В дверь просунулась голова Джулии.
— Три практиканта согласились приступить к работе исключительно над делом Ханиман.
Элинор облегченно вздохнула.
— Спасибо, Джулия. Что бы я без тебя делала!
Подруга вошла в комнату.
— Сама не знаю. Может быть, все-таки отказаться от Ханиман как клиентки?
Элинор недовольно посмотрела на Джулию.
— Даже не хочу этого слышать, ясно? — Отыскав наконец папку, она раскрыла ее в нужном месте. — Кроме того, мне кажется, что мы с тобой договорились насчет этого.
Джулия поморщилась.
— Да, договорились. Однако я по-прежнему убеждена, что мы имеем дело со стопроцентным умышленным убийством…
Элинор остановила ее жестом руки.
— Если даже и так, что это меняет? Предлагаешь отказаться от дела и посоветовать Ханиман обратиться к другому адвокату? За четыре дня до начала процесса? Да после этого нам с тобой останется только бросить занятие юриспруденцией.
— Как вижу, ты сегодня в деловом настрое!
С того вечера, как они с Фрэнком разделили нечто большее, чем крабовые клешни, прошло уже три дня. И за все это время они провели вместе общим счетом не более сорока пяти минут. Причем сорок из них были посвящены страстному и чувственному сексу, а пять ушли на раздевания и одевания.
Этим утром Элинор попыталась было извиниться за свою занятость, но Фрэнк уверил ее, что все понимает, однако, уже выйдя из дому, она засомневалась в этом. Несмотря на их близость, ей казалось, что никогда они еще не были так далеки друг от друга. Может быть, как раз эта близость и позволяла увидеть разделяющую их дистанцию.
Но как бы то ни было, Элинор начинала бояться, что потеряет его. А самое главное, сомневаться в том, что вообще когда-либо им обладала.
— Элинор!
— Мисс Фергюссон!
Голоса Джулии и секретарши из трубки слились в один, что отнюдь не улучшило ее настроения. Умолив секретаршу подождать еще немного, она попросила Джулию позаботиться о независимом судебном эксперте, приглашенном ею из Нью-Йорка и считающемся лучшим специалистом в своей области, на что указывали его баснословные гонорары. Однако в данном случае деньги не имели значения, если, конечно, Оливия Ханиман не желала получить длительный тюремный срок. Или инъекцию смертельного яда. Хотя в их штате смертные приговоры давно не приводились в исполнение, сама казнь отменена не была.
— Спасибо за то, что подождали, — сказала Элинор секретарше, одновременно улыбаясь на прощание Джулии и просматривая отчет, касающийся связи мисс Мириам Хадсон с Маркусом Ханиманом. Какие-либо сведения о ее домашнем адресе или телефоне отсутствовали начисто.
— Ничего страшного, — ответила секретарша. — Я только хотела сообщить вам, что Джо минуту назад уехал.
Элинор тяжело вздохнула. Значит, не судьба.
— Хорошо. Если вам удастся переговорить с ним прежде меня, передайте, пожалуйста, что у меня к нему весьма срочное дело.
— Передам.
Повесив трубку, Элинор попыталась решить, каким образом отыскать девицу, если детектив не позвонит до начала следующей недели.
Вот уже четвертый вечер Фрэнк сидел за кухонным столом в полном одиночестве. Более того, у него создалось впечатление, что отсутствие Элинор вызвано не только ее ревностным отношением к интересам клиентки, но и желанием держаться от него подальше.
Он взглянул на часы. Ему было уже хорошо известно, что готовить блюда, которые надо есть горячими, совершенно бессмысленно, особенно сейчас, перед началом процесса. Но, как ни странно, его не оставляла надежда на то, что сегодня Элинор все-таки появится, оторвется на часок от работы и забежит увидеться с ним и съесть свой ужин.
Однако она даже не позвонила.
А ведь он наконец-то решился поведать ей о своем медицинском образовании и о перемене рода занятий. Прежде ему никак не удавалось улучить благоприятный момент. То Элинор была слишком занята, то сбивала Фрэнка чем-нибудь с толку. Рассказ о родителях, к примеру, надолго вывел его из равновесия.
Тем вечером, когда Элинор приоткрыла перед ним свое прошлое, Фрэнку показалось, что никогда в жизни никто не был ему ближе, чем она, включая даже членов семьи. Однако уже на следующий день Элинор, возвратившись домой после полуночи, избегала встречаться с ним взглядом. И все вернулось на круги своя. Вместо того чтобы позволить себе поддаться эмоциональной близости, возникшей было между ними, Элинор предпочла еще более замкнуться в себе. А теперь, принимая во внимание приближающийся процесс и ее занятость, возможность ликвидировать все более расширяющуюся пропасть между ними становилась и вовсе призрачной.
Более того, оставалась вероятность того, что он сам себе морочит голову. Может быть, эта пресловутая близость существовала лишь в его воображении.
Оставалось только надеяться, что ему не придется пожалеть о своем намерении окончательно выяснить отношения с Элинор. Если же попытка таким образом выйти из патовой ситуации, в которой они оказались, провалится, Фрэнк понимал, что вынужден будет решиться на самые радикальные меры, одной из которых был его отъезд из ее дома…
И вот она настала, последняя ночь перед началом процесса. Судья был уже назначен, вся предварительная подготовка проведена. Поэтому Джулия, Голди, Шарлотта и Крис выгнали ее из офиса в пять часов, предоставив возможность как следует отдохнуть и выспаться.
Вся беда заключалась в том, что ни о каком сне не могло быть и речи. Твердя про себя вступительную речь, Элинор то и дело бросала взгляды на развалившегося на софе мужчину, взгляд которого в свою очередь был прикован к экрану телевизора. Шел футбольный матч, однако звук был выключен.
Фрэнк поднялся.
— Не хочешь чего-нибудь выпить?
— Глоток мартини с апельсиновым соком был бы сейчас в самый раз, — ответила Элинор.
— А один апельсиновый сок не подойдет?
Она поморщилась и покачала головой.
— Тогда принеси минеральной воды.
— Хорошо. Сейчас принесу.
— Спасибо, — поблагодарила Элинор.
В очередной раз оторвав глаза от конспекта, она с удивлением увидела, что Фрэнк не двинулся с места.
— Что-нибудь не так? — спросила она.
Пристально взглянув ей в лицо, Фрэнк ответил:
— Нет, все в порядке.
Затем все-таки вышел из гостиной, оставив Элинор в некотором замешательстве.
Конечно, о душевном равновесии речь не шла и раньше. Но даже та маленькая толика самообладания, которая у нее еще оставалась, улетучилась без следа при виде столь необычного его поведения. Взглянув на телевизор, Элинор увидела, что тот выключен.
Это было более чем странно…