Война Моря и Суши - читать онлайн книгу. Автор: Александра Ковалевская cтр.№ 51

«Дело Гипноса» — первый прецедент. И не последний. Не понимать это может только конченый идиот. Кассий видел, как тяжело прикрыл веками глаза оберлейтенант, отсмотрев мелькавшие кадры… Там, в глубине, по-настоящему задумались, что будет с Морскими Колониями, если не развернуть масштабное контрнаступление. И развернули. А когда рубят большое дерево, никто не считает щепки, — говорят в Надмирье.

Он выругался: впереди встретилась баррикада, перекрывшая проезд, снова бастовали. Кто, и какие требования выдвигал, — ему всё равно. Здесь забастовки перманентное явление. Демократия от внешних сильно смахивает на анархию, такую мать! Сейчас придётся сделать крюк по кварталам южного сектора, чтобы попасть на встречу. Профессор Фредерик Свенсен и профессор Лукреция Фольк, американцы, просят уделить им внимание в приватной беседе. Видимо, снова просьба пожертвовать денег на какой-нибудь военный госпиталь, на исследование, на больных детей… А вот на лечение детей Кассий даст денег! Пока Суша — место жизни дочери Марии Хосе, он будет отстёгивать некоторые суммы в пользу детей. И, хе, как это он сразу не сообразил: врачи сами ищут встречи с ним! Очень вовремя!

Борджия запальчиво стукнул кулаком по рулую. Ему сделалось весело. Паутина плелась…

* * *

«Никогда не копай слишком глубоко!» — повторял Кассий, но довольная улыбка не сходила с его лица.

Еве Агилар пришла пора делать прививки, и Кассию, подкупившему всех, кого только можно, удалось получить кровь ребёнка в количестве, необходимом для генетического исследования.

«Ещё одна такая навязчивая идея — и я разорён», — бурчал Борджия.

На ходу, не останавливая автомобиль, вынимал из папки лист и косился на результаты медицинского заключения. Исследование выполнил некто доктор Хорхе. Местного спеца-эскулапа посоветовали эти, американцы, Свенсен и Фольк. Борджия сам вызвался преподнести дар детскому отделению госпиталя и оплатить прививки детишкам округи. Пора становиться солиднее, и реклама благотворительности — то, что надо. Он пропустит эту информацию через свой журнал и сделает так, чтобы о благотворительных взносах Борджия узнали на концертах Агилар…

Стоивший сумасшедших денег генетический анализ, в Морских Колониях заурядная процедура, выдал результат. Борджия — отец ребёнка Марии Агилар. Ева — его первенец.

Аве, Мария!

До сих пор Кассий никогда не испытывал приступов латентного отцовства. Но эта новость всё изменила: он сиял. Предстояло навести мосты к матери своего ребёнка. Дочурка вызывала гордость, мать нравилась ему ещё больше. Улыбка Борджия становилась шире и шире.

Он в одиночестве отпраздновал в ресторане своё отцовство. Заказал в кабинку минеральную воду, устрицы, салаты. После его ухода на столе осталась целая флотилия корабликов из тугих бумажных салфеток. Кассий в задумчивости складывал фигурки. Каждый новый кораблик получался всё быстрее. Пару хрупких поделок он смял в кулаке и оставил лежать посреди, — словно напоминание.

…Он застрелил тогда двоих детей: одиннадцатилетнюю девочку и пятилетнего сына Эмилии. Приказ капитана прозвучал в голове, заставив встрепенуться и выполнять команду, дальше Дэн помнит мерзкое чувство — чувство долга, любимую выдумку подводников, внушающих его уже не первому поколению…

Содрогнулся от ужаса, поняв, что, по меньшей мере, дважды не промахнулся. Дэн в своё время прошёл отличную стрелковую подготовку… Он с ненавистью взглянул на свою руку: рука дрожала, волоски на запястье стали дыбом, как от озноба. Дэн поднёс о-пласт к своему виску, чувствуя, что не сможет жить с этим… И понял, что не нажмёт на спусковой крючок. А это значило только одно: им управляют.

…До этой минуты слово «невозвращенец» не было клеймом, лишь подводило итог череде свободных выборов личности, так и не вписавшейся в жёсткие рамки общества подводников. Для Дэна Брауна слово не было постыдным, наоборот, дышало вольнолюбием и независимостью.

Проклятый романтизм!

Цветы его прекрасны, но когда тебя бросают мордой вниз, и ты начинаешь видеть, на каком дерьме они растут, и перепачкиваешься в нём по уши, и понимаешь, что цветы не стали хуже, но они уже — не для тебя, а для тех, кто пока ни разу не падал от пинка под зад, такого болезненного, что раскалывается хребет, голова трещит, ты перестаёшь осознавать: кто ты, откуда, и кто твой пра-предок, и есть ли он у тебя, или ты рождён почкованием и, жалкий червь, сейчас лежишь, распластанный, выжатый, как губка, и расплачиваешься за своё неведение, и внутри тебя всё, что ещё живое, корчится в муках, а ещё нашёптывает: «Это я, твоя совесть!»

Невозвращенца использовали для грязной работы. Какой пустяк!

Открылись глаза на его новый статус вне рифов. Он почувствовал себя подранком и понял, что уже никогда не будет прежним: иллюзия равенства и братства людей Моря развеялась вместе с мираклем, скрывавшим палубу военного бота «Тритон».

Три года, проведённых на базах моря и среди внешних, вселили в него уверенность в свои силы; три секунды с о-пластом в руках на «Тритоне» растоптали, сделав орудием в чужих руках.

Он не видел, как поднимали на борт тела несчастных жертв великой мистификации. Как судовой врач извлекал у ребят микрочипы-талисманы, которые предназначены хранить информацию о теле. И через другой микрочип, который вживили на затылок сразу после того, как завербованные поднялись на корабль, через этот перепрограммированный злой волей чип, такие невозвращенцы, как Дэн, получили приказ, построились на палубе корабля и участвовали в спектакле, задуманном капитаном, в роли пиратского экипажа.

Некто, — капитан, — властный, непреклонный, шёл ва-банк, один за другим нарушая незыблемые законы Морских Колоний.

Он использовал их, прикрывшись короткими контрактными обязательствами, и высадил в австралийском порту сразу же, закончив патрулирование вокруг уничтоженной базы КС-19-3.

Дэн не знал даже, был ли там настоящий экипаж? Возможно, корабль действительно захвачен внешними? Это хоть как-то объясняло происходящее и не давало сойти с ума.

По совету корабельного врача, Дэн тогда рванул не в Кейптаун, где думал обосноваться, но самолётом в обратную сторону, в Чили. Из Чили в Аргентину, где и остался, сменив имя. Внешняя разведка Моря моментально дала о себе знать, прозрачно намекув на то, что попытка заняться шпионажем в пользу Суши будет стоить ему жизни. Он понятливый. Второго предупреждения не понадобилось. Бывшему подводнику и без этого есть чем заняться на поверхности. Да и начавшаяся война между Сушей и Морем сделала неважным пребывание в Надмирье таких фигур, как Дэн Кассий.

Этот док…

Кассий не знает его имени, старик не носил бейдж…

У странной команды вообще было по минимуму опознавательных знаков.

Док сказал ему, бросая извлечённый из тела чип в крохотную ступу, где чуткую электронику на глазах у её хозяина в момент ока раздавил хлопнувший сверху поршень: