пробника с кремом.

– Возьмите его себе. Нам он вряд ли понадобится.

– Вы ошибаетесь. Библиотечная пыль способствует зачатию, я на днях прочла в Интернете…

В этот момент, поперек нашего диалога, раздается противная трель рабочего телефона. Дребезжащий звонок перетирает нить разговора, который немного меня отвлек от тревожных мыслей.

– Извините. – Я оставляю Переверзеву между полок, решительно направляясь к своему столу. В такой час может звонить только Анима. Только он.

– Я еще не закончил, – раздается в трубке его голос. Он больше не растягивает слова, напротив, говорит гладко и складно, как по бумажке. – Вернее, мы были в самом начале нашего общения, и я надеялся, что оно будет долгим. Помнится, я говорил тебе, что ты достойна лучшей доли. Я был не прав. Ты сама все испортила.

– Что? Что я там испортила?

– Мое отношение к тебе. Ты оказалась такой же, как все. Падкая на любовный бред, готовая бежать за первыми штанами.

– Какое тебе до этого дело?

– Ты предала меня. Спуталась с длинноволосым ублюдком, который обслуживает порносайты. Вчера ты была с ним. Вы лежали в постели голые. Он ласкал тебя.

«Да пошел ты!» – так и тянет сказать ему, однако старушка Переверзева стоит у кафедры, навострив уши, и наверняка прислушивается, что я там вещаю. Поэтому я просто бросаю трубку.

– Ольга Петровна, – выхватив из пачки возвращенных книжек самый толстый том, я ищу спасения у Переверзевой. – А вы не читали «Шантарам»? Удивительный роман, на него очередь, но вы ведь быстро читаете.

– Я что-то такое слышала, – рассеянно отвечает Переверзева, не сводя глаз со столика с телефоном. – О чем это?

– О любви. Изумительное чтение. Давайте оформим на вас.

Я протягиваю книгу Зине, сидящей на выдаче, и она деловито считывает щупом штрих-код. Переверзева наконец отчаливает, потом, обслужив последних клиентов и простившись, уходит и Зина. Теперь я тоже могу уйти. Проверить, закрыто ли окно в туалете и выключен ли свет. Потом сдать ключи дежурному вахтеру и расписаться в журнале. Но почему-то я по-прежнему сижу возле проклятого телефона, ожидая, что Анима позвонит еще раз. Потому что мы не договорили.

Потому что он так и не сказал того, что на самом деле хотел сказать.

И Анима действительно звонит.

– Кого ты хочешь обмануть? – Его первые слова бьют точно в цель.

Вот именно: кого я хочу обмануть? Время или саму себя? Да уж, во всяком случае, не его, не Аниму.

– Все вы заодно! – Голос у него напряженный, злой, как струна, готовая лопнуть. – Горазды о высоких материях рассуждать, а похотью так и сочитесь. Ты знаешь, что от тебя сукой пахнет?

– Что, даже по телефону чуешь? – Я пытаюсь его поддеть, но получается плохо.

– Я думал, ты настоящая. – Анима, похоже, меня и не слышит. – А ты как восковое яблочко. Обманка. Муляж. Ты еще там? Ты слушаешь меня?..

И в этот момент в трубке пробивается какой-то посторонний звук, похожий на шум проезжающего мимо большегрузного автомобиля. Такие часто ездят по трассе мимо библиотеки. Потому что на нашей улице не случается пробок и можно свободно свернуть в порт. Анима на улице? Он где-то рядом?

– Алло! Ты здесь? – повторяет Анима, когда в трубке снова воцаряется тишина.

– Да. Я тебя слушаю.

Дыхание его становится густым, тяжелым. Это дыхание алчущего зверя, оборотня, которым управляет полная Луна.

– Ты разочаровала меня, – говорит Анима. – Мне жаль. Я уже привык к тебе и надеялся, что мы с тобой станем близкими людьми. Я мог бы дать тебе то, чего тебе так недостает, открыть тебя саму, тебя настоящую. Но ты не хочешь этого. Ты не желаешь исправляться. Поэтому будешь наказана, Инна.

– Что? Инна? Я уже хочу крикнуть в трубку, что он ошибся, я не Инна.

– Большинство людей совершенно не ценят свою жизнь, – произносит Анима уже другим, высоковатым мальчишеским голосом. – Им кажется, что жизнь – это что-то большее, нежели то, что успело состояться. Ты в том числе.

О господи! Я прирастаю к стулу, прошитая будто молнией, не в силах пошевелиться. Да я же знаю, кто такой этот Анима! Ну конечно!

– Сегодня тебе предстоит понять, что ничего иного ожидать не приходится. – Он еще продолжает выговаривать мне за всю несостоявшуюся-состоявшуюся жизнь.

Фрагменты мозаики сбегаются воедино, и целая картинка четко встает перед глазами. Нина Николаевна, которая покончила с собой из-за физрука, была не учительницей, а школьной библиотекаршей. И несчастный Мишенька, вынужденный обедать в школе в ожидании, пока закроется школьная библиотека, – это ее сын. Бедный Мишенька! Однажды он по обыкновению обедал в школе и думал, что вот сейчас его заберет мама, закрыв школьную библиотеку, а мама меж тем уже была мертвой, висела на веревке со сломанной гортанью. Наверное, это не так-то просто – повеситься на дверной ручке. Дура Нина Николаевна, что же ты такое наделала? Ты разве не знала, что подобное лечится подобным? И вот теперь Мишенька, тот самый лысый завхоз с прекрасными бархатными глазами, охотится на твое подобие – библиотекаршу Инну. «Инна, купи мне голубые носки!» Завхоз, и только он, никогда не слышал моего настоящего имени! Инна виновата уже тем, что на словах сеет разумное-доброе-вечное, а сама готова бросить своего ребенка на произвол судьбы из-за длинноволосого мужика, который к тому же промышляет на порносайтах. Откуда он взял про порносайты? Павел Юрьевич действительно снимает порно? Ну, я для порнухи уже не гожусь, так что, вероятней всего, он просто влюбился, как это ни кажется странным. Позвонить Павлу Юрьевичу? Попросить встретить меня с работы, потому что в окрестностях рыщет маньяк в образе лысого завхоза? И что вчера он вовсе не случайно оказался на пустынном шоссе. Он хочет, чтобы я заплатила по чужим счетам. А не решит ли Павел Юрьевич, что у меня тоже весеннее обострение? Что всех нас, бывших пионерок, по весне одинаково клинит?

Но что же мне действительно делать? Если я сейчас просто выйду через центральную дверь. Мишенька-Анима именно этого и добивается. Что я буду действовать стандартно, как дежурному библиотекарю и подобает. Стоп. Но зачем же и как он убил Сильвию? Она тоже клюнула на любовную лапшу? На него, лысого завхоза, она и клюнула? Как девчонка, писала в тетрадку стишки, готовая по первому зову лететь в объятия проходимца? Значит, он предложил ей встретиться, как и мне? И это была проверка на вшивость? Подстава? А потом ее сын, в свою очередь, осознал, что такое потерять маму. Которую он до сих пор воспринимал просто как воздух, то есть дышал, питался ею, не замечая того. Ну да, мама же просто есть. Всегда, как есть солнце и небо. И вдруг однажды перекрывают кислород.