– Моя драгоценная! Моя любимая! – воскликнул он. – Я чувствовал, о чем вы тогда думали. В глубине души я всегда, не облекая это в слова, бессознательно стремился найти в женщине именно это!
Его губы искали ее, но прежде, чем позволить ему поцеловать ее, Лалита сказала мягко:
– Тогда это был… возможно… зов моего… сердца, обращенный к… вашему сердцу.
– И я услышал его, это был зов любви, которая пребудет в наших сердцах до конца наших дней!
Он поцеловал ее, и Лалите показалось, что его губы стали настойчивее, требовательнее, жарче, чем прежде.
Он чего-то ждал от нее. И хотя Лалита не вполне понимала, чего именно, всем существом своим она страстно стремилась подчиниться его воле.
Она принадлежала ему – мыслями, телом и душой, – и она чувствовала, что и он тоже целиком отдается ей.
Они стали единым целым. Светлое, возвышенное чувство переполняло их. Сердце каждого из них откликнулось на зов любящего сердца.