Откровение огня - читать онлайн книгу. Автор: Алла Авилова cтр.№ 99

Наташа прильнула к нему всем телом, и он почувствовал ее горячие губы на своих щеках, лбу, веках. Сергей стат целовать ее сам и одновременно расстегивать ее платье.

После того как они отольнули друг от друга и отдышались. Наташа соскочила с постели и побежала к сундуку. Порывшись в нем, она вернулась к кровати с книгой в руках и присела у изголовья на корточках, на губах — многозначительная улыбка.

— Видишь книгу? Она называется «Откровение огня». Это ее читал моей матери скитник Никита. Отец убил его. Его и маму. Когда я пришла в скит их хоронить, я нашла «Откровение» в землянке Никиты. Я пыталась его читать, но дальше одной строки у меня не пошло. Мне такое письмо читать трудно. До сих пор я одолела только первый лист… Ты ведь легко читаешь старые книги?

— Давай попробую. Зажги лампу!

— Завтра, — сказала Наташа.

Она захлопнула книгу, положила ее под кровать и забралась обратно в постель. Прижавшись опять к Сергею, она спросила:

— Мне Ирина сказала, что ты тоже рано остался без матери, это правда?

— Без матери и без отца.

— Кто тебя растил?

— Тетка, сестра матери.

— Это она надоумила тебя поступить в семинарию?

— Нет, на семинарии настоял мой дядя, брат отца.

— А ты сам не хотел в семинарию?

— Нет, я хотел в университет.

— Зачем же ты тогда согласился на семинарию?

— Не хотел отказывать дяде. Я его уважаю больше всех.

— Расскажи мне о нем.

— Он игумен.

— Где его монастырь? Под Москвой?

— Далеко отсюда.

— Где именно?

— Под Тамбовом.

Наташа отпрянула от Сергея, приподнялась и посмотрела на него в упор.

— Какой это монастырь? — спросила она скороговоркой.

— Благовещенский, под Бобровом.

— И ты там, конечно же, бывал! — воскликнула она.

— Пару раз, ребенком, — все так же коротко отвечал Сергей, словно не замечая Наташиной взволнованности.

— И Ирина это знала?

— Кажется, я ей об этом рассказывал. Разве это важно?

— Конечно же это важно! — выкрикнула Наташа. — Это такое поразительное совпадение! Лecнянка всего в пятнадцати-двадцати верстах от Благовещенского монастыря. Такие совпадения не бывают просто так — это знак общей судьбы. Странно, что Ирина мне и слова не сказала, что ты несколько раз бывал поблизости от нас.

— Наверное, она тебе не все говорила.

— Да нет, она мне как раз говорила все!

— Не будем больше об Ирине, хорошо? — сказал Сергей и притянул Наташу к себе.

Проснувшись на следующее утро, Наташа обнаружила, что лежит одна. Она огляделась. Одежды Сергея не было, вообще никаких его вещей не было. «Пошел к булочнику», — решила она, но на душе стало неспокойно. Наташа осталась лежать в постели, дожидаясь Сергея. «Если бы он ушел надолго, то оставил бы записку», — думала она.

Время шло, и лежать ей надоело. Она встала, оделась. «Где он?» — недоумевала Наташа. Этот вопрос тикал у нее в голове, как часы. Она заглянула под кровать и вскрикнула: книги не было.

Я должен был защищаться в середине ноября. Стать моим оппонентом было предложено в числе других профессору Глоуну. Он согласился. Я послал ему текст диссертации по почте. Не прошло и недели, как Глоун мне позвонил.

— Поздравляю, Берт, достойная работа. В чем упрекнуть, как всегда, найдется, но, к счастью, только по мелочам. О подробностях, мой дорогой, — на защите. А что ты, кстати, не заходишь последнее время?

«Последним временем» Глоун назвал одиннадцать лет, прошедших после того, как он мне сообщил: «Мой дорогой, ты, наверное, очень удивишься, но я сделал выбор не в твою пользу. Я буду рекомендовать в аспирантуру твоего друга Герарда Лоддера». Зануда Лоддер никогда в моих друзьях не числился — мы просто были вместе дипломниками Глоуна, и потому я решил в первый момент, что мой профессор меня дразнит: все, включая меня самого, были уверены, что он оставит меня при себе в университете. Однако то, что я услышал дальше, не оставляло сомнений в серьезности его слов: «Выбор в пользу Лоддера связан с характером исследований, запланированных на ближайшие несколько лет. Ты на такой работе засохнешь, Герард же на ней — взрастет. С нового семестра выдвинется на первый план палеографический анализ. И тему диссертации аспирант должен будет взять соответствующую. Сам видишь, не твоя эпопея. Только не думай, что это трагедия. Ты иди сейчас, освойся — мы потом еще поговорим о будущем. Окажешься в университете, зайди ко мне». Я ушел тогда от Глоуна, так и не открыв рта, даже не попрощался. Диплом уже был получен, «заходить» в университет мне больше было незачем — и я больше туда не заходил.

Одиннадцать лет спустя Глоун был конкретнее.

— Может быть, заглянешь на днях? Например, завтра? Мне бы хотелось расспросить тебя о московских архивах. Ты ведь работал не только в Ленинской библиотеке, верно?

— Верно. Еще в ЦГАЛИ и АКИПе.

— Что это еще за АКИП?

— Один небольшой архив с турбулентным рукописным отделом.

— В каком смысле — «турбулентным»? — Я чувствовал по голосу, что Глоун напрягся. — Или там произошло что-то из ряда вон выходящее?

Я не спешил с ответом.

— Алло, ты на проводе?

— Я на проводе. Я задумался, как этот случай определить точнее — как «из ряда вон выходящий», «необычный», «примечательный» или «исключительный».

Профессор был всегда нетерпелив. Можно догадаться, каково незаурядной личности оказаться на заурядной роли в скучной драме под названием «Славистика».

— Ну-ну, я ценю твой юмор, а теперь скажи, они там, в АКИПе, что-то откопали? — насел он на меня.

— Увидимся — расскажу, — сказал я хладнокровно. Мне хотелось ему отплатить.

Своего славного профессора я долго мучить не стал — через два дня я уже был у него в университете. Глоун мало изменился. Однако мой рассказ состарил его у меня на глазах.

— Как можно было допустить, чтобы такой манускрипт вышел из научной сферы? А если бы эта Надя исчезла вместе с ним навсегда? — набросился он на меня.

— Какой ей был смысл исчезать? Она хочет издать рукопись за границей. Ханс ван Сеттен для нее — редкий шанс.