Дар великой любви, или Я не умею прощать - читать онлайн книгу. Автор: Марина Крамер cтр.№ 15

– Да кто угодно… – не совсем уверенно пробормотала я, не желая признаваться Джефу в том, что подозревать Алекса мне больно.

– Ну так в следующий раз «кто угодно» инсценирует твое самоубийство, он на это мастер, – подытожил Джеф и встал. – Спасибо за чай.

Когда за Джефом захлопнулась дверь, я закусила запястье и взвыла. Неужели Джеф прав? Неужели я настолько слепа и доверчива, что мне достаточно было услышать из уст Алекса слова «нет, не я» – чтобы поверить безоговорочно? Ведь он столько раз нарушал свои обещания, столько раз врал и мне, и Марго…

Но в логичной конструкции Джефа, как бы он ни смеялся над «женской интуицией», все-таки был изъян. Мотив. Вернее, его отсутствие. Алексу не нужна моя смерть, а размениваться на «страшилки» он не стал бы. Он столько раз выручал меня в прошлом и столько раз имел возможность просто отойти в сторону и позволить мне умереть от рук бывшего мужа и его головорезов. К чему сложности? Нет, это не мог быть Призрак, я отказывалась верить в это. Но и позвонить ему, чтобы подтвердить или опровергнуть свои догадки, тоже не решилась…

Через несколько дней зашедшая вдруг вечером Марго застала меня в душе. Едва прикрывшись полотенцем, я открыла ей дверь и вновь нырнула под струю воды, расслабляя уставшее за день тело. Подруга вошла в ванную, присела на табуретку и расплакалась. Я выглянула из-за шторки:

– Что с тобой?

Марго рыдала, закрыв лицо ладонями, и, казалось, не слышала моего вопроса.

– Марго! – Я чуть повысила голос, и она встрепенулась:

– Прости… я что-то совсем…

Марго тяжело встала, добрела до раковины и, пустив воду, уставилась в большое зеркало.

– Господи, ну и рожа…

– Прекрати, что за выражения?

– А что? Рожа и есть – мать была права.

Что-то подсказывало мне, что этот разговор неспроста. Дело явно в Джефе. Марго крайне редко высказывалась вслух на тему своей внешности, а уж тем более – цитировала слова своей матери.

– Он что – снова уехал?

Марго оперлась о раковину и, неотрывно глядя в зеркало, медленно кивнула. Все ясно – Джеф уехал, не объяснив ничего, а из шкафа в коридоре пропал узкий серый саквояжик. Марго рассказывала мне как-то давно, когда сама впервые обнаружила его небрежно задвинутым в прихожей за дверью уставшим и измученным перелетом Джефом. Разумеется, мы не стали испытывать судьбу и открывать саквояж, ибо Марго когда-то давно уже открыла тайник, принадлежавший Алексу. Не то чтобы я хотела повторить жизненный путь Марго… вовсе нет.

– Ну, Марго… Уехал – приедет, не впервой же, – успокаивающе произнесла я, чтобы не молчать, и попала мимо – подруга резко повернулась в мою сторону и рявкнула – у меня затряслись коленки:

– Да?! А ничего, если его убьют где-нибудь?! И пришлют мне посылкой по кускам?! Ты тоже будешь говорить – мол, пустяки, бывает?!

Я опешила – прежде Марго никогда не позволяла себе разговаривать таким тоном. Стянув с крючка халат, я завернулась в него и выбралась из ванны, сунула ноги в тапочки и побрела в кухню, оставив распаленную собственным криком подругу остывать. Налив кофе, я с ногами забралась в любимый угол и закурила.

Марго плакала. Снова плакала в ванной, разрывая мне сердце. А я не могла помочь сейчас, сиюминутно, даже нужных слов найти не могла. Я оказалась слаба и беспомощна – наверное, этим я ее разочаровала. Что ж…

Почему так – любишь человека настолько, что перехватывает дыхание, а в тот момент, когда требуется нечто реальное, – ты бессильна? Я понимаю умом – сейчас просто не время, не то время, у меня самой слишком много проблем… Я разрываю себя на куски, и от этого еще хуже. Но когда разрывается она – я умираю. Умираю – потому что не могу помочь, а слышать, как она плачет, – больно… Лучше бы я, лучше бы мне…

Марго не умела долго злиться, а сейчас была вдобавок и неправа, поэтому через пару минут явилась, протиснулась между столом и стеной и обняла меня:

– Мэрик… прости, ладно? Я что-то совсем уже… Но Джеф… я так переживаю, ты не можешь себе даже представить. Когда нет возможности позвонить, написать, поговорить… когда не знаешь, все ли с ним в порядке, здоров ли, жив ли… – она снова заплакала, роняя слезы мне на лицо.

Я стряхнула пепел с сигареты, отложила мешавший мне мундштук и обняла Марго, поглаживая по вздрагивающим плечам.

– Успокойся. Ну что делать, если мы с тобой такие тетери, что из всех сонмов мужчин, роящихся вокруг, выбираем таких, рядом с которыми вечно аврал, пожар и ядерный взрыв… Подумай сама – вряд ли ты смогла бы жить с кем-то, кроме Джефа.

– У меня был Рома, – прорыдала Марго, опускаясь на пол и пряча лицо у меня в коленях. – Спокойный, уравновешенный, домашний Рома…

– Угу, – отозвалась я, глядя на полку вытяжки, где у меня стояли всякие безделушки, которые после ремонта перекочевали сюда из большой комнаты. – И чем, скажи, закончилось? Тем, что ты задолбалась терпеть его спокойствие и занудство и просто выставила бедолагу на улицу. В вашем доме даже мухи не летали, я же помню – им было тоскливо от Роминой правильности.

Марго всхлипнула:

– Ну зачем ты так? Рома был очень хороший, просто совсем не мой…

– Правильно! – подхватила я, так и не сумев понять, с чего вдруг мое внимание так привлекла эта узенькая полочка со статуэтками. – Правильно – не твой, потому что «твои» как раз такие, как Алекс и Джеф. А с другими скучно. Поэтому вытирай слезы, успокаивайся и жди мужа так, словно он уехал проведать любимую мамочку.

Марго села прямо на пол, прислонившись спиной к батарее, обхватила руками колени и тяжело вздохнула.

– Тебе легко говорить.

– Да, дорогая, у меня всегда все проще и легче, чем у всех. А уж в сравнении с тобой я просто любимица Фортуны. Прекрати жалеть себя, Марго, я серьезно.

Марго закусила нижнюю губу и замолчала. Разумеется, обиделась – еще бы. Однако эта ее привычка постоянно гиперболизировать свои несчастья меня иной раз выводила из себя. Если Марго ухитрялась занозить палец, то мне она рассказывала об этом так, будто у нее вот-вот начнется гангрена. Если разбивала чашку – то осколков на целый сервиз. Если на улице шел дождь – это как минимум штормовое предупреждение. Словом, склонность Марго к преувеличениям порой доводила меня до бешенства. И эта потребность быть маленькой несчастной девочкой, уходившая корнями глубоко в ее детство, в недоласканность, недолюбленность… В каждом мужчине Марго искала этакого папочку, который будет дуть на разбитую коленку, гладить по головке и все такое. Я, наверное, слишком рано стала взрослой из-за своих вечных поездок на конкурсы, но у меня никогда не было такой потребности, и уж, во всяком случае, от своих мужчин я этого не требовала. Люди разные, да… Но, возможно, именно поэтому мы с Марго, настолько различаясь, вместе чувствовали себя комфортно, словно становясь единым целым. Алекс сказал как-то: «Вас словно сделали из одного человека. Марго досталось все положительное, а тебе – наоборот». Такое ощущение, что в его глазах я вечно выглядела исчадием ада и во мне нет ничего хорошего! Хотя, возможно, если разобраться, доля истины в его словах все же была. В противовес мягкой, уступчивой и отходчивой Марго я, конечно, жесткая, бескомпромиссная и злопамятная стерва. И не только Алекс подмечал это. Ну, прав, чего там…