— Плакала моя репутация… — весело сообщила Паола.
— Репутация или жизнь… — хмыкнул за нашими спинами Дмитриев. — Плевать на репутацию, синьорина, к чему она покойникам?
— Не уверена, что вам дано это понять, — искоса взглянув на майора, снизошла до ответа Паола.
— А впрочем… Давайте поторапливаться, господа. В доме сейчас переполох, наверняка вызывают полицию. Хотелось бы улететь раньше, чем сюда прибудут карабинеры.
С такой постановкой вопроса трудно было не согласиться. Дверка, ведущая в кабину самолета, была заперта, но на такой смешной замочек… Паола мигом забралась внутрь, мы с Дмитриевым тоже собирались последовать ее примеру. Но… Не собрались. Я увидел уже знакомую красную точку на его груди буквально за долю секунды до того, как пуля вошла в тело майора. Отброшенный сильным ударом, он навзничь рухнул в узкий промежуток, остававшийся между корпусом самолета и причалом. Не раздумывая, я прыгнул следом за ним. Погрузиться основательно он не успел, максимум полметра от поверхности. Крепко вцепившись в безвольное тело напарника, я, отфыркиваясь, вынырнул из воды. Пуля прилетела с того берега, и сейчас между нами и невидимым снайпером находился невысокий деревянный причал, надежно прикрывающий нас от неприятеля. Я несколько раз крикнул, привлекая внимание Паолы, наконец ее удивленное лицо появилось в открытом окошке кабины. Она не сразу увидала нас, зато заметив, не стала тратить время на дурацкие вопросы, а мигом бросилась на помощь. Ведя за собой на буксире потерявшего сознание майора, я обогнул самолет. Паола уже открыла с этой стороны дверь, ведущую в салон, и совместными усилиями, толкая и вытягивая, нам удалось поднять тяжелое тело на борт. Я забрался следом.
— Что случилось? — спросила Паола, с тревогой глядя на меня.
— Кто-то подстрелил его с того берега, — ответил я, не вдаваясь в подробности. — Как у тебя? Можем взлетать?
— Да, все нормально, полные баки, и ключ был в кабине. Заводить?
Я энергично кивнул, и проводив взглядом метнувшуюся в кабину фигурку, начал торопливо закрывать внешнюю дверь. А уж потом склонился над распростертым на полу телом. Дмитриев был жив, но… Не более. Стрелял не просто снайпер, это был выстрел профессионала «экстракласса». С расстояния более полутора километров он попал именно туда, куда целился — на полсантиметра выше края бронежилета. Майора спасло чудо, наверное, в момент выстрела он откачнулся, и пуля вошла не в горло, а чуть правее и ниже.
Двигатель уже несколько минут гудел, постепенно набирая обороты, наконец самолет мягко качнуло, и я заметил, как берег начал быстро отдаляться, Паола выходила на старт. Я сумел отыскать в салоне обязательную аптечку и уже приступил к оказанию первой помощи, когда наш «аэроплан» оторвался от воды. Насколько я мог судить, Дмитриеву везло, как утопленнику — пуля прошла навылет, не задев ни одного важного кровеносного сосуда. Правда, из поврежденных «неважных» кровь хлестала ничуть не хуже, но мне кое-как удалось наложить повязку, приостановив этот поток. На этом мои медицинские познания заканчивались. Единственное, что я мог сказать определенно, — если через максимум полтора часа мы не доставим его в больницу не было смысла вытаскивать майора из воды. Он просто истечет кровью, так и не приходя в сознание. Тяжко вздохнув, я пристроил его поудобнее и отправился в кабину.
Мне и в голову не приходило винить в случившемся бандитов Кольбиани. Красная метка — фокус лазерного прицела был хорошей визитной карточкой. Да и уровень подготовки стрелявшего… Я прошел достаточно суровую школу и хорошо знал, что людей, способных сделать такой выстрел, считают по пальцам. И двух рук обычно вполне хватает.
Дмитриева свалил тот же господин, который за день до этого положил всю его группу. И оставил свою «визитку», пальнув между нашими глупыми головушками. Тот же почерк, класс, оснастка. Как же ему удалось нас вычислить… Дмитриев считал, что ликвидатор сначала придет за ним. Но искать майора он будет рядом со мной. Веселенькая история. Уровень осведомленности нашего «друга» наводил меня на нехорошие подозрения. Нехорошие, но увы, абсолютно необоснованные.
Так или иначе, но теперь была моя очередь. Московские «доброжелатели» заказывали нас обоих, Виталий Борисович свою долю получил — месье Андре Дюпре, пожалуйте строиться… Обидно. Досадно.
Но… Ладно. Для того чтобы зажарить рыбу, ее сначала нужно поймать. Пусть попробует… Фантазер.
— Андре? — окликнула меня Паола. — У тебя такое лицо… О чем ты думаешь?
— О разном… — рассеянно ответил я, перебираясь поближе к ней, на соседнее кресло, и закуривая. — Настала пора поговорить о королях и капусте. Например, о том, с какой стати ты решила приехать на эту виллу? Я же был в твоем миланском офисе. Он вполне прилично оборудован, даже в нем было бы менее опасно, чем посреди всей этой дикой природы. Зачем, Паола?
Она недовольно отмахнулась от сигаретного дыма и искоса посмотрела на меня.
— Что за гадость ты куришь?
— «Camel» без фильтра. Нормальные сигареты. Если не хочешь говорить…
— Дай мне сигарету, — без всякого перехода попросила она. Закурила, глубоко затянувшись. Закашлялась. — Я же говорю — гадость… — Некоторое время она молчала. Потом начала, не глядя на меня. — Мне посоветовал Луиджи. То есть он советовал не вкладывать деньги в реконструкцию этого дома. Я редко в нем бывала, у меня есть еще один, на другой стороне озера. Тебе бы там понравилось. Забор до неба, везде сигнализация, подземные ходы. Как… Тюрьма. А старый дом… Он принадлежал отцу. Это его дом. Когда он умер, я назло ему переделала третий этаж. Но сам дом, все вокруг — это осталось прежним. Я не могла в нем жить. Слишком мешали воспоминания. Не знаю, поймешь ли ты… Мне все время казалось, что отец жив, что сейчас он выйдет из-за угла мне навстречу, и… Я никогда не любила его. И всегда боялась.
Она потушила сигарету и медленным движением откинула упавшие на глаза волосы.
— Когда я стала подозревать Луиджи, у меня началась паника. Он работал еще у отца, потом поддержал меня, когда я вернулась. Когда-то Луиджи пытался ухаживать за мной, но я… В общем, у него ничего не получилось. Наверное, уже тогда он затаил обиду. Но больше мы никогда не возвращались к этому, все шло нормально. Он стоял со мной рядом шесть лет, знал почти все обо мне и абсолютно все о моей охране. Как, где, что… И этот человек — предатель… Представляешь? Он участвовал в переоборудовании всех офисов, загородного дома, квартиры в Милане, он ориентировался везде, кроме дома отца. И я решила уехать сюда. Он начал уговаривать меня не делать этого, потом испугался и позвонил Кольбиани. Доменик засек этот звонок… А остальное ты видел сам. — Она посмотрела на меня. Хмуро, через силу улыбнулась. — Ну? Я ответила на твои вопросы. Ты доволен?
— Почти, — уклончиво сказал я. — Что ты собираешься делать дальше? И куда мы летим? Майору нужен врач. Он истекает кровью.
— Мы летим в Геную. Там есть место для посадки. И там стоит моя яхта. Я еще несколько дней назад приказала капитану быть готовым к отплытию в любую минуту. А дальше… Кольбиани в Риме, Давид исчез… Состояние дел таково, что… В общем, все плохо.