Кносское проклятие - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Петров cтр.№ 19

Я собирался провести вечер дома. С тех пор как мы расстались с женой, я разлюбил бывать на людях. В последние годы, если работа не требовала моего присутствия где-то, то мне больше всего нравилось забиться в свою нору и сидеть там. Иногда я включал телевизор, но не для того, чтобы смотреть, а лишь для фона.

Внешне мое поведение ничуть не изменилось, однако лишний раз встречаться с женщинами я избегал. Если нужно для дела — пожалуйста, а в остальном я до сих пор не мог преодолеть какого-то непонятного чувства…

А тут — красивая молодая женщина с низким грудным голосом. Да, именно голос Зои заворожил меня с первой нашей встречи.

— А где? — спросил я, уже мысленно прикидывая, в какое кафе мы могли бы заскочить.

— Вы можете навестить меня, — ответила она просто. — Я живу на Васильевском острове. Пятнадцатая линия. Вам не далеко?

— Не далеко, — сказал я. — Главное, потом успеть обратно до разведения мостов.

Мог бы добавить, что через два дня мне предстоит покрыть расстояние, по сравнению с которым поездка с Обводного канала на Васильевский остров — просто детская прогулка. Киллер назначил мне встречу в центральной Финляндии…

Впрочем, рассказывать о предстоящей встрече с убийцей я не собирался. Прежде всего потому, что нельзя разглашать ход расследования, но главным образом потому, что такое мое сообщение повергло бы неподготовленного человека в тяжелый шок.

Посторонним вовсе не нужно знать все о нашей работе.

В маленькой однокомнатной квартире у Зои все было устроено по-современному. Никаких стен, никаких перегородок. Кухня, жилая зона и прихожая — все вместе. Кроме ванной с туалетом, разумеется.

Посреди получившейся таким образом просторной комнаты лежал ковер, сшитый из разноцветных лоскутов материи, а по стенам висели картины. В изобразительном искусстве я разбираюсь плохо, но по-моему, это была обыкновенная мазня.

— Картины моих друзей, — пояснила девушка, заметив, что я смотрю на стены. Я неопределенно пожал плечами. По профессиональной привычке взгляд мой ничего не выражал. Зачем высказывать суждения? Очень может быть, что эти друзья — вполне хорошие люди…

У окна стоял стол с компьютером, вокруг которого были разложены раскрытые художественные альбомы.

— Здесь я работаю, — сказала Зоя. — Надо ведь заканчивать диссертацию. Саул Аронович — очень требовательный научный руководитель.

— Требовательный? — неопределенно хмыкнул я. — Что ж, может быть. Кстати, вы знакомы с Аней?

Мой вопрос девушку развеселил. Она засмеялась и встряхнула золотистыми длинными волосами.

— Ах вы об этом! — сказала она, показывая великолепные белые зубы. — Все об этом спрашивают, об этой Ане. Далась она вам! Не понимаю, что тут интересного. Ну, полюбили два человека друг друга. Ну, живут вместе. Что тут плохого?

— Плохого — ничего, — заверил я. — Просто возраст у этих двух людей несколько разный. Разница в сорок восемь лет — это, согласитесь, не каждый день встречается.

Но Зоя не согласилась.

— Какая разница? — запальчиво сказала она, и ее глаза сверкнули чуть ли не гневно. — Все так носятся с этим предрассудком! Если двое любят друг друга, то что может значить возраст или еще что-то?

Для гостей в квартире был отведен низкий и очень мягкий диван, едва опустившись в который чувствуешь, как утопаешь чуть ли не с головой. Оказавшись совсем рядом с девушкой, я уловил запах ее духов, почему-то меня взволновавший. Впервые за долгое время меня вдруг заинтересовала такая штука…

— Я хотела поговорить о Димисе, — начала Зоя, взяв в руки заранее отложенную папку с бумагами, из чего я понял, что она готовилась к нашей беседе. — Сначала мне не хотелось об этом говорить, — призналась она. — Казалось, что все это не имеет отношения к его смерти. К убийству. Но в последние дни вдруг подумала: а почему бы и нет? Тем более что вы сами в прошлый раз признали, что убийство скорее всего имеет отношение к профессиональной деятельности Димиса.

— О которой я, кстати сказать, ничего не знаю, — вставил я. — В чем вообще заключалась эта самая деятельность? Насколько я понял, он изучал минойскую цивилизацию?

— Да, — кивнула девушка и открыла папку с бумагами, на которых были изображены какие-то таблички с письменами. — Ничем особенным Димис не занимался, — сообщила она. — Он изучал письменные свидетельства минойской культуры. Их сохранилось не так уж много, но самое главное — минойская письменность не расшифрована. Сколько ученые ни бились над загадкой этой письменности, до сих пор поиски ни к чему не привели.

Строго говоря, историкам известно два вида минойского письма. Они называются минойское письмо А и минойское письмо Б.

Одно из них, а именно Б, сумели расшифровать обычным способом. Этот способ связан с удачей и везением. Была найдена так называемая билингва, то есть надпись одного содержания, выполненная на двух языках: минойском и древнегреческом. Легко прочитав древнегреческий текст, историки-лингвисты сумели путем подстановки знаков раскрыть тайну минойского письма Б.

К слову сказать, прочитанные минойские тексты дали исследователям очень мало. Все они были хозяйственного содержания — долговые расписки, подсчеты стоимости строительных работ и так далее.

Из этих текстов стало предельно ясно только одно: народ минойцев не имел никакого отношения к древним грекам. Язык, религия и культура были совершенно иными, и пришедшие на Крит греки начали строить свою культуру как бы на пустом месте.

А что же представляли собой эти загадочные минойцы, так никому и не ясно до сего дня.

— Димис был уверен, что расшифрованная письменность Б использовалась специально для малозначительных записей, — сказала Зоя, — а все важные записи делались письмом А, которое мы не умеем прочитать. Вот, собственно, вокруг этого и крутились все споры.

— Да… — протянул я, все еще до конца не понимая, какое отношение рассказ девушки о сугубо научных спорах в академической среде может иметь к гибели Димиса Лигуриса. — Очень интересно, конечно. А у него были какие-либо подтверждения этой теории?

— Были, — кивнула девушка. — Очень веские подтверждения. Дело в том, что Димис мог читать эти тексты.

— Так называемое письмо А? — уточнил я на всякий случай.

— Именно, — подтвердила Зоя. — В это трудно, даже невозможно поверить. Никто в мире не сумел расшифровать минойскую письменность, а Димис, похоже, смог.

Людям моей профессии нередко приходится сталкиваться с ненормальными. Тут вырабатывается определенная привычка. Любой разговор может вдруг, внезапно принять совершенно безумный поворот, и ты понимаешь, что перед тобой — сумасшедший. Просто ты раньше этого не замечал, а сейчас он взял да и раскрылся во всей красе.

Вот и сейчас мелькнула тревожная мысль: а Зоя не сошла с ума, случайно? Как-никак минойскую письменность еще никто не прочитал.