Отстегните ремни - читать онлайн книгу. Автор: Катерина Кириченко cтр.№ 15

Пройдя мимо охранника, я отметила, что он даже не оглянулся в мою сторону, я, по всей видимости, в его глазах полностью сливалась с массой старшеклассниц. Это было и приятно, и неприятно одновременно. Приятно, что, несмотря на то, что я ровно вдвое их старше, выгляжу их ровесницей. Чем неприятно — непонятно, наверное, мне в глубине души все-таки не нравилось до такой степени быть похожей на простую московскую школьницу.

Посмотревшись в зеркало (да нет, я вроде очень прилично выгляжу, а мент, наверное, просто ленивый балбес), я поднялась на четвертый этаж по широкой гранитной лестнице с затертыми скругленными ступенями и заглянула в папин кабинет. Урок был в полном разгаре. Размахивая руками, папа убеждал школьников в каких-то законах физики, школьники же — откровенно скучали, в тихой тоске глазея в открытые окна, из которых текла необычная жара, и ждали звонка. Я вспомнила, как себя чувствуешь в последнюю учебную неделю перед летними каникулами, и очень им посочувствовала.

Заглянув в приоткрытую мной дверь чуть поглубже, я тихонько постучалась. Папа повернулся на стук, увидел меня и расцвел в улыбке. Школьники тоже уставились на меня, без особого интереса, но, кажется, с надеждой, что мое появление внесет некоторое разнообразие в унылость происходящего, а может, если очень повезет, их даже отпустят.

Надежды их оправдались полностью. Папа с шутливой безнадежностью махнул детям рукой, как будто говоря: «Бог с вами, олухи», и всех отпустил, а меня подтолкнул за локоть к заветной задней комнатке.

— Устраивайся поудобнее, сейчас я всех вытолкаю, закрою дверь и приду, — бросил он на ходу.

Войдя, я огляделась, выбрала себе диван, скинула кеды, устроилась с ногами по-турецки и закурила.

Через полминуты появился папа, с всклокоченными, как обычно, на манер Эйнштейна черными с проседью жесткими волосами, торчащими рыжеватыми усами и в смешных круглых очках. Очки были новые, с тонкой золотой оправой, я таких не помнила, но по форме они в точности напоминали его старые очки, которые он не снимал все мое детство, а я любила сидеть у него коленях и разматывать маленькими пальцами прозрачный скотч, державший давно сломавшуюся дужку.

Сварив нам по чашечке турецкого кофе на имевшейся здесь же электроплитке, папа сел в кресло напротив меня, и я отметила, что, как и раньше, брючины серого в полоску костюма ему коротковаты.

— Ксюшка, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть, — улыбнулся он еще раз, затягиваясь трубкой.

Папа откинулся в своем, хоть и линялом, но удобном гобеленовом кресле, и, заложив ногу на ногу, приготовился к долгому и приятному разговору. Я подсчитала, что мы не виделись уже года два, с момента его последнего ко мне визита. «Что я там у вас не видел?» — отмахивался обычно он, когда я спрашивала его о следующем приезде.

— Я тоже очень рада тебя видеть, — искренне сказала я.

— Какими такими судьбами тебя занесло, наконец, в наши края? Хорошо, ты хоть летом приехала, а то в другие времена года у нас здесь такая, знаешь, мерзость. А сейчас, — он махнул рукой в сторону окна, — просто рай!

— Ну надо ж было когда-то мне уже и приехать! Не видела давно Москвы, ну и стало интересно, как тут все теперь выглядит.

— Просто наконец «стало интересно»? Ты ничего не темнишь? — прищурился папа с шутливым подозрением.

Папа знал меня как облупленную, и даже то, что мы давно жили в разных странах, не мешало ему читать меня словно открытую книгу. Я решила, что ни к чему от него скрывать…

— Ну, есть вообще-то одно маленькое дельце, по которому я приехала, — призналась я.

— Ага, я так и думал! Рассказывай, если не секрет.

— Ну, дельце это — даже и не дельце, а так… Короче, я случайно познакомилась в Амстере с… мужчиной, моим клиентом, он живет в Москве, ну и, в общем… я к нему приехала… м-м-м… поближе познакомиться…

Папа моментально помрачнел. Отвел глаза, пытаясь скрыть пробежавшую по его лицу тень, начал слишком старательно вытряхивать трубку.

— Я еще ничего не знаю, мы виделись вчера первый раз. Может, ничего еще и не выйдет. Что ты так распереживался? — попыталась я как-то смягчить эффект сказанного.

Папа медленно выбил трубку, набил ее заново и поднял на меня серьезные глаза:

— Послушай меня, Ксения! Ты помнишь, что я тебе сказал, когда ты написала о своем решении остаться жить в Голландии?

— Помню.

— Ксения, дорогая… Ты знаешь, как я тебя люблю! Как я по тебе скучаю… Но жить в этой стране стало невозможно! И я был очень-очень рад, что хоть у тебя жизнь пройдет в нормальной обстановке! Ты помнишь, что как бы трудно тебе там поначалу ни приходилось, я всегда тебе говорил одно и то же: забудь дорогу обратно! Живи там и радуйся, что дешево отделалась! А теперь что ты удумала? Какой такой «мужчина»? У тебя, насколько мне помнится, в клиентах ходят одни эти «состоятельные господа», тьфу, гадость какая, которые от дури и свалившихся на них денег не знают уже, что бы им еще купить в Европе! И тебе из этих понравился мужчина? И как ты себе это представляешь, если, по твоему определению, у вас «что-то выйдет»? Он к тебе туда жить поедет? Или ты ПРИЕДЕШЬ ЖИТЬ СЮДА ОБРАТНО?!

— Па, ну мы пока ничего не загадывали. Да что ты, ради бога, так вообще разнервничался? Еще может ничего у нас и не будет! Хотя мне, если честно, хочется, чтобы было, потому что он мне реально нравится! И не за деньги его, а просто нравится, понимаешь? И вообще, ты хочешь, чтобы я одна всю жизнь прожила? Как ты? Как мама?

— А в Голландии тебе никто не понравился? Во Франции? В Америке, черт ее раздери? Только вот наш этот русский тебе один понравился, который к тому же живет в Москве?!

— Па, сердцу не прикажешь. Я не выбирала его как русского, я тоже, между прочим, не в восторге от того, что он живет в Москве. Это создаст проблемы, если мы решим вместе жить. Ты считаешь, я об этом не думала?

— Интересно знать, что ты придумала?

— Да ничего я не придумала. Буду решать проблемы по мере их поступления.

— Тогда жди их, обязательно получишь, сама напрашиваешься! Не живется тебе спокойно! И будешь решать их «по мере поступления», которое не за горами. Помяни мое слово!

Папа выглядел совсем расстроенным. Я пожалела, что меня так повело на откровенность, не могла будто прикинуться просто западным любопытным туристом!

— Мы вроде пришли с тобой к полному взаимопониманию насчет России? — потерянно спросил он.

На улице тем временем собралась духотища, солнце затянуло тяжелыми серо-желтыми тучами, поднялся неожиданный ветер, и, вероятно, собиралась гроза. Открытую нараспашку створку окна кинуло об стену так, что стекло чуть не разбилось. Папа встал, закрыл окно и принялся молча варить вторую турку кофе.

Да, мы действительно давно пришли с ним к полному взаимопониманию по поводу России. Папа считал и приложил все усилия к тому, чтобы я считала так же, что Россия — несчастная страна, где никогда ничего нормально не было, и, по всей видимости, уже и не будет. Народ русский исторически был жлобоват, труслив и одновременно наивен. Его всегда легко обмануть или запугать. Папа с прискорбием считал, что революция недаром случилась именно у нас, другие страны в нее поиграли-поиграли да и бросили, и только наши дуралеи довели дело до конца. А годы сразу после революции, а весь этот вопиющий в своей беспрецедентной жестокости сталинизм? Что же это за народ, позволивший такому случиться, к тому же не просто случиться, а просуществовать так долго?