Сказания Меекханского пограничья. Восток – Запад - читать онлайн книгу. Автор: Роберт М. Вегнер cтр.№ 139

Нет!

С диким криком он отбросил оружие от себя подальше, склонился и ухватил лежащего за одежду.

– Зачем? – выдохнул Альтсин ему в лицо.

Улыбка на окровавленных губах выглядела почти ласково.

– Слушай.

Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш, плюу-у-ух.

Камешки, падающие на берег и на гладь вод. Альтсин замер. Сколько времени прошло с того мига, как Явиндер подбросил их в воздух?

– Мне нужно было увериться. – Старик говорил невнятно, губы его начали опухать. – О, Владычица. Кровь. Моя собственная. Знаешь, сколько времени я не чувствовал привкуса собственной крови? И зуб… проклятие, да у меня зуб шатается.

Он выглядел восторженным и испуганным одновременно.

– Кто бы подумал, что ему удастся? Говорили, что это невозможно. – Он захохотал, брызгая капельками красного. – Один шанс на миллион? На сто миллионов? Не возвращайся в город, парень. Убегай. Как можно дальше от Храма Реагвира и от Меча. Сейчас же. Поверни вправо, ступай на юг. В пяти милях отсюда есть рыбачий хутор. Найми лодку или укради ее – и уплывай. К несбордцам или вверх по реке, в Меекхан. Смени внешний вид, акцент, одежду. Скройся в спокойном месте, где не будет возможности подраться. Может, тогда проживешь еще какое-то время.

– Что происходит?

– Неважно. Ты не можешь ничего поделать. Не возвращайся в город, ты им не поможешь.

– Кому?

– Цетрону. И другим. Граф знает, что никогда не получит власть в прибрежных кварталах, если не уничтожит Лигу Шапки. Он хотел бы собрать побольше информации, получше приготовиться, но… эти твои воспоминания… наделали шуму… Терлех почуял, что появился кое-кто еще, а потому решил ударить. Вечером он пошлет в порт всех, кого имеет. Всех Праведных, большинство стражников, наемных чародеев. Хотя на самом деле ему нужен не Толстый, а ты. Терлех приказал найти того, кто убил его Праведного и в чьей голове горят подобные воспоминания. Беги.

Альтсин отпустил старика, встал и отыскал свои кинжалы. Ясновидец внимательно следил за ним.

– Если ты вернешься, я тебе не помогу, – произнес он медленно. – Ты наверняка погибнешь.

Вор проигнорировал его, сунул оружие в ножны, поправил одежду и быстрым шагом отправился в сторону города.

* * *

До Понкее-Лаа он добрался уже в сумерках. Солнце спряталось за горизонт, ворота вдоль линии стен закрывали засовы. В эту пору года быстро темнело.

Когда он вошел в прибрежные районы, то понял, что уже поздно кого-то предупреждать.

Фонарщики нынче не вышли на работу.

Масляные лампы, наполненные чистейшим тюленьим или китовым жиром, стояли на расстоянии в десяток-полтора ярдов. Давали они аккурат столько света, чтобы в сумерках не наталкиваться на стены, но многие годы оставались гордостью города, а цех фонарщиков исполнял свои обязанности с почти религиозной истовостью. Его члены, одетые в тяжелые кожаные накидки, ночами напролет кружили по улицам, проверяя уровень масла, обрезая фитили и очищая стекла в фонарях. Для большинства обитателей они оставались настолько же невидимыми и настолько же неразрывно связанными с городом, как и морской ветер.

Но не сегодня и не в этих кварталах.

В Понкее-Лаа было немного сил, способных сделать так, чтобы фонарщики оставили в темноте какие-то из улиц.

Альтсин чувствовал под кожей без малого дрожь наслаждения. Битва. Схватка во мраке. Планы и тактики, засады и хитрости, кровь на мостовой и чувство триумфа. Невольно он оскалил зубы.

Прикрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул, вырываясь из круга безумных мыслей и эмоций. Если ясновидец прав, если здесь были Праведные, эти безумные сукины дети, то любая лобовая атака стала бы самоубийством.

Проклятие, уже войти в эти районы было самоубийством. С тем же успехом можно сесть на горячих углях и ждать, что это излечит от головной боли.

Альтсин осмотрел улицу. Последняя зажженная лампа горела в каких-то тридцати футах за его спиною, впереди же, перед ним, был вход в Мухреи. Портовый квартал тонул во тьме, как будто там сидело нечто, пожирающее свет. Альтсин не видел дальше нескольких шагов, даже белые стены ближайших домов, казалось, излучали тьму. У него засвербело между лопатками. Кто-то бросил заклинание, погружающее район во тьму. Целый район.

Он ощерился шире. Все даже интересней, чем он надеялся.

Зачем ты это делаешь?

Это была одна из тех мыслей, которые он сдерживал с того момента, как Явиндер сказал ему, что вечером произойдет в городе. Отчего не сбежать и не скрыться в провинции? Денег, размещенных им в банках, наверняка хватит до конца жизни.

До конца жизни…

Гонимый, забитый, выслеживаемый, будто животное.

Порой отступить от волны означает только пасть еще быстрее.

За спиной, в глубине улочки, он услыхал медленные шаги и стук о мостовую окованной палицы. Эти окрестности фонарщики все же пока посещали регулярно. Он улыбнулся еще шире.

Четвертью часа позже он стоял на том же самом месте, одетый в кожаный плащ с капюшоном, кожаные штаны и с кожаной маской на лице. Порой случалось, что перегретая лампа взрывалась в тот миг, когда в нее доливали топливо, и разбрызгивала вокруг горящую жидкость, потому подобная одежда являлась весьма разумным решением. Банка с маслом, которую он прихватил с собой, была уже почти пуста, но это оставалось наименьшей из проблем. Он еще поднял с земли фонарь и длинный, на десять футов, шест, заканчивающийся фитилем и маленьким крюком. Шагнул во тьму.

Все пошло иначе, чем он надеялся. Никаких зловещих теней и мрачных фигур, скользящих мимо, словно духи. Круг света, отбрасываемый лампадкой, отчетливо сжался, однако не настолько, чтобы не освещать ему дорогу, а свербеж между лопатками чуть-чуть усилился. И только-то. Чары, похоже, не должны были укрыть все непроницаемым мраком, но – просто привести к тому, чтоб любопытные глаза не замечали того, что должно оставаться скрытым. И естественно – чтобы предупредить владельца тех глаз, что лучше залечь в постель, напиться или покувыркаться с женой, необязательно даже с собственной, а не торчать у окна и не таращиться в ночь.

Первый фонарь вынырнул из тьмы всего в нескольких шагах от него. Железный столп с застекленной клеткой наверху. Альтсин остановился, медленно поставил на мостовую банку с маслом, потом – фонарь, потянулся. «Ну, давайте, ублюдки, – подогнал он их мысленно, – а не то еще миг-другой, и поймете, что я понятия не имею, как это делать».

Он зажег фитиль на торце шеста. Посыпались искры, пламя оказалось удивительно ясным и живым. Потянулся за емкостью с маслом.

Шаги.

– Мастер цеха не сообщил тебе, что нынче вам не до́лжно входить в квартал?

Он резко, словно его поймали врасплох, повернулся. Их было двое: низкий худыш и высокий, мощный, будто стогаллоновая бочка, дуболом. Худыш терял тень, ленты тьмы стекали с него на мостовую, вились во все стороны. Чародей и его охранник. Дуболома вор пока мог проигнорировать, великан стоял, слегка склонившись вперед, со свободно опущенными ладонями и широко расставленными ногами. Эта поза могла устрашить, но она оставалась неудобной и для атаки, и для защиты. А чародей…