Лекарство для безнадежных - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Григорьев cтр.№ 30

Знакомое что-то, хм… «Медсервис-М», Борзов… Где-то я это уже слышал. А уж «Сигма» — вообще до боли знакомое слово.

Он прилежно записал и название, и фамилию на лист прямо под гумафилией. А «Сигму» — подчеркнул два раза.

Так, дальше.

Любовный фронт.

Институтская подруга — Алена Сергеева. Два года были вместе и разошлись. Никаких обид, жалоб и претензий. Она тут же выскочила замуж и родила ребенка. Он остался переживать. В настоящее время никаких особых и постоянных увлечений нет.

Может он быть у нее? Вадим посмотрел на даты. Пара лет прошла. Вряд ли. Тем более, там где-то муж неподалеку ошивается. А наш Максим совсем не любит быть вторым. Хотя, все равно, пометочку сделаем.

Дальше.

Известные друзья.

Немченко быстро пробежал глазами. Хм, подумал он. Классический случай, когда скажи мне кто твои друзья и скажу, кто ты, в данном конкретном случае не работал. С друзьями и товарищами Дронову явно не повезло.

Симонов Андрей, товарищ со школы.

Образование — незаконченное высшее. Три привода в милицию. Заведено уголовное дело, как на действующего хакера, хотя, вроде бы, завязал. Холост. Лечился в психушке, два раза лежал в наркологии по причине алкогольной зависимости.

Георгий Хан, институт.

Несколько раз попадал в скорую с передозировкой. Беспорядочная половая жизнь. Байкер и оторва. Пьяные драки, два развода, ребенок на стороне. Без определенного места жительства.

И, наконец, пункт третий. Семен Борзов. Институтский приятель. Вообще колоритная личность. Отслужил в армии, где чуть не угодил в дисбат за неуставные взаимоотношения. Вернулся, сколотил бригаду деятелей, шерстящих рынки. Несколько заявлений от граждан — побои, вымогательство и (Вадим присвистнул) групповое изнасилование. Все пострадавшие от претензий отказались. В настоящее время — активный член команды Шептуна.

А вот этого деятеля Немченко знал прекрасно. С ним у него неоднократно вспыхивали локальные конфликты. Иногда с малой, никому особо не нужной, кровью.

Что же это получается?

Значит, дружит наш мальчик с совсем нехорошими дяденьками. Вадим покрутил файл вверх, к началу. По протекции Борзова устраивается в ООО «Медсервис-М»… Знаем, мы как такие протекции устраиваются, подумал он. Сами не раз устраивали. Значит, пристроили Шептун с Семеном талантливого мальчика в курируемую контору. Зачем? Он же химик, не бухгалтер.

Вот оно, понял Вадим. Вот тут-то мы и наткнулись на самое интересное.

Он набрал внутренний номер и перечислил выписанные вопросы своему компьютерному богу.

— Это займет какое-то время, — предупредил его бог.

— Я пока телик посмотрю, — съязвил Вадим.

Это было любимым времяпровождением Стременникова.

— Посмотри, посмотри, — отозвался Дима. — Там как раз про какого-то чокнутого поджигателя показывают. Полчаса назад устроил себе самосожжение около отделения милиции на Перлова. Говорят, что протестовал против вступления России в Евросоюз.

— На Перлова же наш поджигатель проживал, — вспомнил Вадим.

— Так это он и есть, наверное, — хохотнул Дима. — Мало ему было дружбанов спалить, он и себя решил до кучи.

2

В телевизоре творилась какая-то несуразица.

Захлебывающийся корреспондент на одном канале утверждал, что это был запланированный теракт с целью уничтожения известнейшей Лины Таки, которая жестко обошлась недавно с ведущим режиссером современности Никитой Чаловским, снявшим российский блокбастер «Забег» (наш ответ ненавистному Голливуду) и планировавшим приступить к сериалу по мотивам бестселлера «Три года в горах с автоматом» писателя-прозаика Аслана Караева.

На другом плели о несвоевременности и протесте против Евросоюза. На третьем — о явной попытке лиц без определенного места жительства привлечь внимание мирового сообщества к своим проблемам. На четвертую программу Вадим переключаться не стал. Он уже запутался в версиях и немного притомился.

Он выключил телевизор и снова вернулся к монитору с файлом.

Не помогли поджигателю стыренные у меня сто баксов, отчасти со злорадством мельком подумал Немченко. Ну, где же ты, компьютерный бог?!

Бог отозвался, едва Вадим успел пролистать файл еще раз.

Дима быстро и оперативно нарыл ответы. Немченко узнал, что таинственная гумифилия есть ни что иное, как собирание фантиков от жевательных резинок. Он презрительно фыркнул и усмехнулся.

Правда, через пять минут Диминых разъяснений, с его лица сползли все остатки прежней усмешки. Стременников зачитал Вадиму, наскоро подготовленную им, краткую справку по ООО «Медсервис-М». Потрясенный Немченко попросил перечитать несколько раз почти по слогам. Он не верил своим ушам. Оказывается, гумифилист со стажем Максим Дронов вместе со своим институтским товарищем Семеном Борзовым в неудачниках не числились и усмешек вызвать никак не могли. Они вообще детских забав избегали.

Немченко снова пролистал файл Голоса.

Максим Дронов — идейный вдохновитель, главный разработчик и архитектор «Сигмы», прочитал Вадим.

Оба приятеля оказались крестными отцами легендарной «Сигмы» — мощнейшего синтетического наркотика, отправляющего каждый день на тот свет с добрый десяток людей. А Дронов был его архитектором.

Это тебе не сгоревший бомж, ошарашено подумал Немченко. Значит, говорите, Шептун их контору курировал?

Он подвинул к себе телефон.

Сегодня, пожалуй, предстоит еще одна встреча, подумал Вадим. С коллегами и недругами по общему цеху.

1

На экране телевизора человек-факел неторопливо пересек две сплошных линии и шагнул за дымящуюся разбитую морду рейсового автобуса. Мгновение он, замерев, стоял, подняв ногу, потом начал ее опускать, завершая последний шаг.

Что-то темное большое сбило его, словно тряпичную куклу. Пронеслось дальше под режущий визг тормозов, и врезалось в фонарный столб, превратившись из неопознанного нечто в заляпанный грязью «КаМАЗ».

Тарас переключил канал.

Там человек-факел только начинал движение, делая первый шаг на проезжую часть.

— … камерами отделения милиции, установленными совсем недавно. Смертник до сих пор не опознан. Официальные лица утверждают, что…, — Петровский выключил звук.

— Концы в воду, — подытожил Вепрь. — Огонь, как и вода, стирает все свидетельства возможного личностного контроля.

— Значит, даже фрагменты не помогут? — спросил Кравченко по громкой связи.

Он до сих пор сидел в отделении милиции, разбираясь с официальными лицами.

— Скорее всего, нет, — вздохнул Вепрь.