Любовник на все времена - читать онлайн книгу. Автор: Сара Линдсей cтр.№ 71

— Сегодня мне по почте пришло письмо от одного из моих инвесторов. Он настаивает на встрече. Встречу можно было бы отложить, но так совпало, что мне надо посетить ярмарку в «Таттерсоллзе». Так что я сразу убью двух зайцев. Кроме того, у меня еще кое-какие дела в Ньюмаркете, приближаются скачки, так что их больше нельзя откладывать. Поездка займет неделю, максимум десять дней.

— А когда распродажа в «Таттерсоллзе»? — Диана машинально разрезала фрикасе из цыпленка на мелкие кусочки, затем покатала горошек по тарелке.

Блюдо перед Дианой было почти полным. В отличие от нее Генри мгновенно уничтожил свою гору еды. Шутить на тему ее плохого аппетита Генри не стал, уж больно щекотливой была причина. Как призналась Диана, ей в последние дни нездоровилось из-за месячных. «Черт бы побрал эти месячные», — выругался Генри, у которого была своя причина недолюбливать их. Он хотел послать за врачом, но жена оскорбилась до глубины души и пригрозила ему карой свыше. Потом, когда Диана немного отошла, она заявила буквально следующее: то, что предназначено для ее мужа, не должен видеть ни один другой мужчина, даже врач.

Что уж тут говорить, в душе Генри был с ней согласен, поэтому о враче он больше не заикался. Но в одном он проявил твердость. Несмотря на ее недомогание, Диана, по его настоянию, по-прежнему должна была спать с ним в одной постели. Генри чертыхался, проклиная месячные. День проходил за днем, а заниматься любовью было никак нельзя. Это выводило из себя Генри, он уже считал по пальцам дни недомогания Дианы, которое явно затянулось, с нетерпением ожидая его окончания. К чести Генри стоило бы отметить, что больше всего его волновали не месячные, а состояние Дианы, ее слабость и беспомощность.

Как-то раз он предложил Диане накапать немного настойки опия в ее любимый мятный чай, но она отказалась, так как считала, что это средство вызовет у нее раздражение и беспокойство. В конце концов, когда жалость к Диане становилась невыносимой, Генри уходил из дома к себе в контору, чтобы немного успокоиться.

— Генри?

Он оторвал озабоченный взгляд от ее полной тарелки.

— Тебе опять нездоровится? — Он кивком указал на ее блюдо.

— Нет, нет, я же тебе раньше сказала, что чувствую себя хорошо. Просто берегу место для чудесного миндального пирога, испеченного миссис Полгрей. — Она как будто насмехалась над Генри. — Тебе придется бить меня по рукам, чтобы я не объедалась.

— В отличие от тебя я жажду не миндального пирога. Я хотел бы получить на десерт после шести дней воздержания нечто совсем другое.

Краска залила лицо Дианы, и в этом было столько очарования, что Генри готов был на все, лишь бы она каждый раз при его неуклюжих намеках так же очаровательно краснела от смущения. Черт возьми, может быть, Диана в самом деле уже здорова, ведь она сама только что отвергла его намек о ее нездоровье. Но тогда почему бы им не заняться любовью прямо сейчас?!

— А когда торги на ярмарке в «Таттерсоллзе»? — Она явно и довольно неуклюже пыталась изменить тему беседы.

— В понедельник, — рассеянно ответил Генри, думая о том, что если скинуть или сдвинуть часть посуды на край стола, то места вполне хватит…

— В этот понедельник? — переспросила Диана и вилка со звоном ударилась о край ее тарелки. — Но ведь сегодня суббота и уже вечер! Мне придется всю ночь собираться, укладывать вещи, если, конечно, ты не собираешься уезжать завтра утром. Как ты мог так поздно предупредить меня об отъезде?

— Этой ночью я не хотел дать тебе выспаться, но по другой причине, — ухмыльнулся Генри. — Что касается сборов, то тебе не надо думать об этом. Я поеду один.

— Один? — возмутилась Диана. — Ты хочешь бросить меня здесь одну? На целых десять дней?

— Не кипятись. Послушать тебя, получается, что я оставляю тебя навсегда в какой-то пустыне. А ведь тебя здесь окружают слуги. Кроме того, я поеду верхом, так что карета остается здесь, и ты сможешь съездить в гости к соседям. Поездка вместе с тобой лишь удлинит наше путешествие, а я не бесчувственный эгоист, готовый тащить с собой жену, чтобы та, еще не до конца выздоровев, тряслась вместе с ним по дорожным ухабам.

Генри не хотелось говорить, что дельце в Ньюмаркете было напрямую связано с ее отцом. Желание Томаса Мерриуэзера примирения с дочерью грозило, с точки зрения Уэстона, большими осложнениями. Что еще могло стукнуть в голову этому человеку после того, как он прислал в подарок лошадь? Он запросто мог послать письмо Диане, а еще заявиться прямо сюда с визитом. С него станется!

Генри надо было вразумить своего тестя, чтобы у того не осталось ни тени сомнений насчет того, что сейчас в Рейвенсфилде его никто не ждет. Генри намеревался предложить ему справедливую цену за Пенелопу и ее жеребенка с тем, чтобы Мерриуэзер забыл о Диане. Разумеется, как только бы Диана захотела повидаться с отцом, Генри не стал бы этому препятствовать, а, напротив, поддержал бы ее желание. Ну а пока пусть Томас Мерриуэзер держится от Дианы подальше.

На лице Дианы заиграла улыбка одновременно просительная и соблазнительная:

— Мне уже намного лучше. Кроме того, разве ты забыл, как нам было хорошо вдвоем в карете по пути сюда.

Генри простонал:

— Ди, не искушай меня. Сейчас в Лондоне никого нет. Все разъехались, слуги распущены, и дом закрыт. Я не хочу никого беспокоить. Скорее всего я поселюсь в гостинице, если меня не приютит по старой памяти кто-нибудь из моих приятелей. А если ты отправишься со мной вместе, это будет отвлекать меня, и я мало что успею сделать.

— Гостиница меня не пугает. Кроме того, Ньюмаркет расположен недалеко от Кембриджа, так что я смогу навестить Алекса, а ты тем временем будешь заниматься своими делами.

Генри улыбнулся:

— Молодые люди в университете не сгорают от желания повидаться со своими сестрами. Впрочем, я могу заглянуть к этому озорнику, чтобы передать от тебя привет.

— А ведь рядом с Ньюмаркетом расположен Халсвелл-холл. Я бы навестила мать, мы с ней не виделись так долго.

Генри ощутил в сердце болезненный укол совести. Диана думала о своей матери, тогда как он, не менее ее любивший своих родителей, за этот месяц почти не вспомнил о них. Все это время он жил мыслями о Диане и о том, какие блюда миссис Полгрей подаст сегодня к столу. Все-таки он эгоист, больше думающий о себе, чем о других.

— В Рейвенсфилде всегда рады видеть твою мать, — не без сарказма произнес Генри, но тут же прикусил язык. — Через месяц-другой мы навестим ее, когда более или менее наладятся дела на конезаводе, а сейчас, Ди, не самое удобное время. Поверь, я постараюсь как можно быстрее все устроить и тут же вернусь.

— Послушай, может, нам стоит заехать в Халсвелл-холл, прежде чем ты будешь делать покупки в «Таттерсоллзе», — не унималась Диана. — Думаю, стоит спросить моего деда. Когда-то он тоже хотел заняться разведением лошадей, но с уходом моего отца все его планы рухнули. Однако у него на конюшне осталось несколько породистых арабских скакунов. Теперь же, когда ни меня, ни Алекса нет дома, лошади просто стоят и жиреют. Я бы попросила его отдать тебе этих лошадей, все равно они простаивают без толку, хотя бы в виде свадебного подарка.