Тайна острова Химер - читать онлайн книгу. Автор: Николь Жамэ, Мари-Анн Ле Пезеннек cтр.№ 83

Ей заранее было неприятно то, что она собиралась сделать, но другого варианта она не видела.

Убедившись, что никто не обращает на нее внимания, Мари двумя пальцами достала стакан и незаметно положила его в пластиковый пакетик.

Машина жандармерии остановилась возле одиноко стоящего на берегу океана бельведера. Ностальгическая улыбка тронула губы Райана.

— Вот здесь я встречался с Мэри, когда нам хотелось побыть одним на всем белом свете…

С кульминационного пункта открывалась панорама части острова. Как и на дороги, ведущие в город. Невозможно добраться до него незамеченным.

И не случайно он привел ее в это место.

Мари едва отъехала от здания жандармерии, как за ее спиной послышался голос Райана.

— Езжай в сторону моря, — произнес он. — Покажу тебе спокойное местечко, мне нужно с тобой поговорить.

Она попыталась увидеть его в зеркале заднего вида, но усмотрела лишь макушку: он съежился на полу перед задним сиденьем.

— Гони, — повторил он.

Она в упор посмотрела на него и холодно положила конец начинающимся ностальгическим воспоминаниям:

— Я слушаю тебя.

— То, что я скажу, не так приятно, и, надеюсь, ты простишь меня.

— Избавь меня от преамбул, — сухо приказала она.

Он слегка пожал плечами.

— Жак Рейно, отец Лукаса, является сыном Мадлен Рейно, урожденной Хостье. Банк Хостье, — уточнил он, не сводя с нее глаз.

Она даже не моргнула. Он удивился.

— Ты знала это?

— Вопрос: с каких пор ты это знаешь? — быстро спросила она.

— Со вчерашнего вечера… Но я не мог встретиться с тобой, — быстро добавил он, видя, как она хмурится. — У меня были кое-какие… затруднения.

— Если это все…

Она поворачивалась, когда он удержал ее.

— Где Лукас?

Узнав, что полицейский отбывает на пароме во Францию, Райан немного расслабился.

— Мы получаем небольшую передышку.

— Не нравится мне, что стоит за этими словами…

— Открой глаза, Мари. Он единственный наследник фамилии Хостье, так как у Терезы не было детей и к тому же она отказалась от денег, когда приняла постриг. У Лукаса есть мотив… Золото.

— Он ничего не знает о своей настоящей родне! — громко запротестовала она.

— Это он тебе сказал. А если это неправда, Мари? Если он всегда знал, что Элен была Франсуазой Рейно?

— Нет… нет… это невозможно.

Он успокаивающе поднял руки:

— Ладно, согласен, тогда будем считать, что это всего лишь гипотеза. Еще до дела на Лендсене Лукас случайно узнает, что ограбление банка Хостье, из-за которого он лишается наследства в сто миллионов франков в золоте, — дело рук братьев Салливан. Он полицейский, он расследует, узнает, что они потерпели кораблекрушение у Лендсена, и, рассуждая, как и я, догадается об обогащении некоторых семей…

Мари возмутилась:

— Это уже клевета! Чтобы Лукас специально все устроил для того, чтобы ему доверили расследование?!

— Почему бы и нет?

— Значит, по-твоему, он мной играл с самого начала? Значит, все вранье? Его любовь? Наша женитьбы? Это не выдерживает никакой критики!

Райан убедил ее выслушать все до конца.

— Женившись на тебе, дочери Мэри, и уничтожив всех Салливанов, включая тебя, Лукас становится единственным наследником фамильных богатств. Для него это способ отомстить и вернуть украденное Мэри и ее братьями. Этим объясняется и смерть близнеца, — заключил он. — Лукас не хотел делиться.

Райан внимательно посмотрел на Мари: на ее лице попеременно сменялись самые разные чувства — от бури до затишья. Он видел ее внутреннюю борьбу и страдал вместе с ней. Он положил руки на ее плечи. От этого прикосновения она вздрогнула.

Все ее существо отвергало эту гнусную гипотезу, но ее логический ум подсказывал ей обратное. Слезы навернулись на глаза.

— Лукас не убийца! Это омерзительно!

Стальной хваткой Райан помешал ей убежать.

— Есть и еще кое-что, Мари! По поводу Кристиана.

Она сощурилась, слегка сгорбилась, словно боксер, готовящийся принять удар и снести его.

— Он никогда бы не ушел по доброй воле, оставив тебя, и в глубине души ты прекрасно это осознаешь.

Сжав губы, она упрямо покачала головой. И тогда он открыл ей, что после побега нашел прибежище на яхте.

— Я не верю тебе! Он ненавидит тебя. Никогда бы он не стал тебе помогать!

— За исключением того, что, помогая мне, он помогает тебе. Я должен был встретиться с ним прошлой ночью. Когда я пришел в порт, шхуна уже выходила за его границу. Мне сразу показалось, что возникли какие-то проблемы. В катере, который я… взял, плохо работал бензопровод, и я потерял много времени, очень много. Когда наконец я догнал шхуну, она начинала тонуть. Я поднялся на борт, и тогда-то я услышал шум мотора лодки, которая быстро плыла к югу.

— Кристиан? — жадно спросила она.

— Нет. Его я нашел на его диванчике, связанного. Каюта уже наполовину заполнилась водой… Все приборы были разбиты…

Она подняла к нему умоляющие глаза. Только не Кристиан! Только не он!

— Успокойся, сейчас он в порядке. Но могло быть хуже. Я переправил его в надежное место.

Плечи его опустились. Ему совсем не хотелось нанести ей решающий удар. Она взяла инициативу на себя.

— Вивиан? — на одном дыхании выговорила она. — Она тоже… Это же был несчастный случай?

Встретив красноречивое молчание Райана, чтобы больше не думать об этом, Мари выбрала среднее:

— Расскажи мне об Эдварде Салливане. Что с ним случилось?

Райан вздохнул. Он знал, что этот вопрос рано или поздно выплывет, и был к этому готов.

Тихо надвинулись черные тучи, предвестники шторма, который напророчила на этот вечер портовая метеослужба.

Мари дрожала от пронизывающего ветра, когда Райан приступил к повествованию.

После Лендсена он жил только одной мечтой: вновь встретить свою дочь и стать частью ее жизни. Занять место одного из Салливанов казалось ему наилучшим решением, а Эдвард был единственным, чьей внешностью он мог воспользоваться. Тогда он стал следовать за ним по пятам и выслеживал его до самой Южной Америки, где тот намеревался пробыть три недели. Дней через десять Райану удалось даже подружиться с ним, но однажды во время поездки к Мачу-Пикчу Эдвард серьезно пострадал в автокатастрофе.

— Организованной тобой, полагаю?!

Райан ушел от ответа.

— Надо думать, что боги хранили меня.