Любвеобильный джек-пот - читать онлайн книгу. Автор: Галина Владимировна Романова cтр.№ 65

Куда было ее девать?! Куда?! Вывезти на пустырь? Выбросить? А вдруг она понадобится кому-нибудь, как неопровержимое доказательство его невиновности? Или наоборот? Найдя в его доме эту сумку, его обвинят в торговле наркотиками. Попробуй доказать, что это ее сумка!

И вот, повинуясь непонятно какому чувству, осторожности прежде всего, конечно, какому же еще, Гольцов хватает сумку и тащит ее на чердак. Благо ключи от чердачной двери у него были. Там он долго ищет безопасное место. Находит и прячет туда сумку. И только спрятав, понимает наконец, от какой страшной улики только что избавился.

Никто и никогда не поверил бы, что эта сумка не принадлежит ему! А те люди, которым предназначались эти деньги?! Они же разорвут его на части! И причин для того множество.

Вот он и «забыл» на время о страшном грузе, с которым прибыла из Средней Азии рыжекудрая красавица. Благополучно забыл почти на год. Вспомнил, когда столкнулся с Игосей в коридоре на дне рождения, куда привела его Лия.

Очень уж не хотелось ему, чтобы его поливал грязью такой тип, как Игося. Очень уж не хотелось ему выглядеть в ее глазах мерзавцем. Вот и решил он переговорить с ним, предостеречь, вызвав под благовидным предлогом из дома. Благовиднее предлога, чем деньги, для Игоси не было, и быть не могло. Тот клюнул моментально.

Конечно, не собирался он трогать этих денег. Обнищал бы до нитки, не тронул бы. И собирался отдать их милиции. Когда? Когда наступил бы благоприятный момент...

– Дальше вы все знаете, – закончил Вадим, завязывая тесемки на тонкой папке с делом Трунина Михаила. – Теперь самое главное позади. Осталась одна бумажная работа. Слава богу, что все так сложилось! Слава богу!

– За что он Марту так? – Лия даже передернулась, как от мороза, вспомнив окровавленные локоны. – Так зверски!..

– Говорит, давно напрашивалась. Как узнала, что отец ее все деньги завещал Гольцову, так начала от него нос воротить. В тот день они долго ругались и упрекали друг друга. Он ее в том, что она готова перед Гольцовым расстелиться. Что вроде ее покойный папаша именно на это и делал расчет. Мол, узнает Гольцов про деньги, все им простить сумеет. И Марта за ним будет, как за каменной стеной. Он, кстати, ей неоднократно угрожал перед смертью. Ну, чтобы вела себя прилично. Чтобы с Димой помирилась. А Марта... Она измениться уже не могла. Привыкла она к другому стилю жизни. Да и к Трунину по-своему привязалась. И понять его привязанности к вам никак не могла. Она его в тот вечер долго упрекала. Кончилось тем, что она позвонила ему в вашу квартиру из квартиры Гольцова и пригласила. Зайди, говорит, посмотри на то, как я своего бывшего жениха дожидаюсь. Он вошел, а она, в чем мать родила, в постели своего бывшего жениха. Трунин и не выдержал.

– Чем он ее ударил? – насколько помнила Лия, осмотр места происшествия результатов не дал.

– Не поверите! Он взял из вашего дома скалку для разделки теста. Та – что бита бейсбольная! Ей и ударил один раз. Если бы два, не жить ей. Силы в вашем бывшем немерено! Так вот все и случилось... Да оно и конечно, когда отношения строятся на такой вот грязи, чего ждать... Та девушка, что покончила жизнь самоубийством в квартире Гольцова, она очень любила Трунина. Он сам каялся. Но в то же время утверждал, что никогда не связал бы свою судьбу с плебейкой – раз, с наркоманкой – два. А Марта... Марта была всегда под рукой. Она была его круга. И у них все могло бы получиться, если бы не скандальная история с Гольцовым. Не мог же он потом связать судьбу с бывшей девушкой парня, попавшего под подозрение в убийстве! Представляете, какое чистоплюйство! Так и канителились... Это даже хорошо, Лия Андреевна, что вы с ним разошлись! Такой мерзавец! – выпалил вдруг Вадим и посмотрел на нее с сочувствием. – Ну, а с Гольцовым-то как? Все в порядке? Вы же вроде говорили, что у вас типа того... роман...

– А бог его знает, Вадим, что у нас! – горестно воскликнула она, поднимаясь. – Пойду я... Не буду отрывать тебя от дел. Кстати, а что это Тишаков скачет, на месте не застать? Я к нему по делу Сушкова сунулась, а он на бегу все, на скаку. Когда собирается моим мальчиком заниматься вплотную?!

– Так он, насколько мне известно, только этим сейчас и занимается. А позавчера... Он вам ничего не говорил? – Иванов выбрался из-за стола и помог ей надеть пальто, потом подал шляпку. – Еще одно аналогичное убийство произошло.

– Где?! Да ты что?! – Лия ахнула и как стояла с повисшим на локтях пальто, так и застыла. – А чего же тогда... Чего тогда Сушкова не освобождают?!

– Серега сегодня сказал: пускай посидит, так для него безопаснее. Это я его цитирую, точно! И я с ним не могу не согласиться. Освободим сейчас, куда его направят?

– Как куда? Я заберу!

– А вот и нет. Его обратно в тот детский дом отправят. А вы сможете его забрать лишь после того, как формальности будут соблюдены. Так ведь? – Вадим тоже принялся одеваться, сняв с рогатой вешалки свою форменную куртку. – Так! Ну, посодействуем мы, умолив начальство, заберете вы его, но опять же не сразу. День-другой точно пройдет. А это может быть очень опасным предприятием, если на территории этого детского дома целая группировка существует. Ничто ведь не помешает вашему Сушкову, скажем, ночью по пути в уборную взять и сломать себе шею. Споткнулся, и все! И попробуй доказать обратное. Так что уж потерпите, Лия Андреевна. Вот поймает их Тишаков, тогда уж...

Тишаков может их ловить еще два года, хотелось ей выкрикнуть в его упрямый затылок, Вадим как раз шел к выходу открыть ей дверь своего кабинета. И доказательства собирать еще столько же. С его снимками на мобильном случился полный провал. Дети погибшей халата такого у нее не помнили. Они вообще мало что помнили из ее вещей, общались мало. Мать если и приезжала к ним в город, то всегда в обновках. Обескураженный Тишаков после такого провала не видел смысла соваться к начальству с просьбами об обыске территории детского дома. Вот и рыскал повсюду в поисках улик.

– На все требуется время. – Иванов осторожно пожал ей руку у выхода из отделения. – Видите, как дело с погибшей девушкой разрулилось, а ведь прошло уже больше года!

Ну уж нет! Она еще год ждать не собирается. Ее мальчик, ее Санька сидит сейчас в тюрьме! Ему плохо там, а ей плохо здесь! И она уж как-нибудь сама, без них безо всех.

Иванов радуется тому, что сразу свалилось с рук три дела. Одно из которых – убийство Игоси – казалось безнадежным «глухарем».

Тишаков мотается по району. Ищет следы, улики, подозреваемых. Ему теперь не до нее и не до ее Сушкова. Тоже благодетель выискался, о безопасности Санькиной беспокоится, а ему от этого легче, спросил бы?!

Гольцов... С Гольцовым так вообще ничего не понятно. С одной стороны, за «бабу» в ее адрес оскорбился и даже Мишане в морду дал. А потом не дождался ее и ушел. Она лелеяла в душе надежду, что он будет ждать ее на улице в своей машине. Но нет. Машины на милицейской стоянке не было. Он попросту уехал, не желая с ней никак объясняться.

Так что же теперь, сидеть сложа руки и ждать, когда мужчины вдруг соизволят обратить свой взор в ее сторону? Ну уж нет! Она как-нибудь сама! Ничего, справится. Уж чего-чего, а до Сытникова сможет и сама доехать. Доедет, а там, как богу будет угодно.