Услуги особого рода - читать онлайн книгу. Автор: Анна Данилова cтр.№ 32

– Он не рассказывал вам о том, что ему кто-то угрожает, что он должен кому-то деньги? Потому что, судя по всему, убийство произошло именно в пьяной драке. Обыкновенная пьяная бытовуха. А он был нам так нужен…

– Тоже хотели квартиру у него купить?

– Нет. Но о квартире мы наведем справки. Возможно, кто-то заставил его подписать доверенность… Такое часто случается. Все, тихо… Дозвонился, кажется… Виктор Петрович? Привет. Это я, Макс. Тут труп на Красной Пресне. Улица Заморенова… Да, я здесь…

Когда он положил трубку, Ядвиги ни в кухне, ни в квартире уже не было.

– Она сбежала. Ты же ей денег дал, – сказала Анна, бледная и дрожащая от страха и дурноты, разливавшейся по всему телу. – Максим, я пойду… Это для меня… слишком…

– Я тебя провожу.

На свежем воздухе ей стало получше.

– Что же это такое получается? У Персица что-то искали, все перевернули, – говорила она, уткнувшись в плечо Максима и опираясь на него всем своим слабеющим телом, – а теперь вот здесь, у этого Вегеле. Кто искал? Кто убил? Я уже почти уверена, что Персиц погиб не сам в автокатастрофе. Его могли убить. Максим, мне страшно…

– Не надо было тебе привозить сюда эту девчонку. Оставила бы ее в той деревне, где вы были, вызвала бы ей врача… Местные жители нашли бы, как отправить ее в больницу. Или же, раз уж ты решила привезти ее в Москву, устроила бы ее в первую же попавшуюся больницу. Да в тот же Склиф! А теперь вот дрожишь как осиновый лист, боишься всего. Хотя, как я уже и сказал, убийство этого мужика произошло наверняка по пьяной лавочке. А то, что в квартире погром, то это тоже можно понять. Хозяин мертв – почему бы не поживиться тем, что у него есть в доме. А может, он накануне получил зарплату? Так что пока еще рано забивать себе голову этим убийством. И на трассе Персица никто не убивал. Скорее всего в него вписался какой-нибудь «КамАЗ», а водитель, испугавшись, уехал. Таких случаев знаешь сколько!

– А Гриша? Ты забыл, о чем я тебе говорила сегодня?

– Это отдельный разговор. И здесь действительно есть над чем подумать. А что, если тебе не возвращаться домой, а пожить некоторое время у меня? Не будешь видеть своего бывшего мужа, Машу. Пусть он сам за ней и присмотрит…

– А разве так можно?

– Что именно? Тебе не нравится, что они останутся вдвоем в квартире? Ты ревнуешь его?

– Максим, я никого не ревную, но дело даже не в этом. Ведь это моя квартира. И почему это мне надо оставлять ее кому-то другому?

– Я понимаю тебя. Просто я подумал о том, что тебе будет легче на нейтральной территории, вернее, на моей территории. Успокоилась бы, выспалась…

– Я успокоюсь только тогда, когда пойму, что они такого совершили, что этой девице приходится прятаться у меня и изображать из себя больную, потерявшую память. И еще мне хочется, чтобы все это поскорее закончилось. Я устала. А что, если мне тоже грозит какая-нибудь опасность? Я уже не знаю, что и думать! Максим…

Но договорить она не успела. Двор стал наполняться машинами, из которых показались люди. Увидев Матайтиса, кое-кто подошел к нему, поздоровался за руку. Прокуратура, милиция, врач, эксперты…

Максим привез ее домой уже вечером. Уставшая, переполненная впечатлениями и еще не успевшая привыкнуть к новому для нее качеству любовницы Матайтиса, Анна едва стояла на ногах. Она уже устала размышлять на тему причастности к Машиному делу своего бывшего мужа, устала думать и о Маше, и о всех тех сложностях, которые обрушились на ее голову в тот самый день, когда она решила свести счеты с жизнью. Ей хотелось одного – войти в свою квартиру, принять горячую ванну и лечь спать. Все. И никаких разговоров, никакой тем более близости с бывшим мужем. «Ты посади меня в лифт и возвращайся на Красную Пресню. Может, удастся что-нибудь выяснить о Вегеле…» – сказала она на прощанье Максиму и позволила себя поцеловать.

В лифте она придумывала короткий, но убедительный монолог, который она сейчас произнесет в свою защиту наверняка поджидавшему ее Григорию. Она скажет ему… А что, собственно, она ему скажет? Что подозревает его в сговоре с Машей? Но ведь он просто расхохочется ей в лицо (он это умеет).

Двери лифта раскрылись – перед Анной стоял мужичонка в коричневом мятом костюме и смешной летней кепке набекрень. Он был бледен. Правая кисть побелела от напряжения – он держал в ней большой кухонный нож с пластиковой голубой ручкой.

– В-валентин? – прошептала она, еще не вполне осознавая, какому риску подвергается, стоя в лифте. – Что вы здесь делаете?

– Гони его вещи, сука! – прохрипел он дрожащим от волнения голосом. – Да только тихо и быстро. В квартире никого нет. Можешь не кричать и не звать на помощь. Ни мужика пучеглазого, ни этой молодой сучки, никого нет. Так что отдавай по-хорошему мне все его вещи, да побыстрее… Чего стоишь?

Он свободной рукой схватил ее за рукав и вытащил из лифта, пинками подогнал к двери.

– Я же выносила вам его вещи, а вас уже не было…

– Не каркай. Открывай скорее, мне незачем здесь светиться.

Анна открыла двери и поняла, что забежать в квартиру и захлопнуть их перед носом этого ненормального она все равно не успеет. Это означало, что, впустив его в дом, она рискует быть ограбленной, если не убитой. Но выбора у нее не было. Она быстро вошла в квартиру, забежала в ванную, схватила пластиковый пакет с вещами покойного Персица и швырнула его прямо в лицо Валентину.

– Нате, подавитесь этими вещами. Вам лечиться надо, вы – псих, идиот… неужели вы думаете, что мне нужны его вещи?

– Заткнись. – Он поймал пакет и сразу же вывалил содержимое на пол, принялся рассматривать вещи. Затем, пожав плечами, снова запихал обратно в пакет и бросился к двери. Анна некоторое время стояла неподвижно, все еще не веря в свое везение. Оказывается, этому больному действительно только и надо было, что взять пакет. Очнувшись, она заперла двери на все замки и лишь после этого принялась осматривать квартиру. Постель Маши была аккуратно застелена. Судя по тому, сколько осталось еды, Маша не обедала. Вероятно, она либо сама ушла из квартиры (но тогда она должна была оставить записку), либо ее увез с собой Григорий. И записка нашлась. В гостиной на столе. «Пошла прогуляться. Скоро вернусь. Маша». Здесь же рядом записка от Гриши: «Приглашаю вас двоих вечером на ужин в ресторан. Будьте в 20 ч. дома. Позвоню. Гриша».

Ну вот, теперь мы и ужинать будем втроем. Я, он и его пассия.

Она вошла в ванную комнату, наполнила ванну горячей водой, разделась и легла. Закрыла глаза, и сразу же перед ее мысленным взором возник Максим. Его улыбка и глаза. Потом замелькали картинки прожитого дня: отвратительная, с одутловатым лицом Ядвига, разгромленная квартира Вегеле и его посиневший труп на полу… И вот теперь она осталась совсем одна. Где-то вне ее опустевшего жилища жил своей жизнью ставший ей совсем чужим Григорий, гуляет где-то, подставив свое бледное лицо весеннему солнцу, потерявшая память Маша. Но где она гуляет? И эти две записки – не две ли уловки, две ловушки, маневр, чтобы запутать ее окончательно? Мы, мол, гуляем порознь. Но на самом деле мы вместе, а это ты одна. Совсем одна. Тебя и Миша бросил, да и Матайтис, получив свое, исчезнет из твоей жизни так же неожиданно, как и появился. Кроме того, Матайтис – наш человек, и он действует с нами заодно. Он скоро бросит тебя, как использованную вещь, и тогда ты снова решишься на рискованное путешествие, стремительную и опасную поездку в никуда, только теперь уже на твоем пути не возникнет подставной машины и подставной жертвы. Ты уже на сотом километре впишешься в столб или вовсе слетишь с моста в какой-нибудь овраг, и на месте катастрофы, на месте твоей гибели ни одна добрая душа не положит цветы или пластмассовый венок с красными гвоздиками и искусственной хвоей. Тебя не будет, как не останется и памяти о тебе.