Брянский капкан - читать онлайн книгу. Автор: Александр Михайловский, Александр Харников cтр.№ 8

– Подойдите ко мне, – Гитлер жестом подозвал к себе Скорцени, который стоял по стойке «смирно», держа в левой руке большой чемодан, – покажите-ка, что это вы принесли?

Чуть покраснев, будущий супердиверсант Рейха положил на стол чемодан и отщелкнул замки.

– Мой фюрер, – сказал он, – с недавних пор на Восточном фронте у русских солдат начали встречаться оригинальные образцы вооружения, по которым можно было сделать вывод, что большевики взяли на вооружение тактику штурмовиков прошлой войны. Рапорты и донесения о стычках частей Ваффен-СС с русскими штурмовыми подразделениями поступали регулярно к рейхсфюреру. Как только я вышел из госпиталя, то мне, как временно непригодному к боевой службе, было поручено заняться этим вопросом. Недели две назад, под Ригой к нам вместе со всей своей экипировкой перебежал солдат такого штурмового батальона. Причины, заставившие его сделать это, не столь важны. Важно то, что он принес вместе с собой. Я думаю, что вам, мой фюрер, как старому солдату штурмовых частей Великой войны, будет интересно взглянуть на это…

С этими словами Скорцени откинул крышку чемодана, демонстрируя Гитлеру товар лицом. Там, упакованные с чисто немецкой аккуратностью, лежали: штурмовой автомат ППШ-42, калибра 9-мм, разгрузочный жилет, заполненный магазинами и гранатами, обтянутая тканью каска, малая саперная лопатка с ремнем, на котором висел финский нож в ножнах.

– Вы правы, гауптштурмфюрер, – пробормотал Гитлер, склонившись над чемоданом, – это действительно интересно! Скажите, а что стало с тем перебежчиком? Вы его случайно не расстреляли? Предавший единожды предаст и снова – славяне они все такие, – запомните это, Отто.

– Нет, – пожал плечами Скорцени, – командир нашего подразделения, убедившись, что это просто дурак и трус, передал его людям Канариса для дальнейшей разработки. А вот штурмовую экипировку мы Абверу не отдали.

– Это правильное решение, – сказал Гитлер, расстегивая пуговицы на пиджаке, – Карл, Эрих, помогите мне примерить это…

Через несколько минут фюрер стоял в своем кабинете, полностью экипированный в прикид советского спецназовца, и вертел в руках саперную лопатку.

– Скажите, Отто, – спросил Гитлер, – а зачем русским штурмовикам лопата? Они что, так много роют?

– Нет, мой фюрер, – ответил Скорцени, – этой лопатой они убивают немецких солдат. Посмотрите, как отточено лезвие… Как бритва. Говорят, что в тесноте окопа, или во время боя в помещении, в руках опытного солдата лопатка – страшное оружие, не менее опасное, чем винтовка со штыком. Ну, а в случае необходимости ей действительно можно отрыть небольшой окоп или могилу.

Гитлер молча кивнул и, отложив лопату в сторону, в полной тишине взялся за автомат.

– Обратите внимание, мой фюрер, – нарушил тишину Скорцени, – большевики используют немецкий калибр – девять миллиметров. Автомат приспособлен под парабеллумовский патрон.

Гитлер вскинул голову и посмотрел на Скорцени:

– Отто, я жду от вас подвига! – напыщенно воскликнул он. – Мне нужна победа, и только победа! Я знаю, что для тебя и твоих бойцов нет ничего невозможного. А я обещаю вам, что германская промышленность даст вам вооружение лучше, чем у русских. У вас будет самое лучшее в мире оружие!

Потом он повернулся ко всем присутствующим:

– Сделайте все, что в ваших силах, но в любом случае к середине мая Фарерские острова должны стать нашими. До начала летней кампании Англию необходимо полностью и окончательно выбить из войны.

23 апреля 1942 года. 23:05. Сталинград, станция Гумрак

Подполковник ОСНАЗ Сергей Александрович Рагуленко

Конец апреля в Сталинграде – это уже настоящая весна. Западный ветерок доносит до нас одуряющие запахи полыни и цветущей степи. Забыть бы сейчас о войне и пойти прогуливаться под луной и звездами с симпатичной девицей, предварительно набросив на ее хрупкие плечики свой утепленный китель.

Но запахи цветов смешиваются с соляровым угаром, а ночь наполнена не девичьим шепотом и стрекотанием кузнечиков, а командами, солдатским ядреным матом и ревом тяжелых дизелей. Родная стихия. Мы с Леней Брежневым стоим на пригорочке и наблюдаем за погрузкой моей бригады в эшелоны. Наша 2-я гвардейская механизированная бригада ОСНАЗ готовится к отправке в район сосредоточения. Где это – не наше дело, узнаем, когда наш «папа» – Бережной – будет ставить нам задачу. Вообще-то наш комиссар нормальный мужик и, между прочим, вполне не дурак выпить и пройтись по бабам.

Бабы, кстати, как и девушки, в окрестностях Сталинграда тоже имелись. От налетов с воздуха станцию прикрывает зенитно-артиллерийский полк с исключительно дамским личным составом. Может быть, это тот самый полк, что в нашем прошлом ценой своей жизни задержал прорыв немецких танков у Латошихи. А может, и не тот самый… Если разобраться, то это не суть важно. Главное то, что за этих девочек, надевших солдатские гимнастерки и юбочки, сапоги и ботинки с обмотками, которые им явно не по размеру, мы готовы перестрелять всех немцев, которые попадутся нам на пути.

А пока соблазн велик. Высокие и не очень, пухленькие и худенькие, грудастые и не очень, блондинки и брюнетки, вчерашние школьницы-десятиклассницы, того самого знаменитого выпуска сорок первого года, и студентки, для того чтобы отправиться на фронт, бросившие свои филфаки и биофаки. Все они одновременно и бойцы Рабоче-крестьянской Красной армии и дочери их праматери Евы, которым хочется даже в военное время вспомнить, что они женщины, которым природой дадено любить и быть любимыми. Тем более что от слова ОСНАЗ и позвякивающих медалей и орденов девичьи сердца тают, как мороженое в руках, только успевай облизывать пальчики.

Мои ребята тоже не железные, и на них, так же как на девушек-зенитчиц, действует весна, и им тоже хочется обычных человеческих чувств и немного счастья. В бригаде примерно полторы тысячи бойцов, и у каждого из них свой путь на этой войне. Пусть сейчас даже со спины легко можно отличить новичков от бывалых ветеранов, прошедших с нами весь боевой путь от Евпатории до Риги, но и любой из новичков тоже чего-то стоит. У каждого из них были бои, окружения, раны, госпиталя, боевые награды, которые в эти годы давали весьма скупо. Необстрелянных бойцов и командиров в нашем пополнении нет. Нет среди наших новичков и полуграмотных колхозников, для которых трехлинейная винтовка Мосина – это уже «чудо-оружие».

Большей частью это молодые, в недавнем прошлом городские мальчишки, восемнадцати-двадцати лет, которые в своей жизни никого еще не целовали и не любили. Сейчас мальчикам хочется на танцы, да и девочкам тоже хочется того же. Но мальчики пойдут на войну и могут там погибнуть. Ведь даже в ОСНАЗе, несмотря на всю нашу технику и тактику, тоже бывают потери, и мне тоже приходилось – да еще, тьфу-тьфу – придется не раз писать похоронки. Чудес на свете не бывает, потери можно уменьшить, но совсем обойтись без них невозможно.

Быть может утрата этого первого советского поколения – молодых парней двадцатого – двадцать третьего годов рождения, из которых уцелело всего три процента, и сказалась позднее через пятьдесят лет на судьбе СССР? Чем больше их дойдет до Победы, чем быстрее она наступит, тем легче будет предотвратить то, что в нашей истории называлось «девяностыми».