Королева мести, или Уйти навсегда - читать онлайн книгу. Автор: Марина Крамер cтр.№ 11

– Какой есть…

– Ну теперь-то я тебя не отпущу, не надейся!

Он закружил ее по двору, подбрасывая вверх, и тут неожиданно повалил снег, такой сильный, что, пока они добежали до сарая, оба оказались в пушистых белых шапках.

– В дом-то нельзя, бабка сама позовет, как закончит, – проговорил Женька, стряхивая с головы белые хлопья. – Придется здесь сидеть.

– Посидим, – согласилась Марина, сбрасывая куртку и оставаясь в черном, обтягивающем тонком свитере. Глаза Хохла опасно блеснули – его всегда возбуждала обтягивающая одежда, не скрывавшая ни одного изгиба ее стройного тела.

– Котенок… ты меня разводишь… – прошептал он, положив руки ей на бедра и касаясь губами мочки уха. – Скажи честно, чего ты сейчас хочешь?

– Ты ведь и сам все знаешь… но Егорка… я очень боюсь, Женька, так боюсь, если б ты знал… Представляешь, эта Лида оказалась психически больной – отпустила собак, стояла и ждала, что будет с моим ребенком. У нее сына точно так же псы разорвали, от этого она умом тронулась, а я доверила ей Егорку, даже не узнав, кто она и что за человек… Неужели теперь у Егора на всю жизнь испуг останется?

– Котенок, не волнуйся, бабка плохого не сделает, наоборот даже… Иди ко мне, – прошептал он, увлекая Марину за собой на сеновал, где на самом верху стога был разложен старый тулуп.

…Потом в волосах там и тут торчали соломинки и какие-то листья, а все тело пахло сухой травой, заставляя вспоминать происшедшее между ними. Хохол посмеивался, лежа в сене с соломинкой в зубах.

– Ты скучал по мне? Нет, молчи, я и так знаю… – Марина, отбросив за спину волосы, легла к нему под бок, обняла за талию и положила голову на грудь. – Ты ведь скучал по мне, Хохол, мучился, изводил себя мыслями о том, что я заменила тебя кем-то, да? И это тоже я знаю… Но ты поверь – мне не до этого было… И скучать по тебе мне тоже было некогда – столько навалилось всего…

Хохол слушал это молча, только перебирал ее волосы, накручивая пряди на палец. Марина знала, что уже в первый день без нее он проклял все на свете, в том числе и свое сокровенное желание жениться, неизменно приводящее к скандалам, но решил выдержать фасон и проучить строптивую бабу. И, если бы не так внезапно заболевший Егорка, он покобенился бы еще недельку и приполз на брюхе, как делал обычно. Ведь сама Коваль ни за что не приехала бы к нему, никогда, – страдала бы, мучилась, но не приехала бы, и только страх за сына пригнал ее в Горелое. Женька тоже это знал, а потому сейчас старался ничем не спровоцировать ее, не сказать и не сделать ничего, что заставило бы своенравную Марину собраться и уехать.

– Досталось тебе, моя дорогая?

– И не говори… Что ж так долго бабка твоя возится?

– Так это дело не быстрое, и не за один раз все вылечивается, я помню – она меня тоже от испуга лечила в детстве, воду какую-то с воском над головой лила, а потом из этого воска вышло то, что меня напугало, прикинь? – Хохол пощекотал ее соломинкой по шее, и Марина улыбнулась:

– Не надо, Жень…

– Я так рад тебя видеть, котенок, ты представить не можешь, – признался он, водя этой соломинкой по ее лицу. – Я соскучился по вас, по тебе и по Егору.

– Ты не представляешь, что мне пришлось пережить за то время, когда он плакал и звал тебя, когда по телефону с тобой разговаривать пытался. – Она уперлась подбородком в его грудь и заглянула в глаза. – Женька, теперь ведь не только я, теперь ведь еще есть и он, ты никогда не задумывался об этом? Он – твой сын, пусть и не родной, но он-то этого не знает…

– Котенок, я виноват перед вами, опять самолюбие взыграло, не смог справиться… Вы мне каждую ночь снились, я тут волком выл, бабку пугал. Она говорит – засунь ты, Женька, гордыню свою туда, куда Макар телят не гонял, езжай домой, повинись, она простит, я знаю. А я – нет, бабка, не поеду, пусть подумает! А она мне раз и говорит: ну и дурак ты, внучек, мол, довыделываешься, бросит тебя Маринка, тогда повоешь. Нашел, мол, причину – замуж баба не идет! Так ведь и не прежнее время-то, так живи, без росписи, никто не осудит. Я и задумался – а правда, чего я тебя в загс тащу так упорно? Ты ж и так жена мне, зачем что-то мутить? Ведь жена же, Маринка? – Он посмотрел на нее с надеждой, и Коваль не осталось ничего, кроме как согласиться:

– Конечно, Жень.

– Все, котенок, больше слова не скажу. Замерзла? – Он набросил ей на спину свою куртку. – Может, баню затопить?

– Давай, а то я опять простыну.

– Я мигом, котенок, ты пока тут побудь, а то снег-то валит. Закутайся теплее, а я на тебя еще сенца кину – в нем тепло.

Хохол выбрался из ее объятий и скатился с сеновала вниз, бегом направляясь в баню, а Марина закуталась в его куртку и тулуп, свернулась калачиком, подтянув ноги к груди. Сквозь щель в двери сарая она видела, как Женька принес охапку дров, как за ним под крышу крыльца бани подтянулись собаки, как из дома выглянула баба Настя, крикнув Женьке:

– Где Маринка-то? Пусть в дом идет, замерзла, поди!

– Иду, баба Настя! – отозвалась Коваль, спускаясь с сеновала и пробегая через двор к дому. – Ой, снег-то какой, неужели не кончится? – Она сбросила мокрую куртку в сенях и вошла в комнату.

Егорка, уже раздетый до колготок и футболки, возился на диване и, увидев Марину, заулыбался, задрав мордашку:

– Мама!

– Да, мой маленький, я пришла. Как ты тут? – Она усадила его на колени, пригладила волосенки на макушке и посмотрела на усевшуюся в кресло бабку. – Ну что, баба Настя?

– Дак что – испуг у парня, полечу, пройдет. Ты мне вот что скажи – больно знакомый парнишка, видала я его раньше, а где – не вспомню, старая стала, память не та уже.

Она внимательно смотрела на Марину сквозь стекла очков, и той было неуютно от этого взгляда, она поежилась и отвела глаза.

– Не знаю, баба Настя…

– Ты опять за свое, Маринка? – покачала головой бабка, и в голосе послышалась укоризна. – Я ж еще тогда тебе сказала – я хоть и старая, да из ума пока не выжила. Ведь парнишка этот – Нателкин, соседки моей, я его летом от сглаза лечила, ты тогда здесь жила, у меня. И что ж это вы надумали, безбожники?

– Почему – безбожники? – прижав к себе Егорку так, словно кто-то хотел отнять его, спросила Коваль.

– А матерь-то его где?

– Так погибла она, баба Настя, в сентябре еще погибла, на машине попала в аварию, и Егорка в больнице лежал. Я из больницы его и забрала…

– Сама, что ль, Нателка-то погибла или, может, помог кто?

– Да вы что?! – вполголоса закричала Марина, вскочив с дивана. – Как вы можете-то?!

– А что тут такого? Женьке человека убить – как курицу зарезать, я-то знаю, – спокойно перекидывая петли со спицы на спицу, сказала бабка. – А уж для тебя ежели, так он и думать не станет – любого порешит. В толк не возьму только, почему именно этот мальчонка вам понадобился?