Небесный артефактор - читать онлайн книгу. Автор: Антон Демченко cтр.№ 79

— Солнышко, отпусти, — попросил я и, скорее почувствовал, чем увидел, как она помотала головой. Но почти тут же вздохнула.

— Пора, да?

— До полуночи всего-ничего осталось. Мне Хельга дома такую трёпку задаст за позднее возвращение… — попытался я объяснить.

— Ну, ты ведь и так уже опоздал. Полчаса туда, полчаса сюда, какая разница? — пробормотала Алёна, крепче сжимая объятия.

— Она же волнуется, — попытался объяснить я.

— Я тоже волнуюсь. Но она-то хоть знает, где ты, что ты. А я? Ты так редко приходишь… всё время какие-то дела. Да ещё и взрыв тот! Ты хоть представляешь, как я за тебя переживаю?! Я же люблю тебя, дурак!

— Ох… — и вот что тут скажешь? Как объяснить ей, как убедить, что со мной ничего не случится, если я сам в это не особо верю?!

Но постарался… убедить. Уж не знаю, получилось или нет, но Алёна, вроде бы, немного успокоилась, попутно стряхнув с меня обещание чаще появляться в кондитерской или у неё дома. Обещал, конечно… тем более, что это не то слово, которое я не хотел бы сдержать.

Поцелуй. Долгий, нежный…

— Пожалуйста, береги себя, — шепот в спину, как тёплый ветер. Обернувшись, киваю.

— Обязательно. До завтра, милая.

— До завтра.

Весело тренькнул звонок, еле слышно зашуршали по мостовой шины и велосипед покатил вперёд, набирая скорость. Поворот, ещё один, ветер хлещет в лицо и подымается за спиной невидимыми крыльями, взметая над дорогой пыль и пока ещё редкие опавшие листья. И в их шорохе тают все проблемы и неприятности, забывается мерзавец Долгих и вечно что-то недоговаривающий Несдинич, отходят куда-то на задний план проблемы в мастерской и воспоминания о просящей кирпича физиономии Литвинова. Душа поёт, а губы сами собой складываются в мечтательную улыбку. Я влюбился? Ну да, давно и прочно! А что может быть приятнее, чем знание, что твои чувства взаимны? Что тебя любят и ждут? Ничего!

Разогнавшийся до сумасшедшей скорости, велосипед выносит на знакомую улицу и я, бросив взгляд в сторону тёмной громады госпиталя, скрывающейся за редкой полосой высаженных вдоль ограды невысоких деревьев, притормаживаю. Автоматически отмечаю окно палаты дядьки Мирона и, заметив горящий в нём свет, окончательно останавливаю своего железного "коня".

Настроение у меня просто замечательное, Воздух вокруг то и дело приходится утихомиривать, чтоб не пустился смерчем танцевать по улице. А потому, решение приходит моментально и без рассуждений. Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня?

Поздно, не пустят? Можно подумать, я в двери ломиться буду, людей пугать… Мне и окно сойдёт, тем более, что дядька Мирон ещё не спит. И даже не придётся взбираться по стене, вон рядом, как раз дуб возвышается. Помню этого гиганта. Один из швартовых "Мурены", как раз к нему и крепил. Хороший дуб, раскидистый, кряжистый… старый.

Никакой охраны на воротах не было и в помине, впрочем, здесь вообще охрана в присутственных местах, штука редкая. Разве что некоторые купцы держат в своих конторах одного-двух молодчиков, да и то лишь в тех случаях, если часто приходится иметь дело с наличными расчётами на немалые суммы. Ради сотни гривен, серьёзные люди на грабёж не пойдут, а шантрапу и пара охранников отогнать сможет. По крайней мере, так здесь считается.

Тряхнув головой, чтобы избавиться от "лишних" мыслей, я спрятал велосипед в кустах, чтобы обходящий территорию ночной сторож не заметил и, убедившись, что рядом никого нет, скользнул к тому самому старику-дубу. И как его ещё не спилили? Ведь того и гляди ветвями крышу пропорет!

Хотя, мне же лучше. Палата дядьки Мирона расположена на верхнем этаже, так что, добраться до окна будет проще всего именно с крыши.

Кошкой взметнувшись вверх по стволу, словно по трапу, я перебрался на глухо грохнувшую под ногами черепичную крышу и, добравшись до водосточной трубы, отправился в обратный путь. Вот и выступ. Ухватиться за кирпич под отливом окна, переступить. Ещё раз… и ещё… и ещё. Стоп. Вот и нужное окно. Как там, дядька Мирон ещё не отключился? Нет, вон, за столом сидит. Читает, что ли? Ну, надеюсь, сильно ругать меня за поздний визит, он не станет. Тем более… я ведь по делу, а не просто так, верно?

В имение Гюрятиничей я вернулся только в начале третьего часа ночи, в полном раздрае. Но ломать голову над услышанным в госпитале и пытаться что-то сходу придумывать не стал. Уж очень уставшим был.

Прокравшись мимо комнаты Хельги, я добрался наконец до своей кровати и, кое-как раздевшись, рухнул на мягкую постель. Честно говоря, думал, что буду ещё долго ворочаться с боку на бок, прокручивая в голове услышанное, но нет, стоило голове коснуться подушки, как я вырубился.

А утром, получив заслуженную головомойку от Хельги за позднее возвращение, я вяло перекусил и, отложив визит в мастерскую на следующий день, отправился в эллинг, где до сих пор гостевала "Мурена". Ярик же получил мой велосипед и отправился на работу с наказом сообщить Казанцеву о том, что нынче старшина артели за хозяина. У меня же другие планы.

Всё утро я обдумывал полученную информацию, старательно душа ярость и злость и, в конце концов, пришёл к довольно неприятному решению, у которого, при всех очевидных минусах, был один гигантский положительный момент: если затея удастся, я махом решу все свои проблемы.

Эллинг встретил меня тишиной и темнотой. Включив цепочку фонарей по периметру, я взглянул на покоящийся в центре зала дирижабль, слишком маленький для такого огромного помещения и… я бы улыбнулся, но вчерашний вечер принёс слишком много информации, часть которой я бы вовсе не хотел знать. Так что, вместо широкой ухмылки, моему детищу досталась лишь её тень, да лёгкое похлопывание по стальному борту.

Первым делом, я отправился на техническую палубу и, включив питание дирижабля, приступил к работе, вооружившись специально собранным ещё в Китеже дефектоскопом. Откатив механизм подачи и сняв фальшпанели, прикрывающие ячейки с боеприпасом, я принялся тщательно проверять все имеющиеся торпеды на предмет каких-либо изъянов. Нет, когда дядька Мирон поставил эти "колбаски", я их сразу проверил "на отказ", но одно дело, если торпеда не взорвётся от столкновения с целью и лишь от срабатывания таймера разлетится на мелкие кусочки с оплавленными до полной нечитаемости рунными цепями, засеяв обломками такую площадь, что собрать их и определить происхождение будет почти невозможно. И совсем другое, если использованная в качестве взрывного устройства, торпеда не сработает и останется лежать, дожидаясь специалистов, которые обязательно заинтересуются таким "подарком".

Именно поэтому, сейчас я ползал от одной торпеды к другой, сжимая в руках сложное устройство с кучей лимбов, и дёргающимися словно в припадке стрелками на самопальных указателях. Настолько полного обследования я пока не проводил, и на то, чтобы разобраться с результатами, пришлось потратить немало времени. Закончил я с этой муторной работой лишь к обеду, и то потому, что за несколько часов приноровился к неудобному инструменту, и запомнил большую часть эталонных чисел, так что теперь у меня не было необходимости поминутно заглядывать в написанную от руки книжицу, чтобы свериться с указанными в ней значениями.