Сказания Меекханского пограничья. Восток – Запад - читать онлайн книгу. Автор: Роберт М. Вегнер cтр.№ 28

Дагена подняла руку:

– Какие проблемы, кха-дар?

– В свой черед доберемся и до этого, дочка. Коней расседлать, накормить и напоить. Только два костра. Только на час. Потом – сборы.

Покидая седло, Кайлеан пошарила сознанием вокруг. Ничего, пустота. Она потеряла Бердефа.

Следующий ее час заполнили привычные лагерные хлопоты. Она сняла седло, почистила коня, надела ему на морду мешок с овсом. Потом помогла Лее вырыть яму, в которой они разожгли небольшой костерок. Сухой конский навоз горел медленно, почти без дыма. Поставили над ним наполненный водою котелок, после чего бросили внутрь несколько горстей сушеного мяса и трав. Ночь не обещала быть холодной, но разогреться перед ночевкой на голой земле стоило.

Потом Ласкольник обронил несколько слов, и весь чаардан снова собрался вокруг него. Кайлеан, грея ладони о кружку с супом, всматривалась в командира.

– Ну, к делу, дети. – Мужчина блеснул зубами. – Пора объясниться. Пока мы стоим здесь, Йавенир, Дитя Коней, Отец Войны се-кохландийцев, этот старый сукин сын, который попортил нам столько крови, умирает.

Она почти уронила кружку. Йавенир умирает. Это… почти невозможно. Отец Войны был всегда, сколько она себя помнила. Жил он где-то там, на востоке, в шатре из златотканого шелка, откуда высылал конные отряды, чтобы те грабили и убивали. В детстве она представляла его гигантским, толстым, словно вепрь, сидящим на куче подушек чудовищем, которое на завтрак пожирает жаркое из меекханских детей. Позже в этом образе мало что изменилось. Йавенир был… постоянен, неизменен, словно восходы и закаты солнца. Известие, что он – обычный смертный, который может умереть, как любой другой, было почти невероятным.

– Сукиному сыну, наверное, лет девяносто.

– Точнее, Файлен, почти так, но мы не знаем, сколько именно, поскольку он и сам наверняка не помнит, когда родился. – Кха-дар иронично усмехнулся. – Заболел он уже с год назад, и сильнейшие жереберы не могут ему помочь. Но в его возрасте в этом нет ничего удивительного. Что важнее – это верные сведения. Несколько людей умерли, чтобы нам их доставить, поскольку в последний год весть о болезни Отца Войны была самой страшной тайной Золотого Шатра.

Ласкольник развернулся к ним боком и принялся прохаживаться. Три шага влево, поворот, три шага вправо, поворот. При длительных речах он всегда шагал, а значит, надо ждать серьезных разъяснений.

– Но три или четыре месяца назад слух пошел в мир, а вместе со слухом – начались и проблемы… – Он заколебался, словно не знал, с чего начать. Наконец остановился, выставив перед собою раскрытую ладонь. – Вы знаете, что есть пять Сынов Войны. Аманев Красный, Кайлео Гину Лавьё, Ких Дару Кредо, Завир Геру Лом из Клаххиров и Совиненн Дирних. – После каждого имени он загибал палец. – Вместе эта пятерка составляет военный кулак Йавенира. Но с двумя Сынами нынче проблемы. Аманев – из глиндоев, его племя присоединилось к се-кохландийцам более сорока лет назад. Совиненн – полукровка из ковенхов, командующий тем, что осталось от племен, что обитали ранее на нашей границе. Во-первых, они не се-кохландийцы, но теоретически имеют право носить титул Отца Войны. Во-вторых, оба своим положением обязаны Йавениру, и не факт, что новый Отец Войны и дальше пожелает считать их Сынами Войны. В-третьих, они от души ненавидят остальных предводителей.

Он снова прервал себя и принялся расхаживать. Кайлеан незаметно усмехнулась – что бы там ни было, но оратором Ласкольник был скверным. Если что-то он и не любил больше длинных бесед, то разве что ситуации, когда ему приходилось говорить самому.

– Вы все знаете, как это у них выглядит: Отец Войны и пятеро Сынов Войны – деление простое и ясное. Он держит все в кулаке, они правят на покоренных территориях, а во время войн командуют большими отрядами. Сын Войны – это титул чести, а когда Отец Войны умирает, то именно из них выбирают наследника. А порой выбирает тот, кто останется на ногах последним, держа в руках окровавленный нож. Понимаете?

Некоторое время стояла тишина.

– Они станут резать друг друга? – Дагена спросила легко, словно речь шла о развлечении малых детей.

Ласкольник остановился на полушаге.

– Мы так надеемся… Надеемся на битву между Сынами Войны, едва только над Золотым Шатром появится сломанная стрела. А потом, когда все стихнет, а победитель вытрет нож об одежды покойных, мы надеемся, что он попытается двинуться на запад. Потому что ничто так не укрепляет власть среди кочевников, как хорошая, приносящая множество трофеев война. – Он замолчал, и даже темнота не помешала увидеть, как он сжал челюсти.

Все ждали. Наконец Кошкодур откашлялся:

– А что Отец Мира? И Сыны Мира? Разве им не нужно как-то высказаться об этом деле?

– Отец Мира не покидал Золотой Шатер вот уже тридцать лет. Сыны Мира – тоже. Отодвигая их от власти, Йавенир использовал тот факт, что с империей никогда не заключался формальный мир. Мы даже не знаем, живы ли они. Когда кочевники двинутся, Меекхану придется справляться самому.

– Но ведь не мы станем их задерживать, верно, кха-дар? Нас маловато.

Командир усмехнулся в усы:

– Если понадобится, то, что ж – служба. Кроме того, зачем мы стягиваем сюда гвардейские полки? Мы показываем клыки и надеемся, что этого хватит. Но здесь, на востоке, игра началась уже некоторое время назад. Сыны Войны перемещают верные себе отряды таким образом, чтобы суметь как можно быстрее добраться до глотки противника. Крылья Молний, жереберы и меньшие шаманы движутся туда-назад по всем степям. И самое забавное, что все при этом всех убеждают в своих добрых намерениях. – Он широко ощерился. – Ближе всего от границы – войска Совиненна Дирниха, он же, наислабейший из Сынов Войны, командует разрозненным сборищем полупокоренных Йавениром племен и родов. Мы полагаем, что есть у него примерно три тысячи верных ему Молний, десять – двенадцать тысяч легкой кавалерии, несколько жереберов и горсточка племенных шаманов. Он-то может быть уверен, что наследник Йавенира, кто бы им ни оказался, проволочет его труп всеми степями, поскольку остальные братья совершенно его не любят. Оттого он поспешно усиливает свое положение, рассылает во все стороны гонцов, ищет союзников. Он не может рассчитывать на титул Отца Войны, а потому охотно оторвал бы от се-кохландийских земель кусок в сто миль восточнее Амерты и провозгласил бы себя великим вождем. Но, как я уже говорил, игра идет, а он – не единственный игрок.

Он снова прервал себя, словно почувствовав, что сейчас попал в места, выбраться откуда было не так уж и просто. Засопел и махнул раздраженно руками.

– Какая игра, кха-дар? – Дагена посчитала нужным прийти ему на помощь.

– Один из братьев держит за его спиной нож. Мы не знаем, кто именно, но полагаем, что, едва начнется забава, Совиненн подохнет первым. А мы хотим этот нож выбить из держащей его руки.

Воцарился миг тишины. Похоже, Ласкольник посчитал, что он сказал все, что хотел. Все же оратором он был настолько же плохим, насколько хорошим кавалеристом.