Грехи наши тяжкие - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Лукин cтр.№ 81

– Струна! – плачуще закричал полковник. – Ты что ж смотришь? Ты погляди, что у тебя на пляже делается!

По сырой полосе песка, оттискивая полиграфически чёткие следы, нагло прогуливалась взъерошенная серая ворона.

Заботливо промытая ночным дождём зелень взбурлила, и из неё по пояс возник ополоумевший сержант милиции. Размахнулся и метнул в пернатую нечисть резиновой палкой – точь-в-точь как дон Жуан в чертёнка арматуриной.

– Карраха! – выругалась ворона по-испански и улетела. Следы замыли.

– Слава богу, успели, – с облегчением выдохнул полковник. – А вон и Пётр Петрович с генералом…

Белоснежная милицейская «Молния», выпрыгивая вся из воды от служебного рвения, летела к ним на подводных крыльях. Сбросила скорость, осела и плавно уткнулась в заранее углублённую, чтобы крылышек не поломать, бухточку. Скинули дюралевый трапик, и, любезно поддерживаемый под локоток тщедушным генералом, на берег сошёл Пётр Петрович – бодрый, обаятельный старичок.

– Лавливал, голубчик, лавливал, – благосклонно поглядывая на генерала, говорил он. – Помню, на Геннисаретском озере с Божьей помощью столько однажды рыбы поймал, что, вы не поверите, лодка тонуть начала. Но осётр – это, конечно, да… Осётр есть осётр.

На трёх мангалах, источая ароматный дымок, готовились шашлыки из только что пойманной рыбины.

– Пойма Волги, Пётр Петрович, – заискивающе улыбаясь и заглядывая в глаза, отвечал генерал. – Райский уголок.

Пётр Петрович приостановился, с удовольствием вдыхая терпкий и упоительно вкусный запах. Одобрительно поглядел на ящики дорогого французского коньяка.

– Ну это вы, голубчик, не подумавши, – ласково пожурил он. – Рай… Ну что… Рай – оно, конечно, да… Однако ж, наверное, скучно в Раю всё время-то, как вы полагаете?

Дон Жуан усмехнулся. Просто поразительно, с какой лёгкостью берутся рассуждать люди о таких вещах, как Рай и Ад. Им-то откуда знать, каково там!

– Нет, голубчик, кое-чего в Раю вы при всем желании не отыщете, – продолжал журчать живой старичок. – Шашлычка того же из осетринки, а? Из свежей, животрепещущей, можно сказать. Коньячка вам опять же там никто не нальёт, нет, не нальёт, даже и не рассчитывайте… И бесполо всё, знаете, бесполо… А тут вот и прекрасные… э-э… – И Пётр Петрович плавно повёл сухой дланью в сторону смуглой рослой красавицы в бикини.

Взгляды их встретились, и дон Жуан чуть не лишился чувств. Мудрые старческие глаза Петра Петровича были пугающе глубоки. Дон Жуан словно оборвался в пропасть. Захотелось изогнуться конвульсивно, пытаясь ухватиться за края, остановить падение…

Пётр Петрович поспешно, чтобы не сказать – испуганно, отвернулся.

– Да, кстати… – озабоченно молвил он и, в свою очередь подхватив генерала под локоток, увлёк прочь. Встревоженно шушукаясь, оба скрылись в зарослях тальника.

Всё ещё чувствуя предобморочную слабость, дон Жуан потрясённо глядел им вслед. Оставалось лишь гадать, кто же он – этот Пётр Петрович. Должно быть, после смерти такой человек высоко вознесётся, а если уж падёт – то, будьте уверены, на самое дно преисподней. Глаза-то, глаза!.. Полковник сказал: из Москвы… Ох, из Москвы ли?..

Сзади под чьими-то осторожными шагами скрипнул песок. Дон Жуан хотел обернуться, но в следующий миг его крепко схватили за руки, и на лицо плотно упала многослойная марля, пропитанная какой-то дурманящей мерзостью.

* * *

Очнувшись, он первым делом изучил застенок. Всюду камень, нигде ни окна, ни отдушины. Единственный выход – железная дверь с глазком. Должно быть, подземелье.

Итак, его опознали… Конечно же, не из какой он не из Москвы, этот Пётр Петрович, а прямиком из-за Ахерона… Мог бы и раньше догадаться!

Да, но если дон Жуан опознан, зачем его посадили в подземелье? Не проще ли было изъять тело, а самого вернуть во второй круг? Или даже не во второй, а много глубже – за побег и угон ладьи…

Что тут можно предположить? Либо его хотят лишить тела в особо торжественной обстановке, что весьма сомнительно, либо… Либо опять приняли за кого-то другого. Ошибся же тогда чертёнок…

Утешив себя такой надеждой, дон Жуан поднялся с жёсткой койки и ещё раз осмотрел камеру. Отсюда и не убежишь, пожалуй… Ишь как всё законопатили!..

Счёт времени он потерял очень быстро. Освещение не менялось. Приносившие еду тюремщики на вопросы не отвечали. Наверное, прошло уже несколько дней, когда в коридоре послышались возбуждённые голоса, и сердце оборвалось испуганно: это за ним.

Лязгнула, отворяясь, железная дверь, и в камеру вошли двое. В коридоре маячило ошеломлённое рыло охранника.

– А? Застенки! – ликующе вскричал вошедший помоложе и простёр руку к дону Жуану. – Самые настоящие застенки! Полюбуйтесь! Держать женщину в подвале, даже обвинения не предъявив! Как вам это понравится?

Тот, что постарше, хмурился и покряхтывал.

– Почему вы знаете, что не предъявив?

– Потому что уверен! – с достоинством отозвался первый и вновь повернулся к дону Жуану. – Скажите, вам было предъявлено какое-либо обвинение?

– Нет, – с удивлением на них глядя, отозвался тот. – Генерал…

– Ге-не-рал? – Тот, что помоложе, запрокинул лицо и расхохотался сатанински. Оборвал смех, осунулся, стал суров. – Недолго ему теперь ходить в генералах. За все свои злоупотребления он ответит перед народом. Хватит! Пора ломать систему!

– Стало быть, никого из этих людей, – склонив упрямую лобастую голову, цедил следователь, – вы не знаете и даже никогда не встречали… Вы присмотритесь, присмотритесь!

Дон Жуан присмотрелся. Совершенно определённо, этих четверых он не встречал ни разу, а если уж совсем честно, то предпочёл бы и дальше не встречать. Один – какой-то всклокоченный, с заплывшим глазом, другой – коренастый, волосатый, насупленный, третий – румяный, придурковато осклабившийся красавец, четвёртый – громила с татуированными лапами… И воля ваша, а веяло от всех четверых неким неясным ужасом.

– Стало быть, не видели, – помрачнев, подытожил следователь. – Ладно, уведите…

Незнакомцев увели.

– Смотрю я на вас – и диву даюсь, – играя желваками, продолжал он. – Почему вы, собственно, так уверены в своей безнаказанности? Да, генерал волевым решением поместил вас в подвал, и генерал за это ответит. Как и за многое другое. Вы хотите здесь сыграть роль жертвы? Но в подвал, согласитесь, могли попасть и сообщники генерала, что-то с ним не поделившие. Вы улавливаете мою мысль?

Дон Жуан был вынужден признать, что улавливает.