Сердце химеры - читать онлайн книгу. Автор: Анна Данилова cтр.№ 3

«Все случилось быстрее, чем я мог себе предположить. Чувствуя, что надо мной нависает обвинение, причем тяжкое, я понял, что надо действовать. Без меня вряд ли нашли бы убийцу Лоры. Ведь кто, как не я, знал ее жизнь лучше других. Я знал и внешнюю и внутреннюю сторону этой жизни. Я понимал, что меня сейчас посадят в машину и увезут из привычного мне мира, запрут в камеру предварительного заключения вместе с какими-нибудь подонками, вроде тех, кто убил мою любовь, и преступление так и останется безнаказанным. Я принял решение бежать. Не из кухни – там старые окна, с закрашенными рамами, которые никто и никогда не открывал, равно как и не мыл. Но я мог спокойно выйти и оказаться в гостиной. Из гостиной переместиться в темную, без окон, комнату, в которой спала Лора, когда приезжала в гости к родителям. А там существует стена, та самая стена и дверь, о которой знал только я. Узнал я о ней случайно. Мне и раньше было известно, что наши две квартиры прежде, еще в те времена, когда этот дом только построили, принадлежали семье известных в городе юристов. Потом они построили себе двухэтажный дом поблизости от городского парка, с видом на пруды. А с этими квартирами расстались – одну продали моему отцу, другую долгое время сдавали случайным жильцам, и так было до тех пор, пока ее не купила семья Ступниковых (это удивительно, что у них нашлись деньги на столь дорогую покупку, предполагаю, что они продали комнату в коммуналке в самом центре города, прежде принадлежавшую умершей родственнице, чтобы обзавестись собственным жильем). Раньше в стенах были двери: одна вела из моей гостиной в гостиную Ступниковых и теперь была надежно замурована, заштукатурена и заклеена обоями. Про вторую же Ступниковы не знали. Знал только я да семья юриста, которой не было уже никакого дела до всего этого архитектурного таинства. Вторая дверь вела из моей кладовки как раз в ту самую маленькую темную комнату, где ночевала Лора. Пространство на узкой стене между кроватью и креслом, вечно заваленным барахлом, было тоже заклеено обоями; в дверь были вмонтированы мощные металлические крючья, на которых в несколько слоев вешалась одежда. И так получалось, что дверь была самым естественным образом замаскирована, прямо-таки завалена. Поэтому, когда я, пробираясь в Лорину спальню, открывал дверь, она двигалась с трудом, настолько была тяжела. Петли я время от времени смазывал маслом, чтобы они не скрипели. С этой дверью были связаны у меня самые невероятные приключения, о которых я расскажу позже, сейчас же хочу объяснить, каким образом она послужила мне в тот роковой день, когда меня чуть не повязали и не упрятали за решетку…

Моему следователю позвонили, и он, чтобы я не услышал разговора, вышел из кухни. Я тотчас встал и, пользуясь тем, что квартира пуста и что только группа людей курит в подъезде, работая над лужами крови и отпечатками на входной двери, беспрепятственно покинул кухню, а уж оказавшись в гостиной, метнулся в темную комнату, нащупал в темноте ручку (она всегда была обвита каким-то газовым длиннющим шарфом, висевшим там, вероятно, с того самого момента, как только Лора поселилась в этой комнате), открыл дверь, проскользнул в свою кладовку и тихо, как мог, затворил за собой дверь. Все, теперь я был в относительной безопасности. За каких-нибудь четверть часа я быстро собрался, вылез через окно спальни и оказался в нашем дворовом палисаднике на мягком ковре из листьев. Прикрыл за собой окно, надеясь, что воры не заметят, что оно закрыто все-таки неплотно, быстрым шагом направился к своей машине, которую парковал всегда под своими окнами, выходящими на шумную, оживленную улицу, сел и быстро, насколько это было возможно, помчался за город. Я уже знал, где найду приют. В поселке Синенькие. Там находилась дача подруги моего отца, Маргариты, которая вот уже два года жила у своей дочери в Испании, а мне поручила присматривать за домом. Отца уже давно не было в живых, но наша дружба с Маргаритой не увядала. Мы перезванивались, обменивались электронными письмами, поздравляли друг друга с днем рождения и Новым годом. Она каждый год собиралась приехать в Россию, повидаться с друзьями и, быть может, продать дачу, но как-то все не складывалось – вероятно, в Валенсии ей было уютно и не так одиноко рядом с дочерью, как после смерти моего отца…

Если бы я был беден, то непременно воспользовался бы возможностью сдавать дачу Маргариты – настолько красив, удобен был этот дом, построенный на самом берегу Волги. Запущенный сад, густо разросшийся и почти непроходимый, частично закрывал вид, и я всегда думал, глядя на ровный белый бетонный забор, что, будь дом построен на холме, все выглядело бы иначе.

Только после отъезда Маргариты, прожив здесь почти месяц и работая над очередным романом (для этого мне пришлось подключить Интернет), я понял, что дом – это живой организм, который необходимо поддерживать, ухаживать за ним, заботиться. Он словно жил и дышал и требовал к себе постоянного внимания. Мы с ним подружились сразу. Первое, что я сделал, это подремонтировал крышу, привел в порядок протекший потолок, сменил обои в спальне, причем делал все это с удовольствием, представляя себе, что это мой дом… Конечно, я мог бы попросить Маргариту продать мне его, но давняя моя мечта взяла верх – и я купил кусок земли в Лазаревском, на берегу моря, и даже заказал проект нового, одноэтажного, но просторного дома…

Знал ли я, что Лора время от времени похищает у меня ключи от дома в Синеньких, чтобы провести там время со своим очередным любовником? Безусловно. Больше того, я сделал копии ключей, и на видном месте, в прихожей, на стене висел именно этот комплект, оригинальная же связка ключей была надежно спрятана в моем письменном столе.

Теперь, когда Лоры не стало, приезд сюда вызвал во мне целую бурю чувств. Оставленные ею вещи – заколка для волос, коробка с крошками печенья, пустая бутылка из-под вина – казались не следами блуда и обмана, а чем-то невинным и таким трепетным, безвозвратно потерянным.

Я вошел в дом, заперся и бросился на кровать. Я долго лежал ничком, не в силах понять, что же произошло на самом деле. Неужели все это не сон и Лоры на самом деле больше не существует? Кто посмел ее убить? За что? Даже если предположить, что это сделали из ревности ее мужчины, то зачем убивать? Неужели нельзя было найти другого способа вернуть ее, оставить себе? Ведь она была проста в своих желаниях: больше всего на свете она хотела быть любимой и страшно боялась нищеты… Значит, кому-то из двух ее основных, я бы сказал, мужчин – мужу или любовнику, – надо было сильнее любить ее и давать побольше денег. Зачем же убивать?

Целились в голову, голову… Значит, не оставляли шанса. Однако, выстрелив, убийца бежал, не дожидаясь конца. Он не видел, как Лора, держась слабеющей рукой за горло, извергавшее фонтаны крови, спускается по ступеням вниз, на свежий воздух… Возможно, она еще надеялась, что ее кто-то увидит, поможет. Но никто не увидел. Даже ночной прохожий чуть не наступил на нее… И это неудивительно. Она, маленькая, обескровленная, лежала, вытянувшись вдоль дорожного бордюра, утопая в ворохе прилетевших, опустившихся на асфальт мертвых листьев, в черной шелковой пижаме. («Михаэль, я умираю по этой пижаме. Она стоит огромных денег, но она их стоит. Обещаю, что покажу тебе ее, если ты дашь мне взаймы. Я на следующей неделе верну, мне Гора обещал. А если он не сможет, то Вик, ты же знаешь, за мной не заржавеет…»)