Игры в личную жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Галина Владимировна Романова cтр.№ 65

Детей в доме нет, а я так надеялась... Вчера мне почти удалось успокоить себя на этот счет, хотя объяснения факту их присутствия в его доме у меня не нашлось. Но одна мысль о том, что они где-то здесь, рядом, делала меня много счастливее... Итак, ребят здесь нет. Зато имеется целый склад боеприпасов, которые запросто могут в умелых руках разнести полгорода.

Лукашин сказал, что собрался воевать. С кем? Со своим другом? Или кем он Ваське приходится... Значит, он все же созрел для решительных действий, хотя сержант убеждал меня в обратном. И говорил, что Вася Шустрый изо всех сил старается разрядить обстановку. Так... Что еще у нас имеется? Странный охранник, который все время по делу и без дела молотит руками по воздуху. И который приблизительно одного роста с красавцем Арсением, что был у меня на подозрении все последнее время. И который, возможно... Возможно, я говорю, потому что это может быть простым дурацким совпадением... Который, возможно, шарахнул чугунного красавца, подвешенного на шнурке к абажуру в моей прихожей. И который потом стоял и ждал, пока мы с Настей поднимемся в лифте. Ждал и курил на лестнице. Арсений не курил, во всяком случае, при мне. Этот тип сегодня зачем-то выходил на крыльцо. Уж не покурить ли? Следовало бы выяснить...

Если предположить, что этот малый был у меня в квартире и перевернул все там вверх дном, затем покалечил Настю, следом – оператора в студийной мастерской, то... что это может означать?

– Да все, что угодно! – горестно прошептала я, чувствуя, как голова потихоньку наливается свинцовой тяжестью и начинает препротивно давить в затылке и щипать глаза.

Это может означать, что Лукашин намеренно вытащил меня сюда, похитив моих детей. Но он утверждает обратное...

Это может также означать, что Лукашина самого водят за нос. И этот шустрый волейболист из школьной сборной может быть человеком его врага...

И это, черт возьми, может быть простым совпадением! И может оказаться так, что ни Лукашин, ни его человек здесь вообще ни при чем. А просто я вклинилась в их жизнь со своими бедами, войдя как ледокол в самую толщу их проблем и завязнув в них по самую корму. И теперь, запутавшись, ищу какое-нибудь устраивающее меня объяснение.

Объяснения, сколько я ни ломала голову, стоя в крупных мурашках под прохладной водой, так и не находилось. Как не было и мотива...

Вот! Я совсем забыла об этом главном условии всех любителей сыска. Должен же быть мотив! Непременно должен быть мотив, который объяснял бы мое здесь присутствие, а следом – похищение моего сына и невестки и всего остального хаоса...

– Сашка-букашка, ты чего там застряла? – Лукашин нетерпеливо подергал дверь. – Вода же прохладная, замерзнешь!

Я и в самом деле промерзла и поэтому поспешила вытереться насухо и одеться в то, что он мне приготовил.

Предметы туалета, скажу честно, меня сразили наповал. Тесные до неприличия трикотажные шорты ярко-малиновой окраски. Белый топик, в котором я с трудом разместила свою грудь и который еле-еле укрывал мой живот. Белые махровые носочки с малиновой резинкой и какой-то немыслимой надписью под ней. И дешевые джинсовые тапочки на резиновой подошве.

– Лукашин, что это? – я вышла из душевой и предстала перед Васькой во всей своей тридцатидевятилетней красе, втиснутой в полудетский наряд. – Ты что, свихнулся?

– Сашка-букашка, ты просто прелесть! – Он довольно заржал и чуть было не шлепнул меня по заднице, но я вовремя увернулась. – В жизни не определишь, сколько тебе лет! Девочка, да и только!

Он нарядил меня в этот полудетский наряд не просто так, это было очевидно. И был очень доволен эффектом. Оставалось выяснить, для чего ему это?

– Я должна буду куда-то отправиться в этом, так?

– Да, Сашок, так. Давай позавтракаем сначала, а потом я тебе все расскажу.

– Не хочу я есть, – попыталась я было закапризничать, но перечить Лукашину – это все равно что орать в пустоту.

Слушать возражения он не стал и стащил меня вниз по лестнице на первый этаж. Силой усадил за стол в кухне и начал валить мне на тарелку все подряд. Огромные куски ноздреватого омлета. Крупно накромсанные помидоры и горячие дымящиеся сосиски.

Мне приходилось впихивать в себя еду через великую силу, поскольку я по утрам не ела вообще никогда. Аппетит у меня обычно просыпался ближе к одиннадцати. А сейчас на часах еще не было и семи...

– А где твой доблестный охранник? – поинтересовалась я, заинтересованно разглядывая огромный кусок помидора, намереваясь подбросить его Лукашину в тарелку, когда тот зазевается. – Он что же, не завтракает?

– Курит, наверное, – с набитым ртом пробубнил Васька. – Сколько пытался бросить, бесполезно...

«Ага!» – чуть было не вырвалось у меня. Это уже второй факт, свидетельствующий не в пользу парня. А заодно, возможно, и Лукашина. Стало быть, мы все же курим. Ну, ну...

– Все, больше ничего не буду! – Я решительно отодвинула от себя едва тронутый завтрак. – Кофе выпью, если подадут. Есть больше ничего не стану, так и знай! И вообще, Лукашин, вопрос о Славке был тобою очень удачно опущен. Почему ты не спросил у меня о его внешности? Ты его где-то видел? Или был знаком ранее? Отвечай и не ухмыляйся так противно!

– Правду говорят, что любимые женщины способны вить из мужиков веревки, – пожаловался он кому-то невидимому за моей спиной. – Даже покушать не даст как следует. Что ты за женщина, Сашка?

Тарелки были отодвинуты с грохотом. Васька встал из-за стола и сердито и размашисто зашагал по крохотной кухоньке. «И неба было мало, и земли...» Ему так точно сейчас везде было мало места. Его что-то явно угнетало. Он то принимался ерошить волосы, в которых я вчера – не без ехидных мыслей – рассмотрела наметившуюся плешь. То тер загривок, сминая накрахмаленный воротник рубашки. То барабанил пальцами по стеклу, когда останавливался за моей спиной. Потом наконец, вдоволь наметавшись, он снова занял место напротив меня.

– То, что я тебе сейчас скажу, тебе не понравится, Сашка-букашка, – начал он осторожно.

– Он жив? – Господи, до сих пор удивляюсь, как я нашла в себе силы произнести эти страшные слова. И до сих пор стыжусь своего материнского эгоизма, который позволил мне забыть в тот момент о Вике. – Он жив? Отвечай же!

– Жив, жив твой сын. Он жив, на этот счет можешь быть совершенно спокойна. Но...

– Что – но?

– Но не знаю, как долго это будет продолжаться, девочка. Все очень сложно и запутанно. Ты попала сюда не ко времени, дорогая. И этот твой визит...

– Но его украли задолго до моего приезда!

– Я о другом твоем визите. О том самом, когда ты приезжала продавать теткину недвижимость. Один мой человек начал заниматься твоими бумагами и... погиб. А потом началось такое, что страшно говорить.

Пока что его слова не шли вразрез со словами алчного сержанта. Тот мне что-то такое рассказывал о Лукашине и его проблемах. Но при чем тут я?