Тайна острова Химер - читать онлайн книгу. Автор: Николь Жамэ, Мари-Анн Ле Пезеннек cтр.№ 49

Опытным взглядом он прошелся по изгибам ее тела и подумал, что похож на медведя, облизывающегося перед горшком с медом. Затем, сообразив, что она изучает планы поместья, он подошел к ней.

— Оцениваешь долю, которая перейдет к тебе после смерти Алисы?

Она резко встала и, шокированная, пристально посмотрела на него.

Он покаянно улыбнулся:

— Мне очень жаль… Я на всех кидаюсь, мне нет прощения. Я был на ножах с Алисой. Всегда критиковал ее, не понимал, что ее наставительный тон шел от желания защитить меня…

С трудом скрывая волнение, он упрекал себя за то, что не сдержался, узнав из завещания о ее противоестественной склонности. Келли была единственной, кто мог одарить любовью Алису, тогда как в семье сестра встречала только непонимание и безразличие. Можно представить, как страдала она среди своих. В детстве она заботилась о нем, как мать, пытаясь по-своему заменить ее, и именно это он всегда ставил ей в упрек.

— Никогда бы я не подумал, что мне так будет ее не хватать…

Мари, тронутая этой тщательно скрываемой душевной мукой, сделала едва уловимый жест сочувствия и постаралась продлить возникшую с кузеном близость, чтобы попытаться побольше узнать о нем.

Так ей стало известно, что их мать, Ализон, американка, не прижилась здесь и вернулась в свою страну.

— Без своих детей? — удивилась Мари.

Фрэнк увильнул от ответа. Он никого не хотел осуждать, особенно Луизу, которая все сделала, чтобы дети позабыли о матери, и запретила Эдварду вновь жениться. Когда же они с Алисой подросли настолько, что смогли потребовать свидания с матерью, та уже вторично вышла замуж, и у нее была новая семья. Связь оборвалась.

Пока Фрэнк говорил, с его лица не сходила улыбка разочарования — возможно, для того, чтобы держать под контролем свои эмоции. Мари же колебалась между сочувствием к нему и недоверием: не забывались слова Лукаса. Фрэнк и Эдвард сообщники? Они причастны к убийству Алисы и Келли? Что за немыслимая, ужасная причина побудила их убить такого близкого члена их семьи?

Фрэнк будто проник в ее мысли, и в его взгляде появилось недоверие.

— Почему ты откровенно не расскажешь мне, что ищешь?

Ответ в форме вопроса застал его врасплох.

— Розарий давно существует?

Он удивленно посмотрел на нее.

— Нет… Когда-то на этом месте был большой пруд, в нем водились рыбы. Я чуть не утонул там, когда мне исполнился год. Отец сразу распорядился засыпать его и на этом месте посадить розовые кусты. К чему такой странный вопрос?

— Потому что я… Просто меня заинтересовала необычная форма этого массива, размещенного посреди парка…

Фрэнка ответ не устроил.

— Жаль, что ты мне не доверяешь, Мари. — Он нежно дотронулся до ее щеки. — Как бы то ни было, я бесконечно счастлив, что ты жива.

Тронутая таким проявлением нежности, которой она в нем не подозревала, Мари взяла руки Фрэнка и сердечно пожала их.

Ревность завладела Жюльеттой в момент, когда Жилль положила глаз на Ронана. С тех пор это чувство коварно отравляло отношения молодой четы, и Ронану с большим трудом удавалось убедить свою молодую жену, что все это одна видимость и что к Жилль он не испытывает ничего, кроме сочувствия.

Но в уязвимом сердце Жюльетты сомнение и опасения оказались сильнее.

Умом она понимала, что ее подозрительность и упреки приводят лишь к тому, что Ронан постепенно отдаляется от нее, но ничего не могла с собой поделать.

Она решила действовать.

Незаметно проникнув в коридор противоположного жилого крыла, она довольно долго следила за дверью в комнату Фрэнка. Как только он вышел и звук его шагов затих на лестнице, она проскользнула туда. Достав из-под куртки микрофон своего бебифона, Жюльетта выбрала наиболее удачное место, спрятала его там и тщательно замаскировала.

Из ревности или из соображений стратегии — если только здесь не соединилось и то и другое — Лукас атаковал Фрэнка прямо в лоб:

— Я уверен, что вам многое известно о Франсуа Марешале! Смерть Алисы и Келли связана с его исчезновением и с его поисками сокровища Алой Королевы. Когда в последний раз вы видели этого журналиста?

Удивленный взгляд Мари, брошенный ею на Лукаса, не остался Фрэнком незамеченным — он почувствовал поддержку и посчитал нужным возмутиться:

— Я разочарован, Ферсен! Вы готовы повесить на меня все убийства, потому что вам непереносима мысль о содружестве, увы, очень невинном, которое я могу завязать с Мари…

Сказав так, он пересек гостиную и, прежде чем выйти, повернулся к Лукасу.

— Ваши действия не очень-то профессиональны. Надо полагать, что брак не пошел вам на пользу, — заключил он и, нежно улыбнувшись Мари, вышел.

— Дрянь… — выругался Лукас.

— А мне нравится, что ты ревнуешь, но твой блеф с журналистом… Не перегибаешь ли ты палку?

— Я не ревнивый, а здравомыслящий, — нанес ей удар Лукас. — Но судя по всему, придется быть и тем, и…

Она прыснула.

— Ну и артист! Надеюсь, ты не считаешь, что я приму тебя всерьез?

Мари в короткой шелковой комбинации сидела перед зеркалом и щеткой расчесывала свои длинные волосы, прежде чем закрутить их узлом на затылке. Муж, вышедший из ванной с полотенцем, повязанным вокруг бедер, внимательно ее слушал. Она по-прежнему колебалась — рассказать ли ему о сделанном открытии, касающемся бывшего пруда с рыбками, превращенном в розарий, и об объяснении Фрэнка?

— В то время ему был год, стало быть, превращение датируется 1968 годом. Жесты Элен не случайны, она уже была здесь раньше, это ясно.

Лукас, заканчивая одеваться, некоторое время раздумывал.

— Будь это так, Эдвард узнал бы ее, да и Луиза тоже — по голосу.

— Либо, — продолжала Мари, — они узнали ее, но у них есть веские причины ничего не говорить…

— Какие веские причины?

Гримасой она показала, что не знает, но предположила, что, может быть, это имеет отношение к пресловутой тайне Салливанов, упомянутой в записке, сунутой под дверь в ночь убийства Алисы…

Завибрировал мобильник Лукаса. Пока он принимал вызов, Мари открыла флакончик духов и стеклянной пробочкой провела по горлу до основания груди. Лукас что-то буркнул и отключился.

— Звонил Броди. Кто-то пытается побольше узнать о моей матери. Это началось со дня нашей свадьбы.

Мари замерла. «Райан!» — подумала она, и сердце ее ёкнуло. Чтобы скрыть охватившую ее тревогу, она прошла в ванную.

— Как он думает, кто бы это мог быть? — спросила она оттуда.

Беззаботность, которую она вложила в свой голос, контрастировала с напряженным выражением ее лица, отразившемся в зеркале. Она немного расслабилась, когда Лукас ответил, что Броди уже завел дело по идентификации личности интересующегося.