– Что случилось? – выдохнула она.
Он удивился, что она полностью игнорировала короткий, но эмоциональный миг объятия. Интересно, как бы она отреагировала, если бы Саладин сказал правду: «У меня такая мощная эрекция, что я могу взорваться. Позволь мне войти в тебя и излить семя». В своем воображении он уже знал ее ответ. Ливви кивнет и дрожащими руками бросится сдирать с него одежду, пока он будет раздевать ее. Достаточно только добраться до тела, чтобы его пальцы оказались между ее ног. Он будет целовать ее, пока она не начнет молить о большем. Тогда он прижмет ее к стене – влажную, готовую принять его – и войдет глубоко и быстро. Все произойдет в считаные минуты, но она не будет возражать.
Ливви напрасно щелкала выключателем – ничего не происходило.
– Что случилось? – повторила она с возмущением.
С огромным усилием Саладин отогнал эротические фантазии и сосредоточился на проблеме: они по-прежнему стояли в кромешной темноте. Его губы так пересохли, что он не сразу мог ответить Ливви.
– Очевидно, произошло замыкание.
– Сама вижу, – без всякой логики отрезала она. – Как это случилось?
– Не имею представления, – спокойно заметил он. – Какая разница? Надо действовать. У тебя есть запасной электрогенератор?
– Ты спятил? – в панической растерянности ответила Ливви. – Конечно нет!
– Ладно. Где ты держишь свечи?
Ливви все еще плохо соображала. Саладин мог с таким же успехом предложить ей найти Юпитер на звездном небе. Отключение электричества и отопления грозили полной потерей контроля. Она и без того чуть не растаяла в его объятиях, потому что его прикосновение таило угрозу и возбуждало. Стоило ему дотронуться до нее, и она потеряла голову. Ливви обомлела, когда его твердый член уперся ей в спину, но, как ни странно, не испытала шока. Наоборот, не хотела, чтобы Саладин отпустил ее. Более того, ей хотелось повернуться к нему, чтобы он поцеловал ее – ведь она знала, как он желал этого. А дальше…
– Свечи? – нетерпеливо напомнил он.
Ливви перевела дыхание.
– Они… в кухне. Сейчас принесу.
– Пойду с тобой.
– Думаешь, я заблужусь в собственном доме?
– Здесь темно. Мы должны действовать вместе.
Саладин перехватил ее запястье и подумал, что при других обстоятельствах рядом были бы телохранители и сопровождающие, которые немедленно занялись бы решением проблемы. Однако он предпринял это путешествие в одиночку, полагая, что без свиты у него больше шансов уговорить англичанку. Как правило, люди терялись в атмосфере услужливого почитания шейха, да и сам он при любой возможности старался избежать особых почестей.
Путешествуя в Европе или в США, Саладин иногда менялся ролями со своим советником Зейном. Внешне они были удивительно похожи и давно заметили, что, одетые в пышные одеяния, могли легко сойти один за другого, особенно в полумраке идущего на скорости королевского лимузина.
В Джазратане Саладин время от времени предпринимал одиночные вылазки далеко в глубь пустыни. Иногда он переодевался купцом, смешивался с шумной толпой на рыночной площади в столице королевства – Джанубварди. Ему было интересно слушать, что говорят о нем в народе. Советникам не нравились его похождения, но никто не имел над ним власти. В Англии, которую Саладин хорошо знал, он вообще отказывался соблюдать ритуал. Ему было известно, что опасность поджидает не там, где ждешь, а застает врасплох.
Он чувствовал, как бешено колотится пульс Ливви.
– Отпусти меня, – прошептала она.
– Нет, ты никуда не пойдешь, – рявкнул он. – Следуй за мной. Я пойду первым. Будь осторожна.
– Не учи меня осторожности. Разве у тебя нет телефона? Можно использовать его как фонарик, а не спотыкаться в темноте.
– Он в машине, – сказал Саладин. Они добрались до конца коридора, где было чуть светлее, да и глаза уже привыкли к темноте. – А где твой?
– В спальне.
– Очень предусмотрительно, – саркастически заметил он.
– Не ожидала, что застряну в потемках с незнакомцем.
– Избавь меня от мелодрамы, Ливви. Давай постараемся добраться до цели не свернув шею.
Скрипя половицами, они на ощупь передвигались по узкому коридору, потом спустились вниз по короткой лестнице и попали в просторную, без окон кухню, темную, как пещера. Ливви выдернула руку, шагнула в сторону и начала шарить по ящикам. Скоро он услышал короткий, радостный вскрик – она нашла свечи. Саладин оценил расторопность, однако заметил, как дрожали ее пальцы, когда Ливви поднесла спичку к фитильку. Пламя осветило побледневшее лицо.
Ни слова не говоря, он взял у нее коробок и зажег несколько свечей, а Ливви установила их в потертые серебряные подсвечники. Колеблющееся пламя отбрасывало на стены кривые тени. В кухне стало светлее, и Саладин обнаружил признаки активной кулинарной деятельности: на блюде горкой сложено бисквитное печенье, на тарелке сладости, которые англичане всегда готовят на Рождество. Он напряг память, вспоминая название: пирожки с повидлом.
– Что могло случиться? – спросила Ливви.
Саладин пожал плечами:
– Обрыв электролинии? Такое бывает при сильных снегопадах.
– Этого не должно быть! – с ноткой отчаяния воскликнула Ливви. – Мне надо столько успеть до приезда моих гостей.
– Боюсь, придется подождать.
У Ливви сильнее задрожали руки.
– Думаю, тебе лучше уехать до того, как погода ухудшится. – Она старалась говорить непринужденно. – Тебя наверняка ждут. Кто-то же должен беспокоиться, куда ты пропал.
Саладин посмотрел недоверчиво:
– Оставить тебя здесь одну? Без электричества?
Он подошел к старинному радиатору у стены и тронул рукой.
– И без тепла?
– Я прекрасно справлюсь сама, – упрямо заявила Ливви.
– Как хочешь, но я никуда не уеду, – твердо сказал Саладин. – Какой мужчина бросит женщину в такой ситуации?
– Хочешь облегчить совесть?
Он немного помолчал, потом заметил с горечью:
– Да, пожалуй.
Ливви попыталась унять бешеный стук сердца и принять решение. Во-первых, перестать паниковать. Во-вторых, не позволить Саладину взять контроль над ситуацией. Может, в его государстве мужчины берут на себя всю ответственность, а женщины служат лишь для украшения? Тогда ему пора понять, что она прекрасно справляется без посторонней помощи и привыкла обходиться без мужчины: умеет менять пробки и чинить текущий кран. За время своего одиночества она всему научилась, и ей нравится такая жизнь.
Ливви сняла трубку висящего на стене телефона. Тишина.
– Связи нет? – уточнил Саладин.
– Глухо. – Ливви повесила трубку. Вопреки намерениям, она была близка к панике, вспоминая, не забыла ли она зарядить аккумулятор в суете утренних дел, когда покупала елку, вешала гирлянду, пекла пирожки? – Схожу наверх за мобильником.