Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле - читать онлайн книгу. Автор: Фредерик Кемп cтр.№ 83

Выступление Ачесона потрясло присутствующих. Ачесон предлагал не что иное, как полную военную мобилизацию, то есть переход страны на военные рельсы. В любом случае они были свидетелями исторического поворотного момента в конфронтации с Москвой по Берлину.

Ачесон продолжил в том же духе. Он предложил значительно увеличить военный бюджет и объявить в стране чрезвычайное положение, чтобы американцы прониклись важностью момента. Для этого, конечно, требовалось психологически подготовить американский народ и конгресс. Ачесон предложил программу строительства бомбоубежищ как способ побудить население к действию.

Он хотел, чтобы в состояние боевой готовности был приведен флот Стратегического командования ВВС США. Если ни одно из предложенных мероприятий не произведет впечатления на Советы, тогда, считал Ачесон, надо усилить проверку контрольно-пропускных пунктов, увеличить интенсивность движения на дорогах; «переброска военной техники будет указывать на возможное использование тактического, а затем и стратегического ядерного оружия».

Ачесон предполагал, что союзники, особенно британцы, будут против. «Было бы важно добиться согласия наших союзников, – сказал Ачесон, – но мы должны быть готовы действовать самостоятельно». Ачесон был уверен, что его друг Аденауэр поддержит его план, и это было крайне важно, поскольку наибольшей опасности подвергались войска и интересы Германии. «Мы должны быть готовы идти до конца, если немцы согласятся с нами», – сказал Ачесон.

Хотя присутствующие на заседании не знали, насколько доверительными были отношения между Ачесоном и Кеннеди, ни у кого не вызывало сомнений, что Ачесон отражал испытываемое президентом растущее чувство безотлагательности. Президент приходил в отчаяние от того, каким вялым был процесс принятия решений в Государственном департаменте, который он сравнивал с размазыванием каши по тарелке, а Пентагон зачастую тратил дни и недели на то, чтобы ответить на его вопросы. Кеннеди хотел иметь в своем распоряжении аппарат, способный в считаные минуты решать вопросы, от которых зависели жизни миллионов людей.

Ачесон дал группе всего две недели на изучение своего плана. Он сказал, что через две недели должно быть принято решение, а затем начнется реализация его предложений. Оглядев удивленные лица собравшихся, Ачесон сказал, что понимает, насколько опасным является предложенный им курс, но он не безрассудный, если американское правительство действительно подготовится к тому, чтобы применить ядерное оружие для защиты Берлина. «Если мы не готовы идти до конца, то не стоит и начинать. Если мы начнем, то отступать будет уже невозможно. Если мы не готовы рисковать, то тогда должны попытаться уменьшить пагубные последствия отказа выполнить взятые на себя обязательства».

После того как Ачесон закончил свое выступление, в комнате повисла тишина. Ачесон знал, что те, кто вершит политику в Вашингтоне, полны решимости следовать именно этим курсом и никто из высших советников Кеннеди по внешней политике не высказал мнения, идущего вразрез с предложенным им курсом. Сотрудник Государственного департамента Фой Колер, союзник Ачесона и председатель собрания, нарушил молчание, сказав, что полностью поддерживает Ачесона. Однако, добавил он, Британия против предложения Ачесона относительно демонстративной отправки войск на автостраду для того, чтобы помешать коммунистам ограничить доступ в Берлин; Макмиллан утверждал, что Советы их «уничтожат».

Пол Нитце добавил, что сэр Эвелин Шакбург, глава британского отдела стратегического планирования по Берлину и Германии, сказал, что «важно до смерти не испугать народ нашим развертыванием сил».

Если союзники по НАТО против действий по защите Берлина, ответил Ачесон, Соединенные Штаты должны знать об этом. «Нам следует действовать, не спрашивая их, если они боятся, что мы скажем русским: «Фу!» Мы шикнем на них и посмотрим, как далеко они убегут».

«Нам не следует загонять Хрущева в угол», – высказал свое мнение посол Томпсон, противник Ачесона, прилетевший из Москвы на это совещание. Русские не должны знать, что США обособились от союзников, «наверное, лучше сначала договориться с британскими лидерами, а потом уже говорить «Фу!».

Ачесон ответил, что плохо представляет себе, как убедить Хрущева, что они настроены серьезно, но дать понять британцам, что это не так.

Томпсон, в отличие от Ачесона, был убежден, что советский лидер не стремится к военной конфронтации и постарается сделать все, чтобы избежать ее. Он считал, что куда эффективнее будет более сдержанная позиция, что не стоит провоцировать Хрущева, поскольку это может привести к войне, которую Соединенные Штаты тоже надеются избежать.

Нитце возразил, что едва ли подобная политика может быть эффективной. Трудно будет заниматься планированием на случай непредвиденных ситуаций, сказал он, не проявляя инициативы, которая требуется в связи с заявленной президентом непримиримой позицией.

Ачесон прервал его, заметив, что они в состоянии избежать особого шума, поскольку конгресс, возможно, удастся убедить согласиться с большинством мероприятий, основываясь на существующем чрезвычайном законодательстве.

Ачесон, казалось, продумал все.

На вопрос об отведенном президентом времени Ачесон ответил, что решение должно быть передано государственному секретарю и министру обороны к концу следующей недели. На все дается максимум десять дней. Ачесон обозначил предельный срок, и все дружно согласились с ним.

Нитце сказал, что рабочая группа через три дня приступит к работе, которая будет заключаться в перечислении всех необходимых шагов в отношении Берлина. Таким образом, к 26 июня будет готов полный перечень рекомендаций по военным акциям.

Для правительства это были неслыханно высокие темпы работы.

Кремль, Москва

Среда, 21 июня 1961 года

На собрании, посвященном двадцатой годовщине начала войны с Гитлером, закончившейся его поражением, Хрущев появился в форме генерал-лейтенанта, увешанный наградами. Во время Второй мировой войны он был членом военного совета Сталинградского фронта и не носил военной формы. С тех пор он располнел, и форма была ему мала.

В московских кинотеатрах как раз начался показ документального фильма о жизни Хрущева, героя войны и политика, под названием «Наш Никита Сергеевич». Газета «Известия» опубликовала статью об этом фильме, в которой, в частности, говорилось: «Всегда и во всем вместе с народом, в гуще событий – таким знают советские люди Никиту Сергеевича Хрущева».

Перед телекамерами космонавт Юрий Гагарин назвал Хрущева «первооткрывателем космической эры». Советский лидер был награжден орденом Ленина и третьей золотой медалью «Серп и Молот» «за выдающиеся заслуги в руководстве по созданию и развитию ракетной промышленности, науки и техники и успешном осуществлении первого в мире космического полета советского человека на корабле-спутнике «Восток», открывшего новую эру в освоении космоса». Хрущев наградил семь тысяч человек, принимавших участие в осуществлении первого полета человека в космос. Стремясь объединить союзников и соперников, Хрущев вручил ордена Ленина «за заслуги в развитии ракетной техники и обеспечение успешного полета советского человека в космическое пространство на корабле-спутнике «Восток» своему союзнику Леониду Брежневу и потенциальному противнику на октябрьском съезде партии Фролу Козлову. Прежде чем предпринять шаги по Берлину, Хрущев, будучи умелым и хитрым политиком, защищал свои фланги.