Тайный знак - читать онлайн книгу. Автор: Алёна Жукова cтр.№ 59

– Так и сказал? – охнула Ася.

– Нет, старухой не обзывал, врать не буду, но спрашивает: «Женщина, что вы, собственно, хотите знать?» Дорогие мои, вы когда-нибудь слышали такое обращение – «женщина»?

Ася и Миша расхохотались.

– Чего смеетесь? – посуровела София. – Это же неприлично. Я ему в ответ, специально так, с издевкой: «Мужчина, что вы думаете насчет того, что самодержавие и престолонаследие на Руси суть божественное явление? Династию Романовых уничтожили, а красные цари все норовят на их место забраться, и все они плохо кончат, заслужив кару Небесную». А он мне: «Отстали вы, бабушка, нет больше царей в России. Президенты у нас, не Романовы, так другие, дело большое…» – и убежал. Вы понимаете, какой цинизм! Получается, что их Церковь согласна объявить самодержцем любого самозванца, и мы с ними теперь заодно.

Миша вздохнул и спросил Софию:

– А вы, случайно, не заметили у него погоны под рясой? Не похож он на священнослужителя. Служба у него другая, в другом ведомстве. Насчет царей, это он прав: что Романовы, что не Романовы нашему народу по барабану, было бы перед кем лоб расшибать. Да хоть как назови: генсек, вождь или президент, – результат один, в генах заложенный. Кстати, ваши Романовы с вашей Церковью не последнюю роль в этом сыграли. И что в сухом остатке? Раб Божий, которого они зомбировали страхом и обещаниями Царства Небесного, в один момент восстал, вопя дурным голосом: «Мы не рабы, рабы не мы!», разнося в щепки вековые устои. Как же так случилось, что христианская идея всеобщей любви и милосердия не сработала и оказалась утопией в сознании большинства? Куда привлекательнее звучало: «Грабь награбленное» и «Кто не с нами – тот против нас!». Ваш распятый парень ошибался, предполагая, что животные инстинкты и стадные рефлексы Homo sapiens будут когда-нибудь успешно коррелироваться при помощи душеспасительных теорий.

– Не богохульствуй, – печально сказала вконец ослабевшая София. – Поверь, быть настоящим христианином очень нелегко. Давно живу, а по жизни встречала таких людей мало. Знаешь, что их отличает? Удивительная способность сострадать, принимая чужую беду как свою. Собственно, у них даже нет такого слова – «чужой». Даже к иноверцу, как бы тот ни относился к Христу, абсолютная терпимость. Ведь не человек судит, а Бог. Все беды от безбожия. Твой атеизм – тоже религия: веришь, что Бога нет. Веришь, а знать не знаешь.

– Правда, что не знаю, но допускаю, а узнаю – поверю.

– Вот, вот, – сказала София. – А всего знать невозможно и не положено. Эка гордыня проклятая! Тем прародители и согрешили, что захотели все знать.

– Значит, они и есть первые атеисты. А чем нет? Опыт с яблоком удался и привел к офигительному результату: мир, оказывается, познаваем, и цель познания – законы его сотворения.

– Так ты не отрицаешь сотворение, а значит, и Божественный замысел?

– София, дорогая, я человек науки, и моя Святая Троица – это Гипотеза, Эксперимент и Доказательство, но в начале всего должна быть Идея. Возможно, она и есть Бог.

София задумалась и вдруг резко сменила тему:

– Говорят, сегодня в России церквей все больше и больше, и людей в них тоже. Даже начальники большие всю службу стоят, и президент вместе с ними.

– Молодцы, что стоят. Чего не постоять, если за это по башке не дадут. Оно, конечно, после закона о религии, который еще при Горбачеве вышел, теперь никаких гонений: двери открыты, иди молись, сколько хочешь. Только боюсь, скоро начнется охота на ведьм – на атеистов то бишь.

– Двери открыты, это правда, но идолов же не вынесли, потому и не ведают, что творят. А напомни-ка мне, он твой тезка был, Горбачев?

– Да, Михаил Сергеевич.

– Ну, храни его Господь. А своего первенца, если мальчик родится, Михаилом назовите. Имя это особенное для России, с него Романовы начались, и означает оно: «Богу подобный».

– Да как сказать… Проклинает нынче народ Горбачева, что империю советскую развалил, да и Романовы как-то подкачали, – усмехнулся Миша. – Выходит, непруха России с Михаилами.

– А ты не торопись, на все Божья воля. Если Создатель это допустил, значит, так надо. Ни один волос не упадет с головы без ведома Его. Придет и другое время. Устала я, ребятки. Идите домой. Сиделку вызову, через минуту будет.

Они распрощались с тяжелым сердцем. Ася была недовольна, что Миша позволил себе бестактность по отношению к религиозным чувствам Софии, и никак не могла успокоиться.

– Ты же тонкий, умный, думающий человек, – сокрушалась она в машине, словно разговаривая сама с собой. – Неужели не понятно, что любая тупая, бескомпромиссная убежденность в своей правоте и желание навязать ее другому не что иное, как гордыня. Великий грех, между прочим, приводящий к бедам, даже войнам. Я вот заметила: ты нервничаешь, заводишься в споре, а София абсолютно спокойна. Ей никого не надо ни в чем убеждать, поскольку она знает, что Бог дал свободу выбора: «Имеющий глаза – да увидит, имеющий уши – да услышит». Иногда мне кажется, что у тебя на глазах шоры, а в ушах бананы…

– Точно, только не в ушах… Рыба моя дорогая, будь добра, там, на заднем сиденье, в сумке лежит банан. Поищи, умоляю. Жрать захотел смертельно.

– Ты специально увиливаешь? Тебе не интересно со мной разговаривать на эти темы?

– Разговаривать – пожалуйста! Только не хочу, чтобы это меняло наши отношения. Я все понимаю, ты страдаешь из-за того, что у нас нет детей, и выбираешь в помощники религию, но не науку. Это твое право. Но есть и мое. Не надо упрекать меня в том, что я не могу принять твою позицию. Давай каждый останется при своем. Но в одном ты права: переубеждать кого-либо с пеной у рта стыдно. Завтра извинюсь перед Софией. Вел себя по-хамски. А знаешь, дед правильно говорил, что всякий по-настоящему интеллигентный человек на самом деле христианин, потому что знает, чего нельзя себе позволять ни при каких обстоятельствах. Ты, Аська, для меня самый родной и любимый человек на земле. Верь во что хочешь, если тебе так легче. Когда ты спокойная и счастливая, и мне хорошо. Слушай, а Хам это ведь из Библии?

– Надо же, значит, не совсем безнадежен! Из нее. Хам отца пьяного оскорбил, выставил на посмешище. И тот человек, кто Отца Небесного оскорбляет, тоже хам.

– Понял. Молчу, даже каюсь.

Ася погладила мужа по голове и улыбнулась:

– Завтра вместе позвоним Софии. Так и скажу: «Мишка кается».

Но ранним утром позвонил Николя и сообщил, что мама умерла.

В почтовом ящике Ася обнаружила билеты на концерт хора Сретенского монастыря, присланные Софией накануне. На них стояла дата ее смерти. Ася положила билеты в ту же коробочку, где лежали мамин талисман и жемчужина. Теперь там было их место. А те, кому посчастливилось побывать на концерте, рассказывали, что во время исполнения одноголосного распева «Стихиры праздника Успения Божьей Матери» в зал залетела птица. Она не билась в поисках выхода, а плавно кружила, покачиваясь на волнах божественной музыки. «Это была душа Софии», – подумала Ася и успокоилась.