У Тамар имелся официальный жених — Демна, однако ей был по сердцу осетинский царевич Давид Сослан. Демна куда-то исчез: современники подозревали, что его убрал Давид по приказу Тамар. Чтобы отвести от нее кровавые подозрения, влюбленные должны были расстаться.
Тетка Тамар Русудан недолго была замужем за Изяславом Мстиславичем Киевским (двоюродным братом Андрея Боголюбского и злейшим врагом его отца — Юрия Долгорукого). Она хорошо знала жизнь Киевской Руси и всегда интересовалась тем, что там творится. Именно по ее тайным интригам и послали за мужем для царицы на Русь. Царя искали из другой страны, однако принадлежащего к той же православной вере, которую исповедовали и в Грузии. Почему бы ему не быть родом из Руси?
Юрий, сын Боголюбского, после убийства отца княжил в Новгороде, однако дядюшка Всеволод Большое Гнездо изгнал его оттуда. Превратности судьбы забросили Юрия в Сурож — так называлась в прошлом крепость Судак в Крыму. Каким-то образом о том стало известно Русудан и другим влиятельным людям в Грузии, которые сочли, что русский княжич (почти царевич!) вполне годится в мужья Тамар.
Дело было слажено, и Юрий Андреевич стал грузинским царем Георгием.
Пылкая Тамар влюбилась в мужа, но… он был равнодушен к ней, смотрел на брак как на сугубо государственное мероприятие и вовсю наслаждался реальной властью в Грузии. Два с половиной года русский супруг царицы провел в почти непрерывных (и победоносных) походах против внешних врагов. Его военная слава сделала его популярным среди горских князей, что не могло не насторожить озлобившуюся Тамар. Она стала опасаться, что муж полностью отстранит ее от власти, и показала себя воистину «злой женой».
Любовь ее — любовь женщины, оскорбленной мужниным пренебрежением! — уже прошла. Теперь она думала только о том, как отомстить за это самое пренебрежение, а заодно — обезопасить себя, свою власть. И однажды Тамар приказала своим слугам тайно арестовать Юрия. Его обвинили в грубости по отношению к царице, пьянстве и содомском грехе. Супругов молниеносно развели, Юрия выслали из страны в Византию.
Но вот кое-что еще о пресловутом грехе… В замечательном средневековом труде «Жизнь царицы цариц Тамар» сказано о Юрии: «Можно было его пожалеть, причем он был несчастен не столько ввиду низвержения его с царского престола, сколько вследствие лишения прелестей Тамар».
Или то, или другое, однако! Или содомский грех, или «несчастен вследствие лишения прелестей», ибо эти понятия взаимоисключающие.
Через несколько лет в Тбилиси вернулся Давид Сослан и женился на Тамар.
Однако Юрий не мог смириться с несправедливостью судьбы и предательством жены. Он вырвался из Византии и в 1191 году с небольшим отрядом своих сторонников появился в Грузии. При любом правителе всегда найдутся недовольные! И в Грузии имелись недовольные вельможи. Они с восторгом встретили Юрия. Юг страны признал его законным царем, и правители Самцхе и Имеретии привели под его знамена свои войска. Юрий занял Кутаиси и Гори, короновался в Гегути и подошел к Тбилиси.
Однако Тамар и Давид не потеряли присутствия духа. Их войска вторглись в самый преданный Юрию край — Самцхе. Воины Юрия, бывшие оттуда родом, потребовали отправить их назад — на помощь своим родным и близким.
Войско царя Георгия уменьшилось, он потерпел поражение в долине Нигала и вновь был выдворен из Грузии своей «злой женой».
С тех пор след русского грузинского царя, сына Улиты Кучковны и Андрея Боголюбского, затерялся на запутанных тропах истории.
И сказания о нем, да и о прочих участниках трагедии, начавшейся с любви, а окончившейся ненавистью, замело в веках пылью забвения.
История в назидание влюбленным
(Элоиза и Абеляр, Франция)
В Париже, на Цветочной набережной, сразу за собором Нотр-Дам-де-Пари, стоит маленький домик, в котором когда-то жили служители собора. На одном из них можно увидеть надпись: «Здесь жили Элоиза с Абеляром. Искренние возлюбленные. Драгоценные образцы для подражания. Год 1118».
Хотелось бы знать, в чем увидел автор надписи «драгоценный образец для подражания»? В мучительной любви, которую некогда испытывали друг к другу эти двое? В той мести, жертвами которой стали они оба — да, оба, потому что неведомо, чьи страдания были горше: изувеченного Абеляра или покинутой Элоизы, к которой он совершенно охладел?
Впрочем, начнем сначала…
Двадцатилетний красавец Пьер Абеляр прибыл в 1108 году в Париж, чтобы покорить его «силой своего разума». Самый разгар знаменитых крестовых походов, куда так и ринулась за Божьей славой — и вполне мирской, конечно! — вся тогдашняя молодежь, как происхождения самого благородного, так и не вполне. Однако военная стезя не влекла Абеляра, свое бешеное честолюбие он намеревался утолить другим путем.
Собственно, из Нанта он явился в столицу Французского королевства уже известным богословом. Всю свою жизнь провел, переходя из одних школ и монастырей в другие, почему и был прозван «Палатинским перипатетиком»,
[8] странствующим ученым-богословом. У него были великие учителя логики и диалектики — Росцелин из Лоше (представитель номинализма) и Гильом из Шампо (представитель реализма), который возглавлял школу при соборе Нотр-Дам в Париже. Но у Абеляра был свой метод, впоследствии доведенный до совершенства в сочинении «Да и Нет» («Sic et Non») и дававший ему огромное преимущество в спорах, поэтому он был не столько учеником своих учителей, сколько их соперником.
[9] Так что, когда он появился в Париже, у него уже было имя.
Вообще-то он мечтал занять место учителя, возглавив соборную школу Нотр-Дам, однако для начала пришлось удовольствоваться преподаванием в собственной школе на горе Св. Женевьевы (к слову сказать, вокруг именно этой его школы впоследствии сформировался Парижский университет). Абеляр стал знаменитым в Париже теологом, хотя, как говорили мудрые, а не только ученые, люди, неосмотрительность и дерзость некоторых его формулировок восстановили против него церковные круги и сделали его уязвимым для обвинений в ереси.