Видящая истину - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзан Деннард cтр.№ 30

Ноэль чуть не умерла тогда, и целая гора камней никогда не искупит эту ошибку.

– Одевайся, – приказала Гретчия, отойдя от огня, – и быстро, пока Альма подметет отрезанные волосы. Скажем Корланту и племени, что ты покидала нас для того, чтобы полностью осознать свои обязанности как ведьмы Нитей.

Ноэль открыла было рот, чтобы заметить, что ее мать не могла иметь двух учениц, а в племени хорошо знали о неудачах Ноэль в колдовстве, но передумала. Альма взялась за швабру, подчинившись приказу, как и положено Ведьме Нитей. Потому что Ведьмы Нитей не спорили, они шли туда, куда вела их холодная логика.

Логика привела Ноэль сюда, так что она будет игнорировать ненависть, страх и боль, будет следовать логике, как ее и учили. Как она делала это постоянно, в Онтигуа, вместе с Сафи.

Сафи. Потерпеть только одну ночь, и Ноэль сможет оставить свою мать и Альму с их петлями, которые они сами же на себя и надели, – и вернуться к единственному человеку, который принимал ее как есть.

Сафи искренне наслаждалась дипломатическим балом во Дворце дожей.

Было трудно не поддаться его очарованию – тепло игристого вина, блеск люстр, свисающих со сводчатого потолка небесно-голубого цвета. К тому же стена вдоль всего бального зала была украшена сотнями мерцающих стеклышек, сквозь которые можно было разглядеть болотистый берег Яданси. Вид был потрясающим, а светящиеся в гавани фонари и всходившая, почти полная луна делали его еще прекрасней.

Никогда в жизни Сафи не ожидала, что так легко вживется в роль доньи. Да еще когда вокруг нее столько людей – тепло их тел наполняет зал, а их постоянная ложь будто царапает ее кожу. Все они, в прошлом – дети из ее компании, успели повзрослеть, в то время как их родители состарились… А точнее, растолстеть, ведь их все эти восемь лет поили вином и откармливали марстокийскими конфетами (которые, по мнению Полли, были последним писком моды).

Сафи была выше многих из них и, несомненно, сильнее, поэтому ее закаленный разум легко отбросил картины трудного детства и старые насмешки. На самом деле она считала, что это ничем не отличается от их с Ноэль мошенничества. Она была правой рукой дяди, когда тот занимался карманными кражами, и понимала, что, возможно, именно тренировки в Онтигуа привели к тому, что он вызвал ее в Веньязу на Военный саммит и попросил притворяться, будто это приносит ей удовольствие.

Она попыталась отбросить эти мысли. Выдержать этот вечер и найти Ноэль через четыре часа, когда куранты пробьют двенадцать, – вот что действительно важно. Тогда она сможет сесть в экипаж, в котором ее будет ждать Мустеф, и уехать навсегда.

Сафи заставила свои ноги встать спокойно (несмотря на то, что она получала удовольствие от вечера, пальцы на ногах беспокойно шевелились) и переключила все внимание на спутника, принца Леопольда Карторранского, наследника императорского престола.

Он вырос настоящим мужчиной, хотя и оставался слишком красивым, чтобы его воспринимали всерьез. Он был, несомненно, самой красивым в комнате, как среди мужчин, так и женщин. Блестящие локоны цвета шампанского, кожа светилась золотом, оттененным легким румянцем на щеках, а длинные светлые ресницы, которые Сафи так живо помнила с детства, густые и изогнутые, красиво обрамляли зеленые, как морские волны, глаза.

Но, несмотря на все внешние изменения, он остался тем же острым на язык, игривым мальчиком, которого она помнила.

Он запрокинул голову, чтобы глотнуть вина. Его кудри колыхнулись, и неподалеку вздохнули несколько доний.

– Ты знаешь… – сказал он вальяжно, отпив вина. Насыщенный баритон с красивыми паузами между словами звучал почти как музыка. – Синий цвет моего бархатного костюма не настолько глубок, как я надеялся. Я специально потребовал «императорский сапфир». – Пауза. – Но я бы скорее назвал его тускло-синим, согласна?

Сафи фыркнула.

– Я рада видеть, что ты не изменился, Полли. Все так же увлечен своей внешностью.

Он покраснел, как и каждый раз в этот вечер, когда она его называла Полли. От этого ей хотелось делать это еще чаще.

– Конечно, я не изменился, – изящно пожал плечами Леопольд. – Мое идеальное лицо – все, что у меня есть, а упорная учеба мне не нужна, ведь в Карторре она нужна лишь для того, чтобы продвигаться наверх.

Он потрепал ее рукой, на которой не было Знака магии. Выражение его лица было самоуничижительным.

– Но ты, Сафия… – Он снова сделал паузу. – Немного изменилась, правда? Это было эффектное появление.

Она отвела взгляд, теперь уже ее щеки зарделись. Не от стыда, впрочем. От смятения. От гнева.

Она прибыла на бал час назад, когда сумерки уже переходили в лунную ночь. Дядя Эрон настоял на том, чтобы они опоздали. Затем по пути во Дворец дожей он достал флягу, прополоскал рот спиртом и сплюнул из окна кареты. Он повторил эти манипуляции еще три раза, пока экипаж не достиг железных ворот дворца. Тогда Эрон взъерошил свои волосы и устремил на Сафи твердый взгляд синих глаз.

– Не подведи нас, – тихо сказал он, прежде чем повысить свой голос до нечленораздельного крика: – Мы… уже на месте?

Это выглядело так, будто лето вмиг превратилось в зиму. Эрон переменился прямо на глазах у Сафи. Холодный, держащийся как солдат дядя, каким она видела его весь день, превратился в глупо улыбающегося пьяницу. Но ее магия не реагировала. Будто обе версии ее дяди правдивы. Тем не менее, это было не так – Сафи ясно видела, что его опьянение было притворным.

В этот момент тошнотворный, обжигающий ужас скрутил ее внутренности. Ее дядя никогда не был пьян. Настолько это было немыслимо, настолько неохватно и странно для ее разума. Но не было никаких сомнений в том, что увидела Сафи. Дядя Эрон убедил ее, ее магию и всю Карторру, что он не более чем пьяный старый дурак.

И каким-то образом от понимания, что все эти двадцать лет были фальшивым развратом, все стало только хуже – она почувствовала ненависть к Эрону. Сколько раз он тащил Сафи в притоны или заставлял смотреть, как собаки, петухи или мужчины бьются до смерти? Как часто он сознательно использовал ее?

Шагая по каменным дорожкам сада дожей, Сафи была вне себя от злости. Ветви кипарисов шептались на ветру, а вечерние лягушки пели в унисон со сверчками. К тому времени, когда она шагнула в передний зал дворца, злость превратилась в бушующую ярость.

Тем не менее, эти языки пламени только усиливали ее решимость. Она – Сафия фон Хасстрель, и это ее чертова жизнь. Сегодня последняя ночь, когда Эрон пытается использовать ее. Сафи гордо шагала по черно-белому мраморному полу огромного вестибюля дворца, и каждый ее шаг отзывался решительным эхом.

К счастью для нее, остальные доны и доньи уже закончили церемонию заверения императора Хенрика в своей преданности. Они давно были в банкетном зале и не видели позднего прибытия Сафи.

К сожалению, император Хенрик настоял на том, чтобы они с принцем Леопольдом ждали, пока не прибудет последний дон. В итоге они прождали целых полчаса. Самообладание императора было на исходе – теперь Сафи знала, что это было намеренно подстроено Эроном.